Что ж, по всем канонам жанра она должна распахнуть дверь и устроить бурную сцену ревности. Но у Деборы не было никаких сил делать это. Тело ее горело как в лихорадке, бешеные удары сердца отдавались в висках, во рту пересохло, перед глазами плыли темные круги. Она находилась на грани обморока. Однако необходимо было взять себя в руки и наконец-таки удостовериться во всем. Пусть правда окажется горькой, но ее надо узнать.
Дрожащей рукой Дебора приоткрыла калитку и в ужасе замерла. Ей даже не нужно было вламываться в дом, потому что в маленькой беседке в саду она увидела Витторио, который держал за руку молодую женщину. Лица ее Дебора не видела, но в глаза бросились необыкновенно пышные волнистые волосы, длинные и густые. Рядом с ней стояла детская коляска.
Слава Богу, они не могли заметить Дебору. Невольно она стала прислушиваться к их негромкому разговору.
— А вчера, ты не представляешь, она плакала всю ночь и все утро, — говорила женщина.
— Бедная ты моя! Все будет хорошо, родная. Я постараюсь почаще выбираться к вам.
Мягкий голос мужа причинил ей несказанную боль. Дебора больше не могла сдерживаться. Ей захотелось немедленно бежать отсюда — из этого городка, из этой страны, с этого континента. Осторожно притворив за собой калитку, она кое-как доплелась до машины, села за руль и заплакала. Ей пришлось несколько раз останавливаться по дороге, чтобы не врезаться во что-нибудь, потому что перед глазами у нее все плыло.
Приехав домой, она вбежала в спальню, заперлась на ключ и дала волю слезам. Впрочем, через пару часов, когда Витторио вернулся домой, Дебора уже выглядела безупречно. Ни словом, ни жестом она не дала ему понять, что знает правду. Гордый характер не позволял женщине опускаться до мерзкой сцены. Она просто уедет, никому ничего не сказав. Так будет лучше для них обоих. Она больше не будет стеснять мужа, и он наконец будет счастлив с любимой женщиной и ребенком…
Через три дня Дебора уже летела в Цюрих, где должна была пересесть на рейс до Юты. Витторио она оставила свое обручальное кольцо и коротенькую записку. Себе — слезы, боль и бессонные ночи.
А теперь Витторио еще и обвиняет ее в корыстолюбии! С ума можно сойти! Неужели он не понимает, как виноват перед нею и как тяжело ей сейчас слушать его лицемерные упреки? Он что, всерьез вознамерился довести ее до нервного срыва? Однако почему у него такие грустные глаза?
— Ты сам выбрал свою судьбу, — печально сказала Дебора. ― Между прочим, я всегда была верна тебе. Ты же никогда не упускал случая проверить свое обаяние на ни в чем не повинных женщинах. Это ты, а не я мастер расставлять сети!
— Эй, выбирай выражения! Мне нравится твоя образная речь, но, будь добра, воздержись от ложных обвинений. ― Глаза Витторио сузились.
— От ложных — пожалуйста.
Он удовлетворенно кивнул, словно добился победы. Неужели Витторио до сих пор не догадывается, что ей все известно? Если для развода потребуются доказательства его неверности, она их предоставит.
— Я не собираюсь сейчас обсуждать подробности твоей бурной личной жизни, ― холодно продолжала Дебора. ― Все, что мне нужно, ― избавиться от тебя. И как можно скорее. Надеюсь, это понятно?
— Твои глаза буквально испускают молнии. Ты даже представить не можешь, как хороша в гневе, ― тихо произнес Витторио.
— Не пытайся заигрывать со мной. Тебе это не поможет. — Дебору здорово разозлил его вкрадчивый тон.
— И рад бы, да не могу. Ты сейчас как-то особенно красива. Просто не в силах удержаться.
— Конечно нет. Потому что женщина для тебя ― не человек, — зло сказала Дебора. ― Ты видишь в ней лишь потенциальный объект для завоевания. Пара комплиментов, несколько проникновенных взглядов — вот и весь твой арсенал. Мог бы уже придумать что-нибудь новенькое. Жизнь не стоит на месте. А ты живешь в плену каких-то феодальных представлений о мире. Теперь я вижу тебя насквозь. Думаешь, я не знаю, зачем ты на мне женился? Чтобы я окончательно превратилась в твою собственность вместе с отелями, домами, банковскими счетами. Но ты не учел одного: я — живой человек и вовсе не собираюсь плясать под твою дудку.
Дебора с трудом перевела дыхание. Витторио внимательно слушал ее.
― Так вот, Витторио. Самое простое решение ― всегда самое лучшее. Повторяю: мне нужен развод. Обещаю, что больше ты меня не увидишь и не услышишь.
Ну нет, так не пойдет, подумал Витторио. Пора было задействовать главный козырь. Возможно, Дебора права и он — жуткий собственник в отношении женщин. Но, в конце концов, разве она не обещала ему быть с ним в радости и в горе, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит их? Он набрал воздуха в легкие и решительно произнес:
— Хорошо, Дебора. Я дам тебе развод и максимально ускорю его оформление. Но при одном условии… — Он лукаво взглянул на нее.
— Я слушаю, — устало произнесла Дебора. Бессмысленный разговор с мужем так вымотал ее, что она была готова на все.
― Ты останешься в моем доме на десять дней и будешь играть роль верной жены, которая после долгой разлуки поняла, что жить без меня не может. А главное — ты будешь сопровождать меня на приеме по случаю тридцатилетия сети отелей «Ринцон». Он будет проходить у нас в доме, и твое присутствие мне необходимо. После этого я подписываю все бумаги — и ты свободна.
Пожалуй, за всю свою жизнь Витторио не произносил более прочувствованной речи. Дебора смотрела на него во все глаза, силясь понять, не сошел ли он с ума. Или, может быть, это у нее помутился рассудок?
А когда, выдержав эффектную паузу, он спросил, принимает ли Дебора его условия, она закрыла глаза и отчетливо произнесла три коротких слова:
―Да. Да. Да.
На следующий день за поздним воскресным завтраком Витторио представил Деборе девицу, что мелькала вчера у дома. Боба Джеркинса и синьоры Патриции за столом еще не было, и Витторио счел за благо познакомить двух женщин без ненужных свидетелей.
― Это Джемма Кричетти, дочь моего друга. А это моя жена Дебора, — сказал Витторио, саркастически улыбаясь. Видимо, ему доставляла удовольствие эта комедия, хотя Деборе казалось, что она весьма дурного вкуса. — Надеюсь, вы поладите, — добавил он после паузы.
Да где уж там! Джемма едва кивнула Деборе, устремив на нее взгляд, полный злобы и ненависти. И Дебора прекрасно понимала, в чем тут причина. Конечно, синьора Патриция вознамерилась женить на ней своего сыночка. Выбрав момент, когда Джемма не могла их слышать, она вполголоса спросила:
— Твоя очередная любовница? Почему бы тебе не взять ее на этот прием? Можешь даже выдать за жену, кому какое дело? Я уверена, она тебе достойная пара.
