— Я поняла. Вы не любите, когда посторонние люди занимают вас своими проблемами?
— Можно подумать, вы это любите, — ехидно заметил Хадсон Беннингтон Третий.
— Вы в очередной раз правы, — вынуждена была признать Кендалл Йорк. — В таком случае расскажите мне, мистер Беннингтон, о том, что вас более всего поразило. Пробудите во мне жажду странствий мастерством рассказчика, — дерзко потребовала молодая женщина.
— За мастерство рассказчика не ручаюсь. Но знаю точно, что заражу вас своим азартом, если покажу коллекцию слайдов. Фотоснимки, сделанные за годы моей кочевой работы и выдержавшие множество переизданий. Сегодня мы их увидеть уже не успеем, но я вас заинтригую тем, что однажды вы сможете увидеть театр «Глобус» в Лондоне, Нотр-Дам в Париже, руины древнего Мачу-Пикчу в Перу… Однажды, мисс Йорк.
— Мне так кажется или вы действительно относитесь ко мне снисходительно? — без обиняков спросила Хадсона Кендалл.
— Скажите-ка, мисс Йорк, вам действительно доставляет наслаждение подлавливать окружающих на невольных промахах?
— Мне показалось, что вы в некотором смысле кичитесь своими возможностями. У меня нет таких финансовых ресурсов, чтобы порхать из Лондона в Париж, а оттуда к руинам Мачу-Пикчу. Я, как бы это понятнее выразиться, едва свожу концы с концами. И мне не очень приятно сравнивать свою убогую жизнь с кипучими буднями миллионера… Вы сколько угодно можете строить из себя фотографа-скромника, напяливая эти истертые джинсы и выцветшие футболки, но ни для кого не секрет, что вам, помимо этой усадьбы, принадлежит еще и местное отделение банка, — пылко проговорила Кендалл.
— Вы правы, — подтвердил Хадсон Беннингтон Третий.
— Ваше самочувствие не зависит напрямую от размеров вашего кошелька. И если где-то высоко в горах вам и приходится испытывать свою выносливость, то, возвращаясь в цивилизацию, вы просто извлекаете из бумажника свою платиновую карточку и решаете с ее помощью мелкие бытовые проблемы. Я не права?
— Правы, — кивнул мужчина в ответ.
— И не говорите после этого, что единственное, чего мне не хватает, — решимость. Я же считаю, что без денег моя решимость ничего не стоит. И что же мне теперь, перечеркнуть все свои желания? Обвинить себя в бездействии и неспособности на радикальные поступки и замкнуться в своей скорлупе? Вы, конечно, можете привести мне в пример тех безумцев, что без цента в кармане совершали кругосветные путешествия. Я и сама знаю предостаточно таких трогательных историй. Однако можете ли вы мне ответить, каково число отважных и одаренных людей, которым повезло меньше? Полагаю, соотношение было бы не в пользу вашей теории, мистер Беннингтон, — яростно подытожила Кендалл Йорк, полыхая от негодования.
Хадсон сосредоточенно выслушал ее, с беспокойством наблюдая, как разгораются ее дотоле бледные щеки. Он продолжал молча следить за Кендалл после того, как она замолчала и уставилась колким взглядом на давно опустевшую чашку кофе. Лишь когда молодая женщина робко подняла глаза на него, он расплылся в теплой улыбке.
— Рискую предположить, — приглушенным голосом начал он, — что вы ведете дискуссию не со мной. Должно быть, вас давно волнует эта проблема, и потому вы отчаянно ищете ее решение. Могу лишь сказать, что не стану с вами спорить. Все, о чем вы говорите, имеет место. Но чудовищный разрыв между удачей и невезением невозможно устранить пропагандой идеи социальной несправедливости. Я родился в состоятельной семье, но не стыжусь своей социальной принадлежности. И мне неизвестно, кем бы я стал, появись я на свет в иной среде. Никому не дано это знать. Но я верю, что в судьбе любого человека, который не балансирует между жизнью и смертью, имеется тот благодатный момент, когда он может сам для себя решить, что должно стать определяющим в его дальнейшей судьбе. Я думаю, вы, Кендалл, достигли этого момента. И я рад за вас. Потому что в двадцать три все кажется гораздо проще, чем годы и десятилетия спустя… Вы на самом деле считаете меня высокомерным болваном? — спросил ее в довершение Хадсон.
— Да. И ваши джинсы просто ужасны, — откровенно ответила Кендалл. — Они выглядят старше этого дома. Уверена, вы раскопали их на свалке в каком-нибудь Бангалоре. Чем они вам так приглянулись, мне никогда не понять, как и любой другой каприз миллионера. И эта футболка… Не думаю, что тайной для вас является существование дыры в плечевом шве. Возможно, эта дыра — гениальное дизайнерское решение. Но мне опять-таки этого не понять, — сухо отчеканила Кендалл Йорк, нисколько не смущаясь своей хлесткости.
— Я бы с радостью выслушал конструктивные пожелания к моему внешнему виду, мисс Инквизиция.
— В Мельбурне множество отличных магазинов мужской одежды, мистер Самомнение, — невозмутимо ответила она.
— Я никогда не был силен по части формирования гардероба, мисс Ледяная Кровь.
— Наймите имиджмейкера. Вам это по карману, мистер Павлин.
— Он у меня уже есть. А в гараже стоит «бентли» тетушки Фэй. Поехали! — призывно проговорил он, вставая.
— Езжайте, — усмехнулась Кендалл.
— Только вместе с вами, мисс Объективность. Я не хочу, чтобы завтра вы устроили мне разнос из-за неправильно подобранного галстука.
— Почему я?! — недоуменно воскликнула рыжая.
— Вам так сложно помочь человеку, не сведущему в вопросах стиля? — с упреком спросил он.
— Позвольте внести предложение, мистер Беннингтон, — робко проговорила она.
— Попробуйте, — великодушно отозвался хозяин дома.
— Давайте придадим ясность нашим взаимоотношениям. Я бы хотела ограничиться рамками начатой работы. Вы диктуете, я печатаю. Никаких острых дискуссий, задушевных разговоров и, уж тем более, совместных рейдов по магазинам. Надеюсь, вы не станете возражать против моей инициативы.
— Вы воплощенное благоразумие, мисс Йорк. Я рад, что мы поняли друг друга. А посему до завтра. Можете плескаться в моем пруду, сколько сочтете нужным.
После ее ухода Хадсон Беннингтон Третий вывел тетушкин «бентли» из гаража и направил его в Мельбурн. Он любил и умел носить красивую одежду. Если бы Кендалл Йорк дипломатично воздержалась от скоропалительных выводов, то поняла бы это сама. У Хадсона просто не было времени по возвращении обзавестись новым гардеробом, поскольку старые шкафы и кладовки особняка «Клодель» были забиты его подростковыми вещами. А модные костюмы, джемпера, рубашки, туфли и прочие атрибуты элегантного горожанина дожидались его в лондонской квартире.
Кендалл Йорк, женщина рассудительная и основательная, не часто отправлялась в страну грез. Но именно сегодня ей в голову лезли романтические мечтания, от которых ее отвлекла соседка.
