Тэмми Блэквелл
Время лечит
— Тони Старк круче Брюса Уэйна, но Бэтмен наваляет Железному человеку.
Алекс посмотрел на меня так, словно я сообщила, что Папа Римский — атеист.
— Не гони. Что Бэтмен ему сделает, бросит один из своих малюсеньких бумерангов?
— Они называются бэтаранги, и они клевые, как Бэтмен.
Стоял один из прекрасных весенних дней, солнце согревало кожу, а ветерок откидывал пряди волос в лицо. В воздухе висел тяжелый запах липы, растительность вокруг озера играла всеми красками, а трава расстилалась зеленым ковром.
К сожалению, мы сидели не на траве.
Я заерзала, пытаясь устроиться так, чтобы камни не врезались мне в попу. Алекс не понял моего намерения, и его руки сильнее сжали мою талию.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Значит, не уйду, — сказала я, прижимаясь к его груди. — Я за то, чтобы остаться здесь навсегда.
— И я достаточно эгоистичен, чтобы поддержать тебя в этом вопросе, — прошептал он. Его грудь вздыбилась, будто он вбирал мой аромат. Затем его руки опустились, а голова поднялась. — Уже поздно. Тебе лучше приготовиться.
— Нет.
Я начала паниковать. Солнце мгновенно исчезло, на его месте засияла полная луна, освещавшая пятна крови на моей кофте.
— Все Меняется, — сказал Алекс, стоя передо мной. — Начинается взрослая жизнь.
А затем мой любимый парень исчез, а на его месте появился красивый серый волк с человеческими глазами.
— Я хочу остаться здесь, — умоляла я сквозь слезы. — Не заставляй меня уходить, пожалуйста. Позволь мне остаться. Алекс. Прошу тебя.
«Ты должна проснуться, Скаут», прозвучал в моей голове его голос.
Я замотала головой, не сводя с него глаз.
— Нет.
— Проснись. Скаут!
— Нет!
— Скаут, проснись!
***
После снов я всегда какое-то время находилась в неком переходном состоянии. Пока я не открыла глаза, я могла находиться на краю счастья. А затем наступало прозрение. Предательская часть моего разума напоминала: Алекс мертв. И все воспоминания возвращались. Свидание в лесу под луной. Падение Алекса с обрыва. Его тело, холодеющее и немеющее в моих руках. Пробуждение в больнице и понимание, что его больше нет.
Я открыла глаза и дернулась от боли. Боль всегда приходила сразу после момента истины. Может, потому что я вспоминала, что случилось со мной в ту ночь. А может, потому что от частого дыхания натягивались все 52 шва.
— Привет, милая, — сказала мама. — Тебе уже пора вставать.
Светлые кудряшки задергались, так как их обладательница соглашалась.
— Да, и ты наденешь то платье, которое обещала, помнишь? То, которое я помогла тебе выбрать! Вот такое! — Энджел встала рядом с кроватью, демонстрируя свое голубое летнее платьице. — Мы будем как близнецы! Только твое зеленое, потому что так тебе больше идет.
За последний месяц я многое узнала об оттенках тонального крема, цветовых палитрах пудры и прочих жутких вещах из модных журналов. Самое смешное в том, что я была, в общем-то, не против. С тех пор, как все случилось, у меня было не особо много возможностей развлечься. По крайней мере, пока младшая сестра была рядом, я отвлекалась от копания в интернете в поисках информации об умершем парне.
— Скаут, если ты сейчас не встанешь, то не успеешь помыться, — сказала мама.
Услышав о мытье, я натянула одеяло на голову. Обычно я не против личной гигиены, но когда у тебя куча повязок и гипс, одна мысль о душе вызывает неописуемый ужас.
— Я могу помочь. — Энджел дернула одеяло. — Я могу помыть твои волосы в раковине, так будет лучше?
— Да, так будет гораздо лучше. — Не знаю, казалось мне так из-за лекарств, или же во всем виновата депрессия. — Спасибо.
Мама отошла от кровати и начала отсоединять трубочки от капельницы, будучи уверенной, что Энджел обо мне позаботится.
— Скажешь, когда тебе понадобятся новые бинты.
Я кивнула и стала медленно и тяжко вылезать из кровати. Никто не представляет, как много значат мышцы живота, пока некоторые из них не порвутся. Прошел уже месяц, но царапины почти не зажили. Маленькая рана на плече уже почти затянулась, а на следующей неделе доктор собирался снять с меня гипс, но раны на животе никак не хотели заживать из-за инфекции, которую так и не удалось вывести. Моя личная команда врачей постановила, что такое может произойти, когда на тебя нападает койот, а потом ты валяешься в лесу, истекая кровью.
— Хорошая девочка, — сказала Энджел, когда я уселась на краю кровати. Сперва я собиралась обидеться на то, что со мной разговаривают как с лабрадором, но решила вместо этого и дальше относиться ко всему с апатией. Апатия — это здорово: почти ничего не надо делать.
Энджел притащила ходунки к моей кровати, и апатия сменилась другими моими любимыми чувствами: ужасом и горечью.
— Я передумала. Не пойду.
— Скаут, это твое окончание школы. Ты должна пойти, все будут тебя ждать, — сказала она, и все было именно так. Тимбер — маленький городок, в котором не происходит ничего интересного. Несчастный случай стал самым громким событием после ледяного шторма в Лэйк Каунти два года назад. Я целую неделю оставалась на первых полосах всех местных новостей. Из-за травм я не могла ходить в школу и с самых похорон Алекса выходила из дома только на прием к врачу. Я бы не удивилась, если бы половина района приперлась на вручение аттестатов только чтобы поглазеть на девчонку, выжившую в схватке с диким зверем.
— Я плохо себя чувствую и предпочла бы остаться в кровати.
Энджел уперла руки в боки, сделав строгий вид.
— Ты не можешь вечно валяться в постели.
— Почему? Она мягкая, теплая и у меня есть все эти шикарные подушки.
А еще в ней можно спать и видеть сны.
— Харпер Ли Донован, вставай. Я серьезно.
Я накрылась одеялом, но Энджел сорвала его.
— Тебе нужно помыться. У тебя волосы противные.
Проведя рукой по голове, я поняла, что она права. Когда я в последний раз мыла голову? Мне все еще не хотелось ехать в школу, но та маленькая часть меня, которую еще волновала личная гигиена, ужаснулась.
Из-за упрямства и неловкости я старалась не кричать, поэтому прикусила губу, когда поднималась. Комната покачнулась, но я осталась на ногах.
Три часа спустя я сильно пожалела о том, что решила вылезти из кровати.
Спортзал, который, кстати, был огромным из-за помешательства местных на баскетболе, был полностью забит. Кондиционер либо не работал, либо не справлялся с такой толпой людей. В любом случае, я чуть не расплавилась в синем больничном халате, который меня заставили надеть поверх платья. Звуковая система была настроена так плохо, что голос сенатора Харпера едва не разрывал мои перепонки. И, кажется, кто-то забыл воспользоваться дезодорантом. Возможно, весь выпускной класс.
