Отделавшись от буйного нищего, угрюмые Дэниэл и Кейт решительно продолжали ехать по территории родного курорта, оценивая разрушения. Стояло серое прохладное ноябрьское утро. Легкий туман, идущий с моря, из-за которого все вокруг казалось бледным и тусклым, окутывал тонкой вуалью как голые ветки деревьев в «Королевском парке», так и разбитые бутылки, валяющиеся в канавах возле дорог. Дэниэл сразу заметил огромное количество разбитых витрин магазинов, окон домов, и стиснул зубы от злости, увидев, что высокие изящные колонны здания городского совета были измалеваны краской, украденной со двора подрядчика. Он не мог понять, зачем же безо всякой причины разрушать и уничтожать все на своем пути, ненависть и злость кипели у него в груди. Он также не обрадовался, добравшись до места строительства станции, когда увидел, что собственность «Железнодорожной компании» никуда не исчезла, а работа продолжалась и кипела с новой силой: за ночь рабочие отстроили новую стену, а из старых пристроек вырвали оконные и дверные рамы и сожгли их в костре на берегу. Кейт очень переживала, не случилось ли чего с ее Солнечным домом, но, к счастью, тот остался нетронутым. Кейт и Дэниэл узнали, что варвары добрались и до лодок рыбаков. Они остановились, чтобы выразить свое сочувствие Бобу Куперу, судно которого было разбито об огромную скалу, и теперь требовалось не менее трех сильных мужчин, чтобы поднять его. Казалось, что разговор привел его в ярость, он постоянно сглатывал, его глаза странно блестели, и вообще своим поведением он напоминал сумасшедшего. Мэг, чья лодка удивительным образом осталась целой и невредимой, ступая по гальке, подошла поближе и поблагодарила Уорвиков за проявленную заботу.
— Я думаю, ты достаточно насмотрелась на вандализм Джоша Бартона, — обращаясь к жене, рявкнул Дэниэл, выражая недовольство и раздражение. Они подъехали к развилке и свернули налево, выехав на дорогу, которая вела по направлению к особняку Атвудов. — Теперь тебе следует посмотреть на то, что порадует тебя.
Сегодня Кейт впервые окажется в особняке после того, как Дэниэл купил его. Она не могла сдержать своей радости, когда узнала, что Люси освобождает Солнечный дом и переезжает в новые апартаменты. А когда Дэниэл передал в руки Кейт документы на дом, подтверждающие право ее собственности, она просто не могла скрыть своего счастья. Ее глаза блестели от выступивших слез, она ощутила чувство неописуемого восторга и дикую страсть к Дэниэлу, которая сохранилась в ней после стольких лет брака, несмотря на его короткие вспышки гнева и многочисленные ошибки. Жизнь не будет иметь смысла, если рядом с ним не будет его Кейт, и он уже давно это понял. Его жена с великодушным, добрым сердцем была дороже всех на свете драгоценностей и женщин, вместе взятых. Дэниэл понимал, что как муж он не заслуживает такого отношения, потому что далеко не идеал.
— Я прощен? — спросил он, не припомнив, когда раньше спрашивал у нее об этом и спрашивал ли вообще, но ничто, казалось, не было так важно для него сейчас, как узнать, простила ли его Кейт. Она заулыбалась, обвивая его шею, и стала нашептывать на ушко нежные, приятные слова, подтверждая свое прощение, а он, прижав любимую жену к себе, безмерно наслаждался ее теплом и радовался удаче, вновь улыбнувшейся ему.
Ее мелодичный, тихий голос потихоньку стал успокаивать его и прогонять злобные мысли о Джоше.
— Ты не должен винить Джоша в том, что делают землекопы и чернорабочие. Когда они работают, он полностью их контролирует, и, как я слышала, они уважают его за железную дисциплину и твердость характера. Но вне работы они свободные мужчины и не обязаны ему подчиняться, поэтому ведут себя, как считают нужным.
— Но он же ответствен за то, что они здесь находятся, не так ли? — твердо настаивал на своем Дэниэл. Его раздражало то, что Кейт защищала Джоша при каждой возможности. Временами казалось, что Кейт проявляет к нему сильную привязанность и нежные чувства, и хотя Дэниэл уговаривал себя, что это бредовые мысли и полная ерунда, он не мог избавиться от чувства, что Кейт что-то от него скрывает и держит свой секрет в строжайшей тайне. Несомненно, у Джоша Бартона были все необходимые данные, чтобы привлекать внимание женщин, но ведь Кейт не станет флиртовать и кокетничать в ее-то немолодые годы. Это абсурдно! А если в этом не было ее вины? Женщины, которым за сорок, часто начинают фантазировать, у них разыгрывается воображение, а в голову приходят странные мысли. Доктор Хаустон рассказал все о состоянии здоровья Кейт, когда поговорил и обследовал ее по просьбе Дэниэла, он порекомендовал пить тонизирующие напитки, есть только вареную пищу, добавив, что она болеет только из-за физической слабости и бессилия. «Физической слабости? Кейт?» Она всегда излучала крепкое здоровье, и бутылки тоника, уходившие одна за другой, не оказывали на нее никакого видимого эффекта. Она только худела и становилась бледнее, хотя оставалась такой же веселой и упрямой, как раньше.
— Хватит сваливать всю вину на Джоша, — высказалась Кейт. — Мне кажется, пора прекратить войну с «Железнодорожной компанией» и попытаться как-то наладить жизнь города.
Его глаза горели лихорадочным огнем.
— И ты смеешь говорить мне такое после всех разрушений, свидетелями которых мы стали?!
— Да, смею, — ответила она на агрессию, высоко подняв голову. — Землекопы здесь навечно не останутся, они уедут, как только работа будет закончена, а с железной дорогой придется смириться. Помнишь, Джим, бывало, говорил о том, как ты храбро держался, не сдавался и не унывал при поражениях в боях, когда был молодым, и зато потом, выстояв, стал выигрывать и никогда больше не встречал неудач на своем пути. — Кейт сжала руку мужа и пронзительно посмотрела на него, призывая прислушаться к ее словам. — Сейчас идет бой, в котором тебя уже кинули на пол, как много раз в своей жизни делал ты на рингах, ты проиграл. Ты должен признать это и жить дальше. Суметь признать свое поражение — это тоже своего рода победа.
Его лицо стало каменным.
— Это была идея Ричарда — убедить меня?
Она резко выпрямилась и шагнула назад.
— Нет, он ничего не предлагал. — Затем ее негодование и возмущение пропали, и она смягчилась. — Только ради его и твоего блага я прошу вас прекратить ваши разногласия, связанные с железной дорогой. Недавно ты разговаривал с ним грубо, ты оскорбил его, сказав, что он виноват во всех бедах, так как изначально поддерживал строительство железной дороги, что привело в наш курорт неуправляемых, несдержанных варваров-землекопов. Я боюсь, что это приведет к разрыву ваших отношении, но ведь вы родные люди, этого нельзя допустить. Он приходит в дом так же часто, как и раньше, но только для того, чтобы пообщаться с Донной, потому что он единственный человек, кого она хочет видеть. С тех пор как она стала пленницей своей комнаты, она не обмолвилась с тобой ни словечком, да и со мной стала молчаливой и неразговорчивой.
