— Знаете, Кетлин, некоторые считают, что Джек Потрошитель принадлежал к членам британской королевской семьи.
— Да, я слышала об этом, — она вздрогнула.
— Очевидно, вы позволили мне остаться в доме потому, что я — правнук Елены Дифренца?
— Это явилось одной из причин, — медленно проговорила Кетлин.
— Вы должны понимать, что в свободное время я могу быть и наемным убийцей.
— В свободное время, — рассмеялась она. — И это правда?
— Нет.
— Зачем же тогда говорить об этом?
Вздохнув, он потер рукой щеку.
— Простите.
Кетлин поняла, что Нико не шутит, и ее веселье сразу прошло.
— Почему вы так говорите? Ответьте. Я хочу знать!
— Просто хотел предостеречь вас. Я не наемный убийца, Кетлин, но и не святой.
— Хорошо. Вы хотите что-то рассказать о себе?
— Нет, — он вырвал из ее руки свою. — А сейчас, я думаю, мне лучше вернуться в свою комнату и немного отдохнуть.
— Но вы же сказали, что совсем не устали.
«Да, это так», — думал Нико, глядя на нее и чувствуя, что его желание усиливается. К счастью, он опять мог контролировать себя и соблюдать рамки приличия.
В своей работе Нико редко сталкивался с такой добротой и чистотой, присущей Кетлин. Она была прекрасна и душой и телом, и не заслуживала того горя, которое он может причинить ей. «Будь я проклят, если сделаю это», — думал Нико.
— Вы сказали, что то, что я — внук Елены Дифренца, одна из причин, по которой оставили меня здесь. А вторая причина?
— Вчера, когда вы спали, свитер задрался, и я увидела край повязки.
— Вы видели мои повязки?
— Повязки? Я заметила только одну.
Он весь собрался, потом расслабился и опять напрягся.
— Что вы еще видели?
— Вас, — ласково сказала девушка, — спящего, — в ее глазах светилась нежность.
«Нужно прекратить это, пока не поздно», — подумал Нико. Против воли его взгляд скользил по груди Кетлин, задержавшись на твердых сосках, выступающих из-под белого платья. «Она не должна ни о чем догадаться», — с отчаянием подумал Нико.
К счастью, Кетлин все еще сомневалась, не доверяя ему полностью, это было написано у нее на лице. «Сомневайся, Кетлин, сомневайся, — безмолвно подстрекал он. — Это твое единственное спасение».
Что-то разбудило Нико. Он напрягся, пытаясь сориентироваться. Приподнявшись на локте, Нико вглядывался в темноту комнаты, пока не убедился, что один, затем расслабленно опустился на подушки и провел рукой по вспотевшему лбу. Ему снились прекрасные золотисто-зеленые глаза и смертельные медные пули.
Сразу же после обеда Нико сослался на усталость и ушел к себе в комнату, решив проводить с Кетлин как можно меньше времени. Он лег на кровать и провалился в глубокий сон. Но сейчас до него доносились какие-то звуки…
Музыка… В открытое окно лилась мелодия какой-то веселой песенки, заполняя комнату вместе с ночным воздухом. Это было что-то знакомое, что он никак не мог вспомнить. Кто же наигрывает эту песенку в… Нико посмотрел на часы. В полночь?
Вскочив с постели, он оделся и так стремительно выскочил из комнаты, что не успел даже застегнуть рубашку. Следуя звукам музыки, Нико шел через залы и комнаты огромного дома, даже не задумываясь о причинах, побудивших его делать это. Внизу, в одной из гостиных с покрытой чехлами мебелью, он обнаружил источник музыки: старый патефон с играющей пластинкой. На веранде у открытых дверей стояла Кетлин.
— Кетлин?
Она обернулась, и лицо ее посветлело.
— Привет. Вы не спите?
— Меня разбудила музыка.
Слегка удивленная, она бросила быстрый взгляд в сторону его комнаты.
— Простите. Я совсем забыла, что ваша комната находится в этом же крыле дома.
— Все в порядке.
Засунув руки в карманы, Нико направился к ней. Кетлин была одета в шелковую персикового цвета пижаму с широкими штанинами и кружевным лифом, на фоне которой ее волосы приобрели огненный оттенок.
Вся такая соблазнительная и желанная… Он весь напрягся, переполненный желанием, подумав, что лучше бы вернуться в свою комнату, но любопытство победило.
— А почему вы не спите?
— Даже не знаю. Наверное, это одна из тех ночей, когда трудно уснуть.
— И много у вас таких ночей?
— Иногда бывают… когда впечатления прошедшего дня не дают покоя.
— Очень интересно.
«Неужели?» — удивилась она про себя, отвечая скорее машинально, погруженная в мысли о нем.
Кетлин бросила взгляд на соблазнительное пространство между краями его расстегнутой рубашки и увидела обнаженную грудь, покрытую черными мягкими волосками. Ей вдруг захотелось вдохнуть аромат этого мужского тела.
— А вы? Бывает ли у вас бессонница?
— Последнее время нет, — солгал Нико, чувствуя отвращение к себе. — Как только моя голова касается подушки, я словно теряю сознание.
Она коснулась его руки.
— Когда-нибудь это закончится, и вам станет лучше.
Он опустил глаза на руку Кетлин, чувствуя исходящий от нее жар, и как бы случайно высвободил свою. Одному богу известно, как Нико старался сдерживать себя с ней.
— Мне уже лучше. Обычно я долго не болею. Кроме того, у меня было предчувствие, что чем быстрее сбегу из этой проклятой больницы, тем скорее поправлюсь.
— Сбегу?
— Ну, это так говорится.
В лунном свете ее одежда казалась серебристой. Не удержавшись, он коснулся пальцем плеча девушки.
— Я еще не спрашивала, чем вы зарабатываете себе на жизнь?
Нико минуту помолчал, потом ответил.
— Я адвокат.
— Адвокат. Как интересно.
— Да не очень, если ты не можешь спать по ночам.
Кетлин подумала, что Нико удивится, узнав, что с их вчерашней встречи он начал занимать все ее мысли, изменив привычный образ жизни хозяйки Суонси. Это было странно и для нее самой.
— Я получила еще одну открытку от матери. На этой изображен Тадж-Махал.
— Значит, она сейчас в Индии. Почему вас это так беспокоит?
Она печально улыбнулась.
— Индия меня не волнует так же, как и Египет. Меня беспокоит то, что вот уже несколько лет она переезжает из одной страны в другую и, кажется, не собирается прекратить это. Как будто мама что-то ищет…
— И как давно все началось?
— С тех пор, как я поступила в колледж. До этого мы вместе жили в Бостоне, и Рамона, конечно, с нами. А уже позднее мама стала такой неугомонной.
— А ваш отец?
— У меня его нет.
Нико хотел уже легкомысленно заявить, что такое биологически невозможно, но увидев ее серьезное лицо, промолчал. Он подошел ближе, чтобы утешить Кетлин, как только что пыталась это сделать она.
