и это тоже Дашу интересовало. И уже было всё равно от чего краснеют её щёки: от вина или от стыда.
– Ты правильно подумал.
Иван застыл, на мгновение. Он можно сказать весь ужин буравил её взглядом, а сейчас как будто до сути добрался.
– И ты прекрасно осознаешь, что подразумевается под словом «любовники»?
– Секс, – быстро ответила Даша, гладя как без эмоционально лицо Ивана.
Даша ждала от него каки-то действий. Сейчас он поднимется и поведёт её в машину, сейчас…
– Мишель, это твоё настоящее имя?
– Ч-что?
– Твоё имя, я хотел бы знать настоящее имя девушки, которая хочет меня.
– Даша, – выпалила она быстро, даже не задумываясь.
На лице соседа появилась хищная улыбка и он подмигнул:
– Что скажешь, насчет вдохновения?
Даша всю дорогу только и думала о том, что же она наделала? Плохо быть девушкой не таких широких и откровенных взглядов. Мама учила, что встречаться нужно только с тем, кто потом станет мужем. Все остальное это путь в бездну разврата. Но раскрепощённое алкоголем тело и мысли, нашёптывали совсем противоположное.
Попробуй.
Вдруг такой возможности больше не представиться.
Мужчина, о котором она грезила, мужчина, который был калькой для все её персонажей. Она будет дурой если упустит свой шанс, только из-за того, что предпочитает бабушкины трусы вместо стрингов.
А вообще законно ли так вдохновляться?
Даша посмотрела на Ивана, который криво улыбнулся ей. И её как пригвоздило. Зачем она сомневается?
– О чем так напряженно думаешь? – спросил он.
А Дашу качало.
– Думаю достаточно ли возбуждающее на мне бельё, – пьяно хохотнула она.
Иван приподнял брови тихо выдохнув:
– Не знаю почему женщины так этим озабочены, мужчины куда проще к этому относятся.
Даша улыбнулась, но вопрос с бельём сейчас был актуален. Интересно, как всё пройдёт, цивильно или по дикому?
Судя по тому, что на лице Ивана застыла маска спокойствия, всё пройдёт по-миссионерски с выключенным светом. Но она разве говорила, что ей такое не нравится?
– В смысле, проще?
– Нас не бельё возбуждает, а что под ним.
– Красивая упаковка делает его желанней.
Иван быстро посмотрел на неё серьёзно и странно. Без какой-либо издевки.
– Тут согласен, – ответил он.
Даша прикусила губу глядя на несущиеся навстречу огням, ей показалось или Иван прибавил скорость? Наверное показалось, потому что машина неслась, как самый настоящий зверь, прямо, как и хозяин.
– Ты тоже пил, – напомнила ему она.
– Пил, – односложно отвечал Иван, будто ему было тяжело, – не бойся, это не мой предел.
И Даша почему-то ему верила. Хотя будет очень глупо если их сейчас тормознет полиция и вдохновляться она, будут уже сидя за решёткой или выплачивая штраф.
Но к счастью или нет, но всё обошлось.
Уже возле дома Дашу снова накрыла запоздалая паника «хорошей девочки». А, когда они зашли в лифт Иван вообще никаких попыток не предпринимал, впечатление, что он собирался её просто проводить, только вот смотрел так, что у Даши ноги подкашивались. Ей хотелось пошутить на эту тему, но почему-то язык не поворачивался. Иван нажал номер её этажа и стало как-то понятно, что приглашать к себе он её не собирался.
Дашу это немного задело, но они не в тех отношениях, чтобы предъявлять претензии, особенно ей.
Когда двери лифта открылись Даша будто провалилась в бездну. И ноги как ватные и голова кружилась. У неё упали ключи, когда она попыталась открыть двери и Иван поднял их. Молча. Ей даже стало неловко и захотелось сказать, что нездоровится и попросту скрыться в темноте своей одинокой квартиры.
– Тц…– послышалось тихое.
Щелкнул замок на нескольких оборотах, и Даша первая ступила в темный коридор.
– Хочешь чего-нибудь… – начал она, но не успела договорить, даже свет зажечь.
Дверь захлопнулась, на своей талии она ощутила чужие руки.
– Хочу.
От низкого баритона по спине прошлась дрожь. С непривычки она видела лишь силуэт в темноте и ощущала кожей.
Иван склонился к ней. От него пахло тем вином что они пили и в этот момент Дашу догнал этот градус. Ноги чуть подкосились, когда Иван прижал её к стене будто для равновесия обоих.
Его губы нашли её рот, и Даша ощутила осторожный поцелуй, будто её пробовали на вкус. Она судорожно выдохнула, и Иван поглотил её воздух. Поцелуй стал глубже, смелее, а сердце в груди билось с неистовой силой.
Даша ухватилась за его шею, чувствуя, насколько колючий ёжик волос у него на затылке.
От возбуждения внутри словно разгорался пожар, Даша ощущала такое только в момент своего самого первого поцелуя. Она уже и забыла эти ощущения и думала, что повторно произойти подобное уже не может, но в жизни всегда что-то удивляет.
Ей не хотелось открывать глаза, когда Иван отстранился, буквально истерзав её губы.
– Я…– дыхание сбивалось, а голос дрожал, – в душ?
Она сама не поняла почему спросила именно это?
Иван тихо усмехнулся.
– Думаешь он нужен?
– Не знаю, я…
– Всё равно сделаю тебя грязной, так что…
Даша ощутила, как он подхватил её под бедра. Она чуть не упал, крепка обведя его шею.
– И ногами, – попросил он.
Даша послушалась, так естественно положив ему своё ладонь на затылок и потянулась за поцелуем. Губы Ивана жадно встретили её инициативу. Она застонала ему в рот, когда ощутила, что он понёс её в сторону спальни.
Там царил такой жуткий беспорядок из-за её сборов на свидание.
– Ой, подожди…
Но Ивана, похоже, это мало волновало. Он не включал свет, когда положил её на кровать. И оба застыли на мгновение. Даша оперлась на свои локти, гипнотизируя него взгляд. Иван сбросил с плеч пальто и пиджак, оставаясь в белом легком свитере.
– Если не хочешь, – медленно проговорил он, – об этом лучше сказать сейчас, ангелочек.
Даша сглотнула. Она бы не отказалась, наверное, даже если бы у неё была сильная мигрень. Иван – это тот самый приз, о котором она мечтала, как дурнушка, всё время смотрящая на самого крутого парня в универе.
Её молчание было принято за ответ «да» и снова склонился к ней прижимая к постели жадно целуя. Наверное, ему это нравилось, потому что Даша не помнила, когда в последний раз так часто целовалась. У неё заныли губы и чувствовал, как они горят.
– Я разденусь…– шепнула она в его горячее дыхание.
– Позволь мне.
Даша не успела ответить, как ощутила, что её блузка ловкими движениями была расстёгнута. В комнате царил такой мрак, что она жалела, что не видит выражение его лица, но, с
