— Слезь немедленно, — меня начинал пробирать озноб.
— Боишься, что ли? За меня? — и попытался изобразить ласточку. Придурок!
— У тебя мозги есть?!
— Есть, но сейчас я ими не пользуюсь.
— Костя, пожалуйста, я реально боюсь.
— Знаешь игру «Я никогда не»?
— Потрясов, я…
— Я буду делать шаг вперед, а ты загибай пальцы. Сколько пальцев — столько поцелуев для меня.
— Я не буду играть в твои игры.
Потрясов легонько подпрыгнул. Хотела психануть, оставить его с его же больной головой наедине. Но ведь убьется или покалечится!
— Я никогда не распускал слухи, — неожиданно произнес Костя. Что, реально? Я загнула палец и показала ему. Да, я согрешила этим недавно. А вообще в этом были свои плюсы: не только спасти буйную задницу от буйной головы, но и узнать побольше.
— Я никогда не участвовала в оргиях.
Костя широко распахнул глаза, но остался на месте. Ну хоть в этом не разочаровал. Он все-таки сделал шаг мне навстречу. Извращенец.
— Давно, я был пьян и мне не понравилось, — пояснил, демонстративно уронив светлую голову.
— Я никогда не купался голышом в море.
Что, серьезно?! Не верю! Все когда-нибудь это делали! Я показала палец.
— Ах ты развратница! — затем шепнул: — Я купался без плавок в озере и водопаде.
— Это нечестно! — Вот сволочь!
— Честно-честно.
— Я никогда не изменяла любимому.
Костя смотрел на меня долго. Вообще не двигался.
— Не, ну любимому я тоже не изменял, — хмыкнул, сбивая напряженное молчание.
— Ты жонглируешь словами, — почему-то мой голос стал хриплым.
— Я никогда никому не изменял, — четко произнес. Я выдохнула. Стало легче. Сама не знаю почему.
— Я никогда не строил из себя недотрогу.
Окей, у меня бывало, да.
— Я никогда не следила за личной жизнью Ксении Дашковой.
Как тебе такое, мошенник!
Костя сделал последний шаг. Значит, все-таки интересовался моей жизнью. Но зачем? Ну не ради же банального желания затащить в постель, я была там.
Мы оказались совсем близко, и он произнес:
— Я никогда не влюблялся в Костю Потрясова.
А это уже не считается.
— Игра окончена.
— Тогда отдавай мои поцелуи…
Сейчас отдам, так отдам! Я обвила его шею, в нос ударил аромат крема после бритья и горько-сладкий парфюм. Грейпфрут? К губам потянулась и… долбанула его по яйцам. Нечего меня пугать!
— Русалка, не балуйся, — Костя успел среагировать и смягчить удар. — Без яиц мне не жить. Целуй.
— Тебе надо, ты и целуй! — Я подбородок вздернула и выдала самый надменный взгляд.
— Не могу, — хрипло шепнул, носом в моих волосах зарывшись. — Ты сама должна. Ксюш, признай уже, что хочешь меня и поедем ко мне.
Он нашел мою ладонь и на член себе положил. Я громко сглотнула. Готовый к бою.
— Потрогай себя между ног… Ты мокрая… Ты пахнешь возбуждением…
— То есть ты и мы… — у меня путались мысли. — Если я не попрошу, ты не будешь?
— Не буду, — и губы надул, как обиженный мальчишка.
Вот и ладненько. Я кремень, меня не соблазнить! А вот сдержит ли Потрясов слово?
Глава 8
Ксения
Сдержал. Целых две недели мы вместе плотно работали, и Потрясов не распускал рук. Но меня провоцировал виртуозно. Обычно женщины соблазняли, а в нашем случае мужчина тонко играл на страстях и желаниях. Костя опытен, а у меня заканчивался запас прочности. Он, конечно, мерзавец и бабник. Я нужна ему, потому что хочется покорить непокорную. Согнуть несгибаемую. Слепить из меня женщину, которая его ублажать будет. Потрясов, наверное, и сам не понимал, что его желание настолько сильно именно из-за препятствий. Вот только я обычная, живая, чувствую. Меня легко увлечь и влюбить. Я уже сдавалась. Пока только в жарких снах и несбыточных мечтах: в них Костя любил меня и делал счастливой. Конечно, я бы хотела такого мужа, только с поправкой на верность. Нашу страсть да в созидание. И дети у нас могли быть красивые…
Я вздохнула и шеей повертела. Затекла вся. Поднялась, на крышку стола оперлась руками и голову вниз опустила. Работа у меня интересная, но слишком сидячая. В выходные на пробежку и обязательно на свежем воздухе.
— Устала? — услышала голос Потрясова. Я устроилась в зале для совещаний: здесь кресла удобней и вид на город лучше.
— Есть немного, — хотела подняться, но теплые ладони легли на плечи. Крупные, крепкие, умелые. Костя разминал меня, гладил, дыханием щекотал шею. Легкие прикосновения к открытой коже, сладкой истомой по телу растекались. Хорошо.
— Костя, — слабо дернулась, когда ладони переместились на груди. Он мял их через тонкую блузку, плотно прижимаясь пахом к моим ягодицам. Хочет. У меня тоже полоска трусиков увлажнилась. С недавних пор я зачастила с чулками, поэтому остро ощущала, как горячая влага бедра измазала.
— Ну дай хоть через лифчик потрогать, — шепнул, нащупывая возбужденный сосок. Костя с силой вжался в меня, имитируя секс. — Видишь, до чего довела?
— Не надо заливать, — рвано выдохнула, будто мы реально занимались любовью, — не верю, что у тебя воздержание.
Потрясов резко развернул меня и зло в глаза взглянул.
— Давай штаны сниму, а ты мои яйца взвесишь. У меня там литр скопился! Все для тебя, Русалка моя.
— Благодарю, не нужно, — я убрала его руки. — Используй белковый запас с пользой, — пыталась иронизировать, но внутри расцветало тепло нежной влюбленности. Страсть — это одно. Любовь, пусть даже в самом юном своем проявлении — это нужда в человеке, зависимость и необходимость прощать только бы был рядом. Не все, но многое. — Кофе?
— Ну, это скорее молочный коктейль, — хмыкнул он.
— Потрясов! — стукнула его кулаком в плечо. Он рассмеялся, прижал меня снова, но телефон отвлек. Я выскользнула, услышав только «бегу».
В холле я увидела высокую фигуристую брюнетку. Привлекательную. Это Светлана. Близкая подруга бывшей жены моего босса.
— Здравствуйте, — дружелюбно улыбнулась она. Я ответила тем же. Мы не успели перекинуться дежурными любезностями — Костя вышел из кабинета.
— Светик! — она подставила ему щеку, но он сгреб ее в медвежьи объятия. — Новые духи? — заметил ласково. Какой внимательный. — Классные.
— У тебя тут цветник. Все кобелишься? — услышала я.
— Ты ж знаешь, что тебя жду. Ты единственная женщина в моей жизни. Если решусь жениться, то только на тебя.
— Нужен мне такой муж! — кокетливо рассмеялась Светлана. Я так и осталась стоять у двери. Обтекала. Именно сейчас я с особой остротой почувствовала свою второстепенность. Да, возможно, между ними безобидный флирт. Привычка кокетничать и сыпать приятностями. Но Костя уважал ее. К ней беспардонно в трусы не лез. Без разрешения не посмел бы. Это я мясо. Девочка для секса. Чуть капризней, чем привык, но не человек. Понятно, почему с насмешкой встретил мое условие с женитьбой. Костя не воспринимал меня женщиной достойной его верности, любви и фамилии.
Я выключала компьютер, когда он освободился. Подошел, улыбнулся, на край стола присел.
— Ксюш, поехали куда-нибудь кофе попьем, развеемся, м?
Костя был в хорошем настроении. Словно бы мы только сейчас закончили нашу прелюдию. Он ошибался. Я переменилась.
— Я больше не хочу… кофе.
— Ксюш, ты чего? — недоумевал Костя. — Из-за Светки, что ли? Да она кума моя!
— Рабочий день закончен. Я могу быть свободна?
Потрясов поднялся, вздохнул тяжело и в свой кабинет пошел. Взялся за ручку и настежь распахнул:
— Ксения Анатольевна, прошу.
Мне ничего не оставалось, только подчиниться. Но огонек пропал. Домой хочу. Накрыться пледом с головой и горько выплакать зарождающееся чувство. Любить порой больно. Любить тех, кто не любит тебя — мучительно всегда.
— Русалочка, что случилось? Поговори со мной? — Он был мягок и нежен.
— Ничего. Я устала и хочу уйти. Имею право, Константин Юрьевич.
— Ксюш! — воскликнул Костя. — Ну харе обиженку строить. Я не читаю мысли, объясни!
