— Я сбила Адриана на машине. Не сумела затормозить. — Анна хотела еще сказать что-нибудь про дождь, мокрый асфальт, старый автомобиль, но прикусила язык — напомнила себе, что оправдания всегда жалки.
Тетя Маргарет побледнела.
— Вы были в больнице?
— Да, врач сказал, что я легко отделался — пара ссадин и ушиб бедра. Через пару дней буду играть в футбол.
— Мисс Бартон… — Тетя Маргарет, видимо, еще не попадала в такие ситуации и не знала, что воспитанная леди может сказать… ну пусть бы даже и другой воспитанной леди, которая сбивает на дороге ее любимого племянника.
В том, что Адриан племянник любимый и единственный, Анна не сомневалась ни секунды.
— Я знаю, мисс Томсон, я очень виновата, но я уже принесла свои извинения Адриану и готова еще раз извиниться перед вами. — Анна краснела по мере того, как говорила, потому что извиняться по многу раз за одно и то же не привыкла, да и какой смысл, если все равно тебя уже занесли в персоны нон грата. Или в списки людей второго сорта.
— Миссис Хиггинс, — холодно поправила тетя Маргарет. — Я была замужем, и не нужно меня лишать этой части моей жизни.
Анна почувствовала себя полной дурой. Сегодня вообще происходит рекордное число событий, которых с ней не случалось очень-очень давно.
— И я считаю инцидент исчерпанным, — веско вставил Адриан, надеясь прекратить неприятный разговор. — А не выпить ли нам чаю?
Анна знала, что это подвиг с его стороны, потому что он добровольно вызывается выпить пятую по счету чашку чаю после трех чашек кофе… Не всякий пойдет на такую жертву. Прихватив с собой ближнего своего.
— Адриан, ты же знаешь, я пью чай в пять часов. А сейчас без четверти шесть.
— А я уверен, что ты ждала меня и так и не села за стол. — Он обезоруживающе улыбнулся.
— Несносный мальчишка. — Тетя Маргарет поджала губы, но Анна догадалась, что она оттаивает. — Пользуешься моей слепой любовью…
Да уж, было бы чем пользоваться, подумала Анна, но потом решила, что она к тете Маргарет несправедлива.
Это было самое ужасное чаепитие в жизни Анны. И кто ее тянул за язык: «Я пойду с тобой, я все объясню»… Как в младшей школе. Разговоры велись полусветские, причем Анна чувствовала всей кожей и всеми внутренностями одновременно, что она тут лишняя. Совсем.
— Знаешь, тетя, мисс Бартон держит здесь кофейню. Очаровательное место: уютный интерьер, кофе, обжаренный здесь же и смолотый вручную, варка на горячем песке… И все — сама.
— Надо же! Очень интересно.
Молчание.
— Мисс Бартон, а вы где-то учились своему… ремеслу?
— Нет, разве что по книгам…
— А-а…
Молчание.
— Эйд, кстати, ты в курсе, что Элисон Паркер получила стипендию Музыкального общества?
— А зачем ей стипендия? Ее отец владеет третью печатных изданий Лондона.
— Девочка и сама не промах…
Пауза.
И все это — в обстановке, будто заимствованной в классическом романе: просторная столовая, предлинный стол, фамильный фарфор, безликая служанка — то ли кухарка, то ли экономка, то ли просто так…
Когда мучительный процесс подошел к концу, Анна ненавидела уже всех присутствующих лютой ненавистью. И себя больше всех. Никогда, никогда больше не стану совершать поступков, для которых не будет минимум трех внятных причин, пообещала она себе.
На прощание тетя Маргарет подала ей руку с тем же выражением прохладной вежливости, что и в момент знакомства.
— Приятно было познакомиться, мисс Бартон, — сказала она тем тоном, каким говорят обычно «мои соболезнования». — Берегите себя, будьте осторожны.
— Спасибо, миссис Хиггинс, знакомство с вами — большая честь для меня. — Анна четко выговаривала слова. Давно ей не приходилось так кривить душой. — Очень рада. Всего доброго. До свидания, Адриан.
— До свидания, Анна. Спасибо за чудесный кофе. — Лицо непроницаемое, только глаза живые, будто хотят что-то сказать.
Как хорошо, что это только на один день. Несколько странных часов, зато теперь можно поехать домой, а там — теплая ванна, новеллы Мопассана, горячий шоколад с мятным сиропом… Нет, пожалуй, на сегодня питья хватит. Анна непроизвольно прикусила губу. Нет, ни за что она не опустится настолько, чтобы воспользоваться их мраморной уборной!
— Эйд, иногда мне кажется, что я перестала тебя понимать. — Тетя Маргарет…
— Что с тобой происходит, Эйд? Ты стал невнимательным. Как можно было бросаться под колеса едущего автомобиля?
Адриан хотел было возразить, мол, не бросался, но этим заявлением он мог только навредить Анне. Промолчал.
— Эйд, будь добр, не уходи в себя, когда я с тобой разговариваю.
— Извини, тетя. Я, наверное, устал.
Тетя Маргарет выразительно изогнула бровь: от чего бы тебе устать?
— И, прости меня, эта девушка…
— Что? — может быть, слишком резко спросил Адриан.
— Она, вне всяких сомнений, обладает всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами… кроме искусства управлять автомобилем… Но ведь была какая-то причина, по которой ты привел ее в наш дом?
Адриан неопределенно пожал плечами:
— Она была очень расстроенна, и, наверное, мне хотелось доказать ей, что ничего особенно страшного не произошло.
— Хм. А если бы у тебя были переломы? Или сотрясение?
— Но их нет, — нарочито беспечно отозвался Адриан. — Зато у меня проснулся зверский аппетит. Не пора ли ужинать?
— Я прикажу подавать.
Тетя Маргарет бросила на Адриана еще один скептический взгляд, поправила на плечах шаль и с достоинством, которое она источала, как запах духов, ушла на кухню.
Причина… Причина есть у всего. Всегда. Но иногда она так легко прячется под масками других причин. И так уж ли необходимо выяснять, где причина истинная? Адриан улыбнулся.
Как это ни странно, Клайв пришел снова, причем у Анны закрались смутные подозрения, что минувший четверг ей приснился. Он переступил порог кофейни в двенадцать тридцать, как всегда, и заказал кофе по-арабски и венский десерт. Потом подумал — и добавил к заказу тосты с салями и сыром, из чего Анна сделала вывод, что на работе у него какие-то неприятности и потому Клайву нужно больше еды, чтобы их «заесть».
— Как дела, Анна? Что нового? — спросил он без всяких заметных уху постороннего акцентов.
— Все в порядке, спасибо, — улыбнулась она.
— Хорошо выглядишь. Вишневый тебе к лицу.
— А, спасибо…
Вишневый мне, конечно, к лицу, но не думаешь же ты, что я наряжалась в ожидании тебя! — возмутилась Анна.
— Клайв, я подумала над твоим предложением. Нет. — Сегодня у Анны не было настроения щадить его чувства. Хотелось только поскорее отделаться от этой неприятной истории.
