— Но мои родные беспокоятся обо мне, — сделала она еще одну попытку.
— Мой секретарь уже позвонил им и сообщил, что с вами все в порядке… что вы со мной. Что может быть естественнее стремления любовников побыть наедине после многих месяцев, проведенных в разлуке?
— Любовников? — пискнула, вернее, взвизгнула Николь.
До сих пор Сомаль как-то не загадывал дальше брачной церемонии. Не думал о том, что последует за словами торжественного обета. Теперь же вдруг осознал, как трудно будет игнорировать эту женщину, когда она окажется в непосредственной близости к нему, в его собственном доме.
Ее живой ум интересовал, даже интриговал его. Светло-пепельные волосы постоянно притягивали взгляд. Сомаль внезапно понял, что раз за разом говорит вещи, способные разозлить ее, лишь бы увидеть, как в зеленых глазах сверкают изумрудные молнии.
В ней есть страсть, внутренний огонь. Сохранится ли эта страстность в постели? Будет ли она жгучей, яростной, неистовой?
С подходящим мужчиной — да, безусловно. В этом Сомаль не сомневался. Интересно, подозревает ли она, о чем он думает? Может ли быть, что ее посещают подобные мысли?
— Мы не любовники! — заявила Николь.
— Но могли бы быть…
— Только в ваших мечтах!
— Что ж, время покажет.
— Постойте, постойте. Если вы полагаете, что вступление в брак дает вам право… разделить со мной постель, то нам стоит…
— Бесспорно, дает, — прервал ее Сомаль и добавил: — Независимо от того, захочу я им воспользоваться или нет.
— Мне кажется, я могу иметь собственное мнение на сей счет, — возмущенно заметила Николь.
— Конечно. И кстати, ваше положение моей законной супруги дает вам аналогичные права.
— О! — только и смогла произнести Николь.
Она откинулась на мягкие подушки и невидящим взором уставилась за окно, будто только сейчас осознав все значение предстоящей церемонии.
Сомаль украдкой разглядывал ее. В приглушенном свете салона она казалась такой потерянной, такой одинокой, оглушенной случившимся с ней, что так и тянуло обнять и приласкать ее. Взгляд его темных глаз остановился на полных розовых губах, слегка влажных оттого, что она непроизвольно облизывала их языком. Интересно, как она среагирует, если он притянет ее к себе и поцелует? Ответит она ему или оттолкнет? Сможет ли он разжечь таящуюся в ней страсть?
— Держитесь подальше от моей постели, а я не буду претендовать на вашу, — после долгого молчания заявила Николь.
— Давайте продолжим нашу ознакомительную беседу, — ответил Сомаль, проигнорировав ее последнее замечание.
Интересно, заметила ли она это? Очевидно, нет, поскольку спокойно продолжила рассказывать, что любит, а что не любит, и всякие пустяки и подробности семейной жизни де Белльшанов. Сомаль откинулся на сиденье и посматривал на девушку, наслаждаясь игрой эмоций на ее лице. И продолжая фантазировать, как он запустит пальцы в эти длинные шелковые пряди…
Было уже совсем темно, когда они прибыли на виллу. Расположенный в пятнадцати минутах езды от столицы огромный участок земли с прекрасными постройками и чудесным песчаным пляжем, которым ему так редко удавалось воспользоваться, достался Сомалю в наследство от отца. Он предложил овдовевшей матери приезжать сюда в любое время, и временами она жила с ним там несколько недель, пока воспоминания не становились слишком уж тяжелыми. Тогда ей требовалось сменить обстановку.
Сомаль вспомнил, как счастливы были его родители. Интересно, возражала бы семья против их брака? Он никогда не слышал, но часто пытался представить себе, что его дед думал о браке младшего сына с иностранкой. Рожденная в Швеции, выросшая в Испании, его мать обожала Африку, культуру, традиции, природу и больше всего своего мужа.
Что касается его собственного брака, то здесь у него сомнений не было. Ндена будет осуждать его, так что лучше все сделать быстро. Отсутствие официального торжества легко объяснить недавней кончиной отца. Семья до сих пор в трауре.
— Пахнет океаном, — сказала Николь.
— Вилла на берегу. Вы можете плавать, когда захотите. Только убедитесь, что кто-то есть рядом на случай непредвиденных обстоятельств. — Рассказывая о своих пристрастиях, Николь упомянула, что очень любит море. Что ж, по крайней мере, она будет довольна близостью океана.
Сомаль позвонил с полдороги своей домоправительнице и предупредил, чтобы его невесте приготовили комнату. В свою очередь Нзола сообщила ему о прибытии матери. Прекрасно, сейчас ему понадобится вся поддержка, которую он сумеет найти. Зефирен поможет. Теперь и мама рядом с ним.
Вот если бы Ндена отправилась на пару-тройку дней куда-нибудь…
— О! Это ваш? — выдохнула благоговейно Николь, глядя на ярко освещенный, ожидающий прибытия хозяина дом.
— Да.
— Похоже на виллу на Французской или Испанской Ривьере.
— Мой отец построил ее для матери. Она провела молодость в Испании. Помнится, вы упоминали, что говорите по-испански. Мама обожает этот язык, хотя, конечно, прекрасно знает и местный диула.
— Мне кажется, это не очень хорошо. Одно дело, надуть министров-политиканов, другое — обманывать вашу маму.
— И ваших родных тоже.
Николь внимательно посмотрела на него.
— Я думала, что смогу, по крайней мере, объяснить им…
— Нет, это неразумно, — покачал головой Сомаль. — Одно лишнее слово, и нас выведут на чистую воду. Я потеряю все, что выигрываю этой жертвой, а переговоры будут сорваны. Только вы, я и Зефирен будем знать правду.
— Но Зефирен — ваша сестра. Почему я не могу сказать дяде и тете?
— Нет! — Тон Сомаля не оставлял сомнений в том, что он не отступится от своего.
Лимузин с мягким шорохом подкатил к освещенному входу и остановился перед большими открытыми дверями. Черная немолодая женщина в униформе стояла на пороге.
— Что ж, — сказал Сомаль, — давайте выясним, не возросло ли ваше актерское мастерство за последнее время. И не забудьте — при посторонних не говорите мне «вы».
Николь с трудом выкарабкалась из лимузина, несмотря на помощь шофера.
Сомаль разговаривал со своей домоправительницей на диула, хотя та знала французский. Она была преданна и надежна. Сомаль «унаследовал» ее вместе с виллой отца, который высоко ценил ее верность. Нзола сказала, что комната для Николь подготовлена.
— Ваша мать удалилась отдыхать. Я не знала, когда вы будете дома, поэтому не сообщила ей о вашей гостье, — сказала пожилая женщина.
— Прекрасно, Нзола. Утром будет не поздно.
Сомаль положил ладонь на спину Николь и подтолкнул ее к дому.
