Это было не просто туго. Была сиропообразная текстура, которая давила на него и обволакивала его член.
Его сексуальное желание разгорелось с еще большей силой. Он был весь в поту.
Почувствовав и погладив ее, он оценил ее стройную фигуру. Тело Анны было маленьким, а кости тонкими. Казалось, он мог бы легко сломать ей кости, если бы сжал слишком сильно.
Он продолжал двигаться осторожно, как будто держал в руках хрупкую вазу, боясь разбить её.
Чон закрыл рот, глубоко дыша. Никогда прежде он не испытывал такого сексуального возбуждения.
Его твердый член напрягся до предела, и она крепко сжала его. Он чувствовал себя очень виноватым, но не мог больше терпеть. Подняв свое тело, он раздвинул бедра так, чтобы его длина могла быть полностью обернута внутри нее.
Анна мало чего знала о мужском теле. А Чонгук был слишком большим и умелым. Нежные и расслабляющие поцелуи, покрывавшие ее тело совсем недавно, казались ложью. Он безжалостно двигал бедрами без остановки. Всякий раз, когда он проникал глубоко в нее, её дыхание прекращалось. Она чувствовала каждый сантиметр его пульсирующей плоти.
— Ах! Пожалуйста, немного……медленнее!
— Я…иду медленно.
Он не лгал. В настоящее время он сдерживался изо всех сил. Если бы он этого не сделал, она бы давно потеряла сознание. Тем не менее, он не хотел, чтобы события развивались таким образом. Он не хотел, чтобы их первая ночь прошла вот так, но его тело говорило о других действиях. Трахать. Это было так чертовски хорошо.
Влажные звуки разнеслись по всей комнате, когда Чонгук продолжал энергично толкаться.
— Энг! Ах!
Девушка застонала ещё громче. Ее лицо было красным, а глаза дрожали. Похоже, ей было очень приятно.
Она крепко вцепилась ему в плечи и впилась ногтями в спину, оставляя царапины. Ее тело приспособилось к его длине и толщине. Девушка продолжала стонать от удовольствия. От чего Чонгук задвигался быстрее.
Девушке казалось, что внутри нее пылает огонь. Ее тело двигалось вверх и вниз вместе с его сильными толчками. От кончиков пальцев ног до макушки: все ее тело охватил ошеломляющий эйфорический шок.
Мужчина крепко держал ее за бедра, все глубже погружаясь в нее. Ее соки потекли вниз к ягодицам. По мере того, как он продолжал толкаться, вязкие жидкости создавали постоянный влажный шлепающий звук.
— Ааах
Анна мяукала и стонала от удовольствия. Чонгук медленно менял направление своих толчков, проникая глубже. Он сосредоточился на том, как она тяжело дышит и стонет, и упрямо ударил в самое чувствительное место.
— Ах! Ах…
Ее внутренности сжались и начались спазмы. Он увидел, что она вот-вот кончит, и еще глубже погрузился в нее.
— ХА!
Ее тело замерло, и она заплакала. Все ее тело задрожало. Он был далек от своего предела, но если он продолжит дальше, она упадет в обморок. Его дыхание было хриплым, когда он позволил себе закончить. Внутрь ее тела.
— Черт
Он замедлил дыхание и нахмурился. Это был его первый раз, когда он кончил внутрь женщины.
Тело Анны обмякло, когда что-то горячее пролилось в нее. Она тяжело дышала, ее грудь поднималась и опускалась.
Девушка почувствовала, как его большая рука ласкает ее лоб, и мгновенно заснула.
Когда я открыла глаза, сквозь занавески пробивался лучик утреннего солнца. Мягкое дыхание Чонгука рядом со мной испугало меня.
На мгновение я забыла, что произошло этой ночью.
Я решила, что мне нужно уйти до пробуждения Чона. Поэтому я осторожно встала, стараясь не разбудить его.
— Аай
Невольно с моих губ сорвался стон. Я с трудом выбралась из постели и, как только опустила ноги на пол, силы оставили меня.
Я упала.
К счастью, на полу лежал ковер, и я не сильно ушиблась.
Мое тело болело так, словно кто-то избил. Каждый мускул тела болел. Я болела везде.
— Как ты могла упасть с такой широкой кровати?
Чонгук только что проснулся, и голос его звучал тише обычного. Его волосы растрепались. Несмотря на это он был необычайно красив.
— Мне ходить сейчас немного трудновато…
Он с лёгкостью встал, надел халат и подошёл ко мне чтобы помочь. Чонгук нежно приподнял меня и посадил на кровать.
Я смутилась. Он был одет, а я сейчас была в чем мать родила. Я начала глазами искать свою одежду. И только через несколько секунд вспомнила, что я оказалась здесь в одном полотенце.
Как стыдно…
Я перевела свой взгляд на Чонгука. Он не сводил с меня глаз, кажется он рассмотрел каждый сантиметр моего тела. Я проследила за его взглядом и обнаружила, что он рассматривал: по всему моему телу были засосы и легкие следы от укусов.
Твою ж….
— Чонгук, мне нужно идти. Скоро все начнут просыпаться…
— И что с того?
Он смотрел на меня с такой теплотой, что я была готова растаять. Впервые вижу такую его сторону. Он необыкновенный.
Я посмотрела в его глаза и поняла…
Я пропала…
Я люблю этого мужчину. Почему из всех именно он? Я знаю, как мне будет больно: ведь после этой ночи он не обратит на меня внимания.
Возможно, это к лучшему….
Чонгук протянул мне свою рубашку. Я надела её. Она оказалась просто огромной и прикрывала все интересные места.
Я снова попыталась встать. Чонгук подал мне руку. Немного помедлив, я вложила свою ладонь в его.
Какая горячая…
Я медленно встала и размяла руки и ноги, чтобы привыкнуть к этой боли.
— Может тебя проводить? — спросил Чонгук.
Что? Он волнуется за меня?
— Не стоит. Вдруг кто-нибудь нас увидит.
— Почему ты хочешь скрыть это?
— Не хочу чтобы знали, что я спала с начальником…
— Значит для тебя я всего лишь начальник…
Лицо Чонгука погрустнело: сейчас на нём читается всемирная печаль. И где его хваленая самоуверенность? Сейчас он похож на милого Бэмби, с такими же большими глазами.
Он о чем-то задумался и его глаза заблестели черным ониксом. Чонгук языком коснулся внутренней части своей щеки: из-за чего на лице появилась выпуклость. Он задумал что-то безумное.
Эта его привычка слишком сексуальна, но сейчас не время благоговеть.
Время валить…
Я выпрямила спину и ровным шагом направилась к выходу. Каждый шаг отзывался болью в мышцах и спине.
Моя бедная спина…
Я благополучно добралась до своей комнаты, ни с кем не встретившись. Времени на отдых совсем не осталось: пора приступать к работе.
Как я переживу сегодняшний день? Я почувствовала себя деревянным Буратино. Мои мышцы отказывались работать: им нужен отдых. Я на минуту присела
