Я медленно наклонилась к нему и томно посмотрела в глаза. Он облизал губы и подался для поцелуя, но я оттолкнула его и быстро взгромоздилась на него сверху. Джон обнял меня за бёдра и зарылся носом в волосы, шепнув, какая я необыкновенная, и что мой запах сводит его с ума.
— Джон.
— Да?
— Может, уже поцелуешь меня, а то мы так до утра беседовать будем.
***
Джон
Я проснулся среди ночи от холода. Пошарив руками по кровати, я нащупал край одеяла и потянул на себя. Не удалось. Я дёрнул ещё раз. Вот чёрт! Я сел и протёр сонные глаза. Кэтрин спала рядом, полностью укутавшись в моё одеяло, словно в кокон. Аккуратно, чтобы не разбудить её, я вытащил край одеяла и пододвинулся к ней. Её тепло обжигало и завораживало. Еле касаясь, я провёл ладонью по бедру. Кожа под пальцами покрылась мурашками, и Кэтрин вздрогнула. Она заворочалась, и уже через минуту я любовался озорным блеском её полуприкрытых глаз. Мы лежали напротив друг друга и улыбались.
— Ты, конечно, прекрасен при лунном свете и бла-бла-бла, но я очень хочу спать.
— Ну вот… А я надеялся на «бла-бла-бла».
Одним движением руки я притянул её к себе так близко, как это было возможно.
— Ты очень горячая.
— Двусмысленно, тебе не кажется?
Я снова провёл пальцами по её бедру, и она шумно выдохнула.
— Ты действительно хочешь спать? — прошептал, продолжая ласкать её рукой.
— Ты чертовски хорош в переговорах!
— Я знаю.
Я перевернул её на спину и улёгся сверху, опираясь на локти.
— Хочешь, научу?
— Вот сейчас стало интересно.
Кэтрин не договорила, поскольку я жадно впился в её рот, заглушая голос.
***
— Куда мы сегодня едем? — Кэтрин снова нетерпеливо ёрзала на сидении автомобиля.
— К нашим знакомым.
— У нас не так много общих знакомых.
— Согласен. Этот круг нужно расширять.
Я уловил лукавый блеск в её глазах. Сердце защемило от нежности, и я улыбнулся.
Когда мы остановились напротив её дома, Кэтрин покосилась на меня, улыбаясь:
— Ты устроил вечеринку в моей квартире?
— Почти.
Я помог ей выйти из машины и, поцеловав тыльную сторону руки, перевёл через дорогу в здание напротив.
— Мы ужинаем у Антонио? — спросила она, но голос заглушил звук колокольчика.
***
Кэтрин
— Катарина! — Антонио встречал меня с распростёртыми объятиями. Я радушно улыбнулась и прижалась к нему.
— Bella 11! — он поцеловал меня в обе щёки. — Я так давно не видел тебя здесь. Мы беспокоились. Где всё это время твой мужчина прятал тебя?
Я рассмеялась:
— О, Антонио! Я тоже скучала. Где Анна?
— Она пошла за бутылочкой хорошего домашнего итальянского вина, которое нам передал для особого случая мой брат Леонардо. Когда Джон заехал к нам сегодня и сообщил, что вы решили заскочить поужинать, я растрогался до слёз. Ты же знаешь, как тепло мы относимся к тебе.
— Знает-знает. Отстань от девочки! Лучше помоги с вином, — в дверях появилась Анна. Она одарила меня тёплой материнской улыбкой:
— Здравствуй, дорогая! Антонио может петь дифирамбы до бесконечности, ты же понимаешь.
Она с упрёком, но по-доброму взглянула на своего мужа, который копошился в подсобке, пытаясь открыть вино.
— Как же я рада вас видеть!
— Мы тебя тоже. Что ж, Джон поведал нам о твоих кулинарных навыках. Возможно, однажды мы попробуем неаполитанскую пиццу, приготовленную тобой?
Я покосилась на Джона, который стоял у прилавка:
— И когда он всё успевает?
Но тот лишь пожал плечами, сдерживая смех.
Я помогла Анне накрыть на стол, и мы сели ужинать.
— Антонио! Я ТАК сильно скучала по твоим пирогам! — я закатила глаза от удовольствия, уминая огромный кусок рыбного пирога.
— Может быть, если ты однажды раскроешь секрет приготовления своей пиццы, я поделюсь рецептом пирога, — он лукаво подмигнул мне, и все рассмеялись.
Я с большой благодарностью посмотрела на Джона. Он всё понял без слов.
После ужина Антонио быстро убежал в подсобку, и через секунду послышалась удивительная мелодия, а затем глубокий баритон запел на итальянском языке. Мы разом обернулись. Антонио вышел и, пританцовывая, протянул руку своей супруге. Они закружились в медленном танце, двигаясь очень пластично и грациозно, смотря друг на друга влюблённым глазами.
— Джон, спасибо, — прошептала я с нежностью в голосе.
— Катарина, я рад быть здесь с тобой.
— Когда ты успел?
Он неопределённо пожал плечами.
— А я думала, ты много работаешь, — пихнула его локтем.
— Они рады были моему предложению поужинать вместе. Но настояли, чтобы всё прошло здесь.
Затем он протянул мне руку:
— Подарите мне один танец, синьорита!
— С удовольствием!
***
Шесть месяцев спустя
Мы сидели в Basilico, том самом ресторанчике, где готовили пиццу с Джоном, в компании наших друзей Джилл и Майка.
— Итак, ребята, вы всё ещё увлекаетесь походами на свидания или забросили и зажили, как среднестатистическая американская семья?
— Не ёрничай, Джилл! Мы всё ещё ходим на свидания. Сегодня, например, годовщина — наше пятидесятое свидание, — охладила я пыл подруги.
— Огооо. Да вы, ребята, молодцы!
— Мы стараемся.
Прошло шесть месяцев. Мы состояли в отношениях целых полгода! С ума сойти! Хотя, наверное, наши отношения начались с той самой встречи на выставке. Просто оба были настолько упрямы, не признавая, что нити наших судеб тесно переплелись, и этот клубок теперь просто так не распутать.
Седьмое свидание мы отметили походом в кино. Нет, это не было банальностью. Ведь все зависит от того, любите ли вы кино, и кто с вами во время просмотра.
А дальше мы не смогли остановиться. И вот наше пятидесятое свидание. Мы решили провести его здесь со своими близкими друзьями и поделиться с ними большой радостью. Джон посмотрел на меня горящими в счастливом предвкушении глазами. Я мельком взглянула на него, а затем обратилась к друзьям:
— Мы ждём ребёнка.
За столом повисло молчание. По их лицам было заметно, как шевелятся шестерёнки в мозгу, переваривая информацию.
— Ну же, ребята! Порадуйтесь за нас! — голос Джона прервал звенящую тишину.
— Мы рады, приятель! Очень рады, — ответил Майк. — Просто это так…
— Внезапно, — добавила Джилл.
— Да, именно. Спасибо, дорогая.
— Мы понимаем вашу реакцию, — сказала я, пытаясь смягчить ситуацию улыбкой. — Для нас это тоже было полной неожиданностью. Но рано или поздно это случилось бы всё равно. Так почему не сейчас?
Джон поцеловал меня в щёку и шепнул: «Я люблю тебя».
Джилл прокашлялась:
— Ну, тогда следующий вопрос: когда свадьба?
— Оу! Мы думали после рождения ребёнка уладить этот вопрос, — я не была готова к расспросам.
— «Уладить вопрос»? — она всплеснула руками в негодовании. — Мне кажется, сейчас самое время. Пока не заметен живот, и ребёнок…
— Джилл!
— …он должен появиться в браке!
— Джилл!
— Что?
— Я благодарна тебе за заботу, но мы сами разберёмся. Что нового у вас?
Оставшуюся часть вечера Джилл ходила вокруг да около, но расспрашивать меня о нашем совместном будущем не решалась. С другой стороны, она была права. Но поговорить с Джоном на эту тему я не могла. Или могла?
Я сидела на краю кровати и наносила на руки крем, пока Джон принимал душ. Может быть, Джилл действительно права, и нам стоит прежде заключить брак? Всё так быстро случилось, я была совсем не готова к материнству. По крайней мере, не так себе это представляла, рисуя в голове сценарий своей жизни. Я вспомнила то утро, когда почувствовала себя плохо, а затем пришло осознание, что жизнь уже никогда не будет прежней. И реакция Джона. Его рассеянный взгляд блуждал по комнате, возвращаясь ко мне, ища ответы, которых у меня не было. Дрожь прошла по всему телу. Я инстинктивно улыбнулась, когда он сел рядом и погладил меня по руке, сказав всего одну фразу: «Мы справимся!»
