Ознакомительная версия.
– Забавно. – Она закатила глаза. – Спасибо. Может, зайдете на чашку чая?
– С шоколадными пирожными?
Она отрицательно покачала головой.
– Какое-нибудь другое печенье? – с надеждой спросил он.
– Нет.
Ну нет, так нет.
– Подойдет и чашка чая.
Карисса не отступила от своих привычек: на подносе серебряный чайник, молочник и ситечко. Она пригласила Куина в гостиную. Как он себе и представлял, вдоль стен стояли шкафы с книгами в кожаных переплетах. Наверняка несколько сотен. Куин был готов биться об заклад, что Карисса уже прочитала большую часть.
– Удивительно, что у вас еще нет елки, – сказал он, усаживаясь рядом с Кариссой на мягкий кожаный диван, несомненно старинный.
– Я делаю это в первый день декабря.
Еще одна из ее традиций. И елка у нее точно настоящая, а не искусственная.
– Могу я теперь открыть коробку? – спросила Карисса.
– Да, конечно.
Она развязала ленточку, аккуратно развернула обертку, открыла коробочку и, сняв папиросную бумагу, взяла крошечную гирлянду огоньков в форме прозрачных снежинок.
– Ой, какая прелесть! – радостно воскликнула она. – Спасибо. Это для моей елки?
– Нет. Это подключается к USB-порту на вашем ноутбуке. Я подумал, что это в вашем стиле и вам подойдет.
Она с улыбкой посмотрела на него:
– Очень подойдет. Как приятно, что вы подумали об этом. – Карисса вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.
Куин знал, что, если он тоже наклонится и положит руку ей на талию, она даст ему себя поцеловать.
А следует ли ему это делать? И сделает ли он это? Искушение велико… Но он пришел получить кое-какие ответы.
– Что такое «Блестящий проект»?
– Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы спрашиваете.
Она не собирается говорить ему правду. Почему этот проект такой большой секрет?
– Карисса…
– Послушайте, с чего вы взяли, что есть какой-то «Блестящий проект»? Я знаю, что вы занимаетесь сверхсекретной работой, но это не означает, что всем остальным людям больше нечего делать, как что-то скрывать.
– Согласен. А я вам говорил, что занимался программным обеспечением для детектора лжи?
– Представляю, как это было важно для вашего клиента.
– Да. – Он позволит ей уйти от ответа. На время. Он не любит тайн. Он любит разгадывать загадки, а игнорировать их не в его правилах. Карисса Уайлд превращается в очень большой пазл и интересует его все сильнее и сильнее.
Куин получил от Кариссы очередное электронное сообщение:
«Заняты сегодня вечером?»
«До семи у меня встречи».
Он не хотел, чтобы она думала, будто он готов все бросить ради нее.
«Завтра?»
– последовал вопрос.
Он не успел набрать на компьютере ответ, как получил еще одно сообщение от нее:
«Доказательство номер два».
Он этого почти ожидал, уничтожил свой наполовину набранный ответ и написал следующее:
«Хорошо. Где и в какое время?»
«Вход на станцию „Чаринг-Кросс“, в семь вечера».
Ему это подходило.
«Форма одежды?»
«Теплая. И с перчатками».
Куин достал джинсы – менее потертые, – черный шерстяной свитер, черные замшевые сапоги и длинную черную куртку.
– Прекрасно, – сказала Карисса, встретив его на станции метро.
На ней тоже были джинсы, заманчиво облегавшие фигуру, сапожки без каблуков и теплая куртка.
– И куда мы идем? – спросил Куин, когда они направились в сторону Стрэнда.
– Туда, где даже такому потомку Эбенезера Скруджа[3] понравилось бы.
Он рассмеялся:
– Карисса Уайлд, вы обзываете меня скрягой?
– Вы не скряга в прямом смысле.
– Но я не всегда был с вами любезен и приятен, – ответил он, почему-то чувствуя себя виноватым.
– Это я вас провоцировала. – Она пожала плечами. – Так что виновата я. Вы не верите в то, что Рождество несет радость. Возможно, нужно, чтобы вас навестили рождественские призраки.
– Предлагаете поиграть в призраков? Я уже вижу вас в развевающейся белой ночной рубашке…
Он застыл. Зачем, черт возьми, он сморозил эту глупость? Последнее, чего он хотел, это чтобы Карисса догадалась, что она его привлекает. У него нет желания дать ей это понять, потому что такая женщина, как Карисса, захочет большего, чем он готов ей дать. Он не собирается выставлять напоказ свои чувства и рисковать, что их растопчут.
Она застыла и покраснела. Неужели тоже об этом думает? Об огромной кровати с пологом на четырех столбиках. Она идет по спальне к нему, на ней скромная белая ночная рубашка, а сквозь тонкую ткань так восхитительно просвечивает ее тело.
О боже. Он должен отвлечься от подобных мыслей.
– Слишком холодно для развевающихся ночных рубашек. – Она театрально вздрогнула. – Предпочту теплую пижаму с рисунком красноносых улыбающихся северных оленей.
Он обрадовался, что она разрядила обстановку, поскольку у него язык прирос к нёбу.
Карисса остановилась около красивого каменного особняка восемнадцатого века с колоннами, балюстрадами и высокими окнами.
– Я предоставляю вам второе доказательство магии Рождества, – сказала она. – Это каток в Сомерсет-Хаусе.
Квадратный двор был превращен в большой каток. Перед домом красовалась высокая пушистая елка, сверкая огнями и игрушками. Слышалась музыка – рождественская. Куин подумал, что песня отца Кариссы наверняка прозвучит хоть один раз. Белые снежинки проецировались на поверхность льда, и все вокруг переливалось различными цветами.
– Я забыла спросить. Вы катаетесь на коньках?
– Я хожу на лыжах.
– Главное – сохранять равновесие.
– Только не говорите, что вы в детстве не занимались фигурным катанием.
– Нет, не занималась. Но родители водили меня на каток во время рождественских праздников, когда я была маленькой. А вот балетную школу я посещала.
Неплохо представить ее в пачке. Но лучше не отвлекаться, учитывая, что он новичок на катке и может грохнуться лицом об лед.
– Начнем, Макдуф[4], – произнес он.
Она засмеялась.
– Не надо драматизировать. Это не смертельная схватка. Это – рождественский каток. И это весело.
Она взяла его за руку и потянула ко входу. Куин обрадовался, что они оба в перчатках, так что можно не опасаться, что прикосновение к ее коже нарушит его душевный покой.
Карисса с ее почти военной организованностью заранее купила билеты, и время их катания приближалось.
– Сколько я вам должен за билет? – спросил Куин, надевая коньки.
– Угостите меня горячим шоколадом и кренделем с корицей, – сказала она.
– Как пожелаете.
Они выехали на лед. Карисса кружилась вокруг него, а у Куина ноги подгибались, как у новорожденного олененка. Да он и по прямой не проедет, не то чтобы кружиться. А она к тому же начала кататься задом.
Ознакомительная версия.
