Джессика Симс
Поймать тигра за хвост
(Полуночные связи — 4,5)
— Ладно, — произнёс Вик Мерино, когда весь клан тигров уселся на кухне. — У нас есть проблема.
Все взоры устремились к Мэнди Петерсон, которая закатила глаза и скрестила руки на груди. Потребовалось много мужества, чтобы противостоять клану тигров, каждый из них стоял у неё поперек горла, каждый полосатый ублюдок прайда.
Действительно, Мэнди здесь не место. Она должна вернуться в колледж, заехать в безопасное общежитие, помогать девочкам, завлекать новеньких в женское сообщество или встречать соседку по комнате.
Что-то нормальное. Она не должна сидеть на чужой кухне и обсуждать сможет ли отрастить собственный хвост.
Она не имела ни малейшего понятия о хвостах или верах или таинственном Альянсе из веров, которые заселили Северный Техас.
Не-а. Она никак не могла знать, что каждый высокий, симпатичный мужчина из Мерино был вер-оборотнем и что они все превращались в тигров, когда только пожелают.
Мэнди даже не знала, что оборотни существуют.
Конечно, если бы знала то, никогда бы не стала встречаться с Джонни, с двадцатилетним парнем с дьявольски красивыми голубыми глазами.
Она бы держалась от него на расстоянии вытянутой руки, а если бы знала, что он к тому же оборотень, то вообще бы не пошла с ним на свидание.
Потому что, если бы она не отправилась с ним на свидание, то он не укусил ее за шею и не обратил. Он даже не предупредил, что есть такая возможность. Она просто подумала, что он слишком развязный.
Но он оказался оборотнем, и укусил ее достаточно, чтобы порвать кожу, и как оказалась этого вполне хватило.
Когда она стала покрываться шерстью, Джонни привел ее домой к его Альфе — Альфе!!! — гордо рассказывая всем, что теперь у него появилась пара, и они должны принять ее.
Но в этом сценарии было две проблемы: первая: люди не должны знать об оборотнях, и поэтому обращать людей было под запретом.
И второе — никто не удосужился спросить Мэнди, а хочет ли она быть тигром.
Потеряв голову от страха, Мэнди не возражала, когда они сослали ее с Джонни на Аляску.
Она была слишком занята, отрастанием клыков и когтей, ну и другими ужасными вещами, чтобы беспокоится о ее жизненной ситуации.
Когда все наконец-то перестало расти спонтанно, Джонни (который до сих пор безуспешно пытался залезть к ней в трусики) между делом упомянул, что теперь она является частью клана тигров и так как «они» нарушили правила, их сослали на Аляску. Навсегда.
Опять же, никто не спросил Мэнди о том, как она относится к снегу.
Безусловно, она не была счастлива.
Оказалось, что «навсегда» — всего несколько недель, устаревшие правила в отношении человека немного переделали, и Мэнди с Джонни разрешили вернуться в Техас.
И затем Джонни — тот, который клялся ей пару недель назад, что будет ей парой навсегда и обратил ее, чтобы быть с ней всю жизнь — начал встречаться с брюнеткой, потому что Мэнди «не смогла смириться».
Так что теперь она тигр. Неугодный тигр. Свалившейся на голову. По возвращению в Техас, она все еще осталась тигром.
И по-прежнему никто не удосужился спросить Мэнди, что она чувствовала.
И поэтому они все здесь собрались из-за нее и того, что она не чувствовала потребность перекинуться? Ну, они могут все пойти и отсосать, вот насколько она была заинтересована.
Но Мэнди ничего не сказала. Она села и скрестила руки, выглядя при этом очень раздраженной. Потому что теперь став вером, у нее появилась одна странная, ужасная проблема: она не могла противостоять ее Альфе.
Это было что-то в крови веров, так сказал ей Джонни. Ты склоняешь голову перед сильнейшим. И повезло ей, что она теперь вер.
Её Альфа — Вик Мерино, человек, который в настоящее время пытался решить, что с ней делать. Вик не был ее любимчиком. Он высокий, мускулистый и весь в татуировках.
Его пара, Эстрелла, была не менее высокой, милой блондинкой и в данный момент очень-очень беременной.
Поскольку Эстрелла беременная, то Мэнди предупредили, что Вик склонен к плохому настроению, так как его инстинкт защитника взял вверх над ним.
Учитывая, что Мэнди знала Вика примерно около месяца? Она никогда не видела его в хорошем настроении.
— Тебе нужно перекинуться, Мэнди.
— Нет, — твердо сказала она, скрестив руки на груди.
— Да.
— Мне это не нужно.
— Ты должна перекидываться каждую неделю. Ты отстаешь.
— Нет. Я в порядке. Я совсем не чувствую необходимости перекинуться.
Если такие ощущения возникали, она быстро их подавляла. Хрен им, если думают, что могут диктовать ей, что делать.
Викс стиснул челюсть.
— Тебе необходимо перекидываться регулярно, только так ты научишься управлять трансформацией.
— Мне совсем не нужно перекидываться, — упрямо ответила она ему. И это окончательно. Она не собиралась меняться для него, словно какая-то марионетка.
— Так пора нам вести себя всем по-взрослому, — сказал Вик, как она предположила, «рассудительным» тоном.
— То, как сильно ты пытаешься оставить этот месяц позади себя, Мэнди, боюсь, этого просто не произойдет. Нравится тебе или нет, ты выбрала такой образ жизни, и ничего не сможешь с этим поделать. Стать вером, значит попасть на улицу с односторонним движением.
Выбрала? Она выбрала? Что за шутка такая. Она ничего не выбирала. Она даже Джонни по-настоящему не выбирала. Он просто сам всё решил, а Мэнди теперь пытается собрать осколки своей жизни.
— Простите?
— Ты слышала меня…
— Если Джонни сказал тебе, что я решила измениться, то он рехнулся.
Вик сурово взглянул на Джонни.
Джонни сжался и опустился на свое место.
Мэнди покачала головой. Но никто и внимания на это не обратил.
— Слушайте. Просто забудьте. Позвольте мне уйти, хорошо? Я не хочу иметь ничего общего с любым из вас, — сказала Мэнди. — Я хочу вернуться в колледж. Я буду на седьмом небе от счастья, если больше никого из вас не увижу снова! — Она сжала руки перед грудью. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне вернуться домой. Я просто хочу быть нормальной.
Вик сжал челюсть, и Мэнди увидела, как Эстрелла положила руку ему на плечо, успокаивая. Ладно, возможно не такие слова нужно было подобрать.
Она осмотрелась кругом, на всех неулыбчивых членов Мерино. Как один они выглядели привлекательно, но лицо Джонни вызывало в ней ярость и отвращение.
Почему только её наказывали, в то время как он мог делать все что угодно? Это не справедливо.
