Наверное, стоило Вайолетт взглянуть на ситуацию со стороны, она сразу поняла бы неправоту таких мыслей. Но рядом был Сэм Крейк, поэтому здравый смысл у нее отсутствовал. Каждый имеет право ошибиться, сделать глупость, размышляла она. Надо хоть раз почувствовать остроту жизни, постоять на краю…
Ее разум разрывался между безумными фантазиями и необходимостью поддерживать разговор. Вайолетт делала вид, что увлечена едой, пытаясь не потерять нить рассуждений своего собеседника. Но мало понимала из того, что он пытался ей втолковать.
— …И все это требует немедленного воплощения! — Сэм, по-видимому, демонстрировал убежденность в своих идеях и упорство в достижении цели. — В Австралии есть своя самобытная культура, здесь много всего интересного и уникального. Мы покажем это и в книгах! Мы будем продавать произведения австралийских авторов — беллетристику, научно-популярные издания. И тем самым внесем вклад в развитие нашего общества.
Он активно жестикулировал, упершись локтями в стол и склонившись к Вайолетт.
— Наша страна прекрасна… — Он сжал кулаки. — Сколько можно играть второстепенную роль в мировой культуре? Австралийские писатели должны стать известными во всем мире! Нам тоже есть, что показать…
— Да вы, похоже, идеалист, мистер Крейк! — заметила она, улыбнувшись.
Ей странно было слышать такое от человека, которого все считали прагматиком. Видимо, в бизнесе он достиг того уровня, когда деньги перестают быть основной целью в жизни, и теперь тратил силы на то, чтоб оставить свой след в истории страны.
— Вот посмотри. — Сэм незаметно перешел на «ты» и, судя по всему, решил во что бы то ни стало убедить ее в своей правоте. — Мы сидим на Бэтмен-стрит, а ты знаешь, в чью честь это место так названо?
— Кажется, в честь одного из основателей города? — не слишком уверенно пробормотала Вайолетт.
— Да! — с готовностью подтвердил Сэм. — Но если говорить о Джоне Бэтмене, то это еще не все. Представь, он заключил сделку с аборигенами, купив у них двести сорок тысяч гектаров земли. За нее было уплачено одеялами, зеркалами и топорами. Сумма оказалась смехотворной — двести фунтов. Ты представляешь? За двести фунтов купить целый штат! Правда, потом сделку признали незаконной. Но какой размах!
— Да, в самом деле, забавная история.
— Забавная! Да об этом роман можно написать! А ведь таких историй было множество.
Она посмотрела на его крепко сжатые кулаки. Этот точно добьется успеха. Не просто пойдет до конца, но и ни разу не отступит ни на шаг, даже не оглянется назад. Сэм Крейк рожден для того, чтобы выигрывать.
— Конечно, если заглянуть в нашу историю, материала для книг окажется более чем достаточно.
— Так ты со мной?
Что он имеет в виду? Только работу? Она не сможет работать с ним так, как с Барфилдом.
— Я думаю, это интересная идея, Сэм.
— Но? — Его острый взгляд проникал в самые глубины ее сознания.
Вайолетт была так возбуждена, что с трудом подбирала слова.
— Я хотела сказать, что продажа книг — не такое простое дело. Очень многие страны ориентированы на собственных авторов, они будут противостоять нашей инициативе. Придется потратить много сил и средств, чтобы преодолеть эту политику ограничений.
Кажется, это ничуть его не испугало.
— Я не боюсь трудностей. Поехали ко мне, я покажу тебе, как собираюсь это сделать.
— Поехать к тебе… С тобой?
Вайолетт была поражена этим предложением. Решение было за ней. Конечно, Сэм говорил о деле, но…
— Это не очень далеко. Я живу за городом, на берегу Порт Филлип Бэй. Возьмем такси. Покажу тебе материалы, которые я собрал, когда поставил перед собой эту задачу.
— Как давно ты это задумал? — Вайолетт старалась оттянуть принятие решения.
— Давно. Я долго ждал момента, когда Пол Барфилд соберется на пенсию. Мне было нужно готовое издательство с налаженными связями и продуманной структурой. И ты, Вайолетт, часть этой структуры.
Наверное, все же Сэм был увлечен ею. Или же она ошибалась, и он говорил только о работе? Может быть, этот хитрец считал, что было бы неплохо совместить два вида отношений? При его взглядах на жизнь, такое вполне возможно. Но если сегодня пойти у него на поводу, то как работать с ним, начиная с понедельника?
Крейк позвал официанта и отдал ему кредитную карточку, чтобы оплатить счет. Время уходило, а Вайолетт никак не могла решить, что ей делать. Страх перед переменами боролся в ней с искушением.
Он улыбнулся. Его улыбка подействовала на нее гипнотически. И сказал всего три слова:
— Пойдем со мной.
Но они мгновенно разбудили в ней все ее тайные желания.
— Хорошо. — Вайолетт с удивлением услышала собственный ответ.
Его улыбка стала еще шире.
— Я знал, что ты согласишься.
Понимает ли Сэм, что делает с ней? Какую бурю он поднял в ее душе? Она никогда в жизни не была так взволнована. Но все еще пыталась защищаться.
— Я ведь не единственная, кого ты пытался привлечь на свою сторону, не так ли?
— Что-то подсказывает мне, что мы станем непобедимой командой, Вайолетт.
Последняя защита была сломлена без всяких усилий с его стороны.
Официант вернулся с кредитной карточкой и чеком. Формальности были улажены в считанные секунды. Вайолетт быстро поднялась, пока Сэм не успел подать ей руку. Почему-то ей казалось важным не позволить ему коснуться ее руки.
Последние сомнения шевельнулись в ее душе, но было слишком поздно передумывать.
Пока они двигались между столиков к выходу, он даже не пытался взять ее под руку, все еще соблюдая видимость деловой встречи. И с увлечением продолжал рассказывать о своих планах, и о роли Австралии в мировой культуре. У нее уже не было сомнений в том, что Сэм Крейк прав. Она только не знала, сможет ли быть в его команде.
Вайолетт, вообще с трудом понимая, что с ней происходит, послушно следовала за новым шефом по набережной, садилась рядом с ним на заднее сиденье такси. Все эти внешние проявления не могли отвлечь ее от размышлений. Кем является для нее Сэм Крейк? Это что — подарок небес? Или явление змея искусителя?
— О чем ты там задумалась? Улыбаешься, словно Джоконда.
Столь резкий переход от делового разговора к личному замечанию привел ее наконец в чувство. Что бы ему ответить? Не говорить же правду! — подумала она.
— Вот ты упомянул об аборигенах, а я вспомнила их обычай: считается, что у женщин есть право на тайну, которая не подлежит разглашению, — хитро прищурилась Вайолетт.
Сэм рассмеялся, заставив ее сердце снова биться чаще.
— И почему женщины так любят таинственность?
