придется возмещать стоимость ремонта.
* * *
Я думала, что дальше будет только хуже… Но остаток дня проходит спокойно.
По дороге на работу у меня даже начинает (о счастье!) работать голова. И я в голос восклицаю: ну, какое СТО? Показ! Мне нужно срочно ехать на показ. Клиент уже ждет и, вероятно, его больше заденет мое опоздание, чем состояние машины.
Я делаю правильный выбор, в назначенное время встречаю Эльвиру Степановну Соловьеву возле первого дома. Клиентка выглядит молодо, она прижимает к себе девочку лет десяти в воздушном розовом платьице. Мама и дочь. Мы здороваемся, и я открываю для них первый дом.
Вроде бы все идет хорошо…
Мы проходимся по первому этажу, заглядываем на второй… Она уделяет особенное внимание подвалу и чердаку — там могут прятаться проблемы, которые дадут о себе знать после покупки.
Судя по всему, дом ей нравится.
Но даже если он и не станет «тем самым»… У меня есть в запасе еще два.
Не проходит и получаса, как Эльвира садится на диван, чтобы передохнуть, неожиданно достает платок и утирает незаметные слезы. Девочка Полина бегает по второму этажу, выискивая какого-то «кота». Ее мама с улыбкой поясняет, что это у них «такая игра». Я с пониманием киваю, хотя… Откуда мне знать?
У меня нет детей.
— Я в разводе, — говорит Эльвира. — Ищу дом для новой жизни… Подходит, как считаете? — смотрит она мне в глаза.
Я застываю.
Мне кажется, что Эльвира долго держала это в себе. На самом деле она не говорит о личной драме каждому незнакомцу. Просто здесь и сейчас ей… Захотелось сказать. Я помню себя пару дней назад.
Не понимаю, как ответить.
Клиенты не в первый раз демонстрируют откровенность со мной.
Это ведь недвижимость…
Им приходится рассказывать риелтору больше, чем следовало. Например, собираются ли они рожать ребенка. Если да, потребуется детская, садик, школа.
А как насчет второго ребенка? Одна комната или несколько?
Может быть, переедет жить мама? Предусмотрим комнату и для нее тоже.
Некоторые делятся подробностями с удовольствием, гордятся собой. Мужчины чаще всего стараются подчеркнуть денежный статус, разговоры о деньгах они ведут охотнее всего. Но Дамир был не таким. Он отличался от мужчин, с которыми мне приходилось иметь дело раньше, буквально… Каждой мелочью. Начиная от фривольной майки, в которой он пришел на показ офисного здания, и заканчивая явным безразличием к деталям.
Я тогда только начинала работать… Переживала, чтобы не проколоться, еще и он мешал сосредоточиться… Потому что был красивым, как дьявол. Дамир все время старался выведать у меня что-то личное.
Но опять-таки… Другие мужчины интересовались, был ли у меня парень или муж… А Дамир спрашивал, что я пью на завтрак, какие фильмы смотрю, когда хочу расслабиться, где провожу свои вечера…
Я пыталась не поддаваться. Но когда в очередной раз у меня из рук посыпались бумаги, Дамир присел вместе со мной, и наши лица оказались на расстоянии каких-то пяти сантиметров. Тогда я впервые поняла, что представляет собой «искра», как возникает «химия». Я отвела глаза в сторону, хотя не помогло. Я хотела его, впервые я так сильно хотела мужчину.
Мои щеки пылали, сердце билось, как сумасшедшее, а голос звучал еще растеряннее, чем прежде. Дамир сделал вид, что не заметил, и мы просто пошли дальше бродить по пустому офису.
Где-то через десять минут я не выдержала и спросила:
— В чем все-таки дело?
— Извините? — он вскинул бровь.
Я остановилась и прижала папку к своей груди.
— Вам же неинтересна квадратура, то есть… Площадь, состояние батарей… Вы даже толком не слушаете, что я вам говорю, — заявила я. — И про возможность купить здание со скидкой вы прослушали!
Мой спич его позабавил.
— Вы наблюдательны, Виталина.
— И вы вознаградите меня за это искренностью? — спросила я.
Дамир предложил сесть на диванчик, который находился в метре от нас. Мы добрались до третьего этажа, где — по замыслу продавца — располагался стеклянный кабинет директора фирмы.
Я села и положила справа от себя бумаги.
— Дело в том, что… Офис нужен моему отцу. Он владеет несколькими детскими центрами у нас в городе. Сеть называется «Мир детства», Может быть, слышали?
— Конечно, — кивнула я.
— Ну вот. Он ищет офисное здание для сотрудников, занимающихся самым холдингом. Экономистов, финансистов, агентов. И поверьте, — он наклонился к моему лицу, — он гребет лопатой столько денег за день, что может себе позволить купить это здание и без скидки.
Я шумно выдохнула, ощущая неловкость под затылком, на шее.
— Зато вы получите большую комиссию. Мне будет приятно.
— Вы не очень близки с отцом?
— И снова… Снимаю шляпу перед вашей наблюдательностью, — Дамир положил руку на голову и показательно удивился, не обнаружив шляпы. Он рассмеялся и я тоже.
Так началась наша история.
Но спустя два с половиной года, я показываю новому клиенту дом. Сижу напротив и в ответ на ее слова о разводе могу сказать, что уже понимаю ее боль…
— Это отличный дом… В двух минутах ходьбы находится школа… А там, — я поворачиваюсь к окну, показывая пальцем, — транспортная развязка. Автобусы, трамвай. До станции метро тоже недалеко. И как я уже говорила вам вначале, это спокойный район, где редко фиксируют преступления, ограбления и акты насилия.
— Вы замужем? — перебивает она меня.
Я теряюсь.
В моей ситуации ответить «да» или «нет» — это ничего не сказать.
Я в подвешенном состоянии и наш брак тоже.
— Я замужем, — признаюсь, — Но через пару месяцев вряд ли уже буду.
— Ох, моя девочка… — рука Эльвиры опускается на мое плечо.
Между нами возникает мостик женской солидарности. И если раньше я весьма скептически к такому относилась, то сейчас я искренне тянусь к ней в ответ.
Эльвира рассказывает, что развелась из-за того, что муж ее бил.
Слишком много выпивал и распускал руки. Говорит, что долго терпела из-за ребенка, надеялась, что он одумается. И я ее, черт возьми, понимаю. Ее история накладывается на мою, как тонкая, прозрачная пленка. Обе мы несчастны.
Эльвира заявляет о желании купить второй показанный дом, и мы отправляемся в офис, чтобы начать оформление бумаг. В тот вечер мы с Кариной устраиваем что-то вроде «праздника» по случаю успешной сделки. Делим на двоих бюджет и покупаем бутылку вина (ее прихоть) и немного роллов (это уже моя). Находим мелодраму «Красавица», смеемся, как подростки.
Чувствую себя хмельной, хотя выпила несколько глотков — больше не позволяю себе из-за ребенка, а Карине лгу, что от вина у меня на утро всегда болит
