Но утро вечера мудренее, и Беатрис приняла единственно верное, как ей казалось, решение: надо выкинуть профессора из головы. Только не сдаваться и не жалеть, что они больше не встретятся.
На следующий день Беатрис вызвали к начальству. Она шла, внешне спокойная, гадая, что ее ожидает. Больница Св. Джастина сокращала штат, количество коек, расходы на оборудование. Возможно, решили начать сокращения в исследовательском центре, лабораториях и библиотеке. Если так, то начнут с работающих на полставки. Хотя это и вызовет недовольство. Беатрис прошла через всю больницу, по коридору попала в офис и постучала в дверь. Ей ответили, и она вошла.
Через десять минут Беатрис уже была свободна — никого не сокращали, ее не увольняли, наоборот, предложили поехать по обмену в Нидерланды. Было принято решение, что в течение нескольких последующих лет больницам будет дано право обмениваться сотрудниками, — что-то вроде эксперимента. Ее возражения, что она не знает голландского, не были приняты. Там говорят по-английски, заверили ее, хотя, естественно, можно и самой изучить язык. Беатрис поинтересовалась, на какой срок ее туда отправляют, и получила ответ, что Лейденский медицинский институт для начала предлагает на месяц. Еще поедут две медсестры, один медбрат и физиотерапевт. У нее роилась масса вопросов, но выяснить их ей не дали.
В тот же вечер она позвонила маме, и та выслушала новости не прерывая, а затем заметила в своей обычной спокойной манере:
— Ну, дорогая, по-моему, это прекрасно! Великолепная возможность встретиться с новыми людьми. Может, интересным мужчиной, который приходил на вечер к леди Доули вместе с Дереком...
— Это вряд ли, — быстро ответила Беатрис, искренне надеясь на обратное. — Ну, поговорим завтра, может, я еще что-нибудь узнаю.
Она долго и тщательно выбирала новогодний туалет и остановилась на платье из шелкового крепа дивного бледно-розового оттенка. Сверху она надела новое бархатное пальто, новые туфли и, взяв маленькую вечернюю сумочку, спустилась во двор. Вечер был ветреный, но небо чистое. Она отпирала машину, когда услышала сзади шаги и обернулась. К ней приближался Том.
Беатрис удавалось избегать его в последние два дня, она категорически отказывалась встречаться с ним, даже когда он звонил. Беатрис успела сесть в машину в тот момент, когда он подошел.
— Стараешься улизнуть от меня? Но, Беатрис, «нет» в качестве ответа я не принимаю.
— Том, я не шучу. Я сказала «нет» — и точка.
Она завела машину, но Том положил руку на стекло.
— Давай пойдем куда-нибудь и побеседуем. Я уверен, что мы сумеем договориться.
— Нет, Том, извини.
— Тебя не будет выходные?
— Я еду к родителям. Прости, я и так опаздываю.
Он неохотно убрал руку. Беатрис выехала на проспект и повернула на запад. Через несколько часов улицы оживут, заполнятся людьми, празднующими Новый год. Беатрис старалась избегать центральных улиц, где уже становилось многолюдно. Ей хотелось добраться до Хемстеда вовремя.
Бабушка Дерека жила в огромном особняке, окруженном ухоженным садом. Высокие окна сверкали, перед входом было припарковано довольно много машин. Беатрис втиснулась между «даймлером» и «мерседесом», переодела туфли, поскольку вела машину в старых, и пошла к дому.
Пожилая хозяйка не меняла ни своих привычек, ни старых слуг. Дворецкий, встретивший Беатрис, был уже совсем седой и дряхлый, но его появление навевало ностальгические воспоминания о прежних днях. Он торжественно провел ее через холл и там передал такому же старому слуге, который поднялся с ней по широкой лестнице и проводил в комнату для гостей. Беатрис поправила волосы, отдала слуге пальто и спустилась вниз.
Из-за огромных двойных дверей раздавался шум голосов. Беатрис вошла и, к своему облегчению, сразу же увидела старушку, разговаривавшую с Дереком в противоположном конце зала. Беатрис подошла к ним, сказала все, что следовало, поцеловала Дерека и огляделась вокруг в поисках мамы и папы.
— Они во второй гостиной. Я только что оттуда. Возвращайся, как только поговоришь с ними. Хочу узнать подробности о твоей поездке в Голландию.
Гостей собралось много. Кое-кого она знала, поэтому останавливалась то тут, то там, чтобы поздороваться. Подходя к арке, которая вела в меньший зал, Беатрис неожиданно остановилась: прислонившись к стене, там стоял профессор ван дер Икерк и наблюдал за ней.
Увидев профессора, Беатрис ужасно обрадовалась, но постаралась скрыть волнение.
— О, профессор! — спокойно сказала она. — Я не ожидала увидеть вас здесь.
Он преградил ей путь так, что она не смогла бы пройти, не оттолкнув его. Весьма соблазнительно, но для нее невозможно.
— Это вполне естественно, — ответил он достаточно прохладно. — Как у вас дела?
— Спасибо, хорошо. Вот если бы только погода...
— Ну, конечно. Продолжим прятать наши истинные чувства за ничего не значащими разговорами о погоде. Глупо, Беатрис. Вы рады видеть меня?
Она холодно посмотрела на него.
— Я бы предпочла поговорить о погоде. Он неожиданно улыбнулся.
— Ну-ну, не задирайте носик, Беатрис, и расскажите, как дела.
Беатрис абсолютно забыла про родителей.
— Ну, как обычно.
Он выжидающе смотрел на нее, и Беатрис добавила:
— Кстати, я должна уехать на месяц или чуть больше в командировку в рамках программы по обмену специалистами. — Она умышленно не уточнила, куда именно. Вместо этого она замолчала и принялась рассматривать его жилетку. Пауза затягивалась. Подняв глаза, она встретилась с его выжидающим взглядом и все-таки добавила: — Ну, хорошо, я еду в Голландию.
— Я знаю, — спокойно сказал Гиз. — В Лейден. Надеюсь, вам понравится. Почему же вы сразу не захотели мне сказать об этом, Беатрис?
— Я думала, что вам неинтересно. А, кроме того, это выглядело бы так, будто...
— Но я очень редко бываю в Лейдене, — вставил он. — И наши шансы встретиться там крайне невелики.
— Ладно, мне пора, — оборвала его Беатрис. — Я ищу маму и папу, и если не увижу вас снова...
— Ну, почему же — увидите. Я собираюсь провести уик-энд вместе с Дереком в Литл-Истлинге. Вы возвращаетесь завтра?
Она сказала «да», не успев даже подумать.
— Великолепно! Я отвезу вас. Мне нужно вернуться в воскресенье вечером, я могу вас подбросить.
— Я планирую ехать обратно на своей машине.
