у нас ни у кого детей нет.
Через несколько минут они уже сидели в машине и двигались в сторону какого-то небольшого частного театра в центре города. По крайней мере, так сказал Паша.
Каково же было удивление Али, когда они приехали в один из самых знаменитых частных московских театров, где их встретил лично директор.
— Паша, сколько лет, сколько зим! Ты стал шире в плечах раза в два.
— Стараюсь. А я его ещё щуплым пацаном помню, — сказал уже Але мужчина.
— Так мы и не виделись года два. Юр, знакомься, это Аля. Аля, это Юрий.
— Очень приятно, юная леди, — мужчина склонился, чтобы поцеловать руку представленной особы. — Как представишь? Как свою спутницу?
— Если бы… — Паша взглянул на девушку с театральным сожалением и тяжело вздохнул.
В огромной костюмерной, которая была тёмным помещением без окон с застоявшимся запахом пыли, в чехлах для одежды нашлись очень симпатичные костюмы.
Шубка Снегурочки оказалась Але немного не по размеру, но она подумала, что тут уже не до красоты.
А вот Паша в костюме Деда Мороза смотрелся так, будто был рождён для этой роли.
Мужчина был широким в плечах, статным, так что шуба села на него как надо. Да и в целом Паша как-то сразу вжился в образ. Может, уже имел опыт…
— Хороши, ничего не скажешь, — заметил директор театра. — Шубы когда вернете? А-то я на их прокате перед новым годом зарабатываю больше, чем на показе “Щелкунчика”.
— Завтра вернём, наверное. Не переживай, за аренду заплачу.
Спешно попрощавшись, Паша с Алей двинулись в сторону торгового центра, потому что время быстро бежало, а им предстояло купить ещё больше десятка подарков.
Мужчина тут инициативу не перенимал. Покорно ходил с тележкой и доставал коробки с верхних полок, но не решался что-то предлагать Але.
Да и девушка сама со всем отлично справлялась. За несколько лет в кофейне она научилась организовывать не только себя, но и всë вокруг себя.
В четыре они вышли из торгового центра, навьюченные пакетами по самое горло.
— Не говори, что мы их ещё упаковывать будем, — взмолился Паша, кое-как уложив всё в немаленький багажник своей машины.
— Обойдутся. Мы за сбережение экологии. И за перерыв на обед.
— Полностью поддерживаю.
Аля или смирилась с тем, что Паша неизбежно крутится рядом с ней, либо оценила его широкий жест поддержки.
Мужчина отодвинул свои дела, чтобы поздравить детей, которые не имеют к нему никакого отношения, да ещё и за простое “спасибо”.
Может быть, он действительно искренен?
— Чего улыбаешься? — спросил Паша, глядя на девушку, которая тушевалась под его прямым взглядом.
— Уже улыбнуться нельзя… У нас нет никакого сценария, — резко перевела тему Аля.
— Ой, это же дети! Заход посмотрим в Интернете, а дальше импровизируем. Аудитория лояльнее, чем судейская комиссия Оскара.
Девушка нахмурила брови, но спорить не стала. Вариантов всë равно было немного.
До первого адреса оставалось тридцать минут, за которое новоиспечённые Дед Мороз и Снегурочка разучивали вступительные речи и засовывали подарки в малюсенький красный мешок, в котором дарить можно было разве что брелки для ключей.
— Паш, — Алю вдруг осенила, и она так и замерла, перекинувшись на заднее сидение, где разгребала подарки. — А переодеваться мы где будем?
— Об этом я как-то не подумал… Можно в машине. Тесно, конечно, но, думаю, справимся. Обещаю не смотреть!
— Уйди! — прикрикнула Аля, обижаясь.
Костюм Деда Мороза надеть было куда проще. Паша справился на улице. Сменил ботинки на валенки, скинул пуховик и надел шубу с шапкой, в комплекте с которой шла борода.
А вот Але пришлось повозиться в салоне, чтобы надеть не такую уж тёплую шубку, а потом стянуть из-под неё тёплые штаны.
Так что девушка, стоя у двери, поправляла косы, торчавшие из-под шапки, и одергивала измятую юбку шубы.
— Так волнуюсь, — шептала она себе под нос. — Сердце колотится ужас!
— Сейчас поцелую, если не успокоишься.
— Ты же мне дедушка, — саркастично заметила Аля, поднимая глаза.
— А ты ещё поговори, и проверим.
Девушка ойкнула, ощутив, как на её талии сжалась крепкая мужская хватка, и тепло от руки прожгло даже через шубу.
Так что когда женщина лет тридцати открыла дверь, и в коридоре от радости запрыгал пятилетний ребёнок, на щеках Али был вполне натуральный румянец.
— Сквозь бураны и метели мы на праздник к Вам летели!
— Да, так и было, — позабыв все слова, подтвердила Снегурочка и вошла в квартиру следом.
Аля и глазом не успела моргнуть, как часы показывали начало одиннадцатого, а они на последнем издыхании выходили из квартиры, где поздравляли шестилетнюю Ксюшу.
И дети, и родители были в восторге от инициативы кофейни создать в семьях атмосферу праздника. Все так радовались, что непременно звали Деда Мороза и Снегурочку за стол и не хотели отпускать.
К последней квартире не осталось никаких сил отказывать с вежливой улыбкой, и они просто сбежали за порог, как только представилась возможность.
— Я официанткой перед Новым годом так не уставала, — Аля стянула с себя шапку Снегурки и откинулась на кресло.
— Надо было всë-таки поесть на последнем адресе. А-то на одном обеде мы далеко не уедем…
— Угу, — согласно протянула девушка. — Но я уже никуда не хочу ехать. Дети это чудо, конечно, но не столько за один вечер.
— Никаких пошлых шуток, — сказал сам себе Паша, заводя машину. — Аль, ты меня сейчас только неправильно не пойми. Если скажешь, я тебя отвезу хоть домой, хоть домой к родителям в Челябинск! Но не могу не предложить поехать ко мне.
От усталости девушка даже не смогла удивиться и только скривила лицо.
— Я в пяти минутах отсюда живу. И в холодильнике вроде бы оставались котлеты с гречкой.
— Считай, что продано, — согласилась Аля. — Ты всë равно так устал, что кроме котлет тебя ни на что не хватит…
— Звучало как вызов, но принимать я его, конечно, не буду.
Паша взбодрился парой несильных пощечин и вырулил из заснеженного двора, в котором находились два последних адреса.
Как в тумане Аля помнила, что они поднялись на лифте, в коридоре скинули свои пуховики и шубы сказочных персонажей, помыли руки, а потом на кухне ели вдвоём из одного разогретого контейнера.
— Котлеты — топ! — уже наевшись, сказала Аля, отодвигая от себя пустую посуду. — Ты, может, ещё на машинке шьешь и крестиком вышиваешь?
— Не обольщайся. Котлеты мама притащила.
— А… Я вот поела, отдохнула, и думаю: а чë я к тебе ехать согласилась?
Аля положила подбородок на скрещённые руки и снизу вверх взглянула на Пашу, который в тот
