Мария Александровна Дубинина
Дитя Нахемы
Я думала, что ничем не отличаюсь от миллионов остальных жителей планеты Земля. Не совсем посредственность, но и никакими талантами не наделена. Не то чтобы совсем незаметна и тиха, но и ни в каких особенных подвигах не замечена. Так, жила и никому не мешала. И мне тоже никто не мешал. До поры до времени…
Я появилась на свет холодной зимней ночью и была долгожданным ребенком. При рождении я получила имя, кажущееся мне сейчас насмешкой судьбы. Но родители ни в чем не виноваты, они же не знали о… том, что ждет их несчастную дочь. Да и кто мог знать, что мир не так прост, как кажется.
В детстве я, как и все, наверное, верила в сказки и мечтала о прекрасном принце на белом коне. Не говорила об этом никому, но очень его ждала. Потом, в возрасте шестнадцати лет, сбежала из дома с парнем-готом. Смешно ведь как получается! Мечтала о белокуром принце — а получила закутанного в черное и кожу бледного субъекта, искренне мнящего себя могучим потусторонним существом и так же искренне верящего, что мы с ним изменим мир и станем им править. Я радовалась его радостям, плакала из-за его проблем и в итоге он исчез. Да, просто исчез! Испарился. Кажется в записке, второпях начерканной трясущейся рукой моего непутевого бойфренда, было сказано что-то о высших силах, что забрали его у меня. Я немного поплакала и вернулась в отчий дом под опеку родителей и надолго думать забыла о всякого рода мистике.
Счастливое было время…
Потом переехала в другой город, поступила в престижный вуз и начала свою собственную жизнь. Вот так все прозаично и обыденно. Все как у всех.
Все и сейчас было бы как у всех, если бы однажды я не встретила мальчика-гота, вернее уже не мальчика, а вполне взрослого парня, хотя он и мало изменился. С тех пор, как бросил меня в одиночку изменять мир…
Я внимательно, но как-то отстраненно осмотрела свою первую любовь, мнущуюся на пороге:
— Ты не изменился. Все тот же.
И это действительно было так. Худое, даже можно сказать тщедушное, тело скрывал длинный потрепанный и запыленный черный плащ. Черная футболка с оскаленным белым черепом. Кожаные брюки, любовно заправленные в высокие шнурованные ботинки, естественно, все черного цвета. Поднимаю глаза выше, скользнув по небритому подбородку и отросшим, лежащим на плечах, выкрашенным опять же в черный (как же мне надоел уже этот цвет!) волосам, у корней уже начавшим приобретать свой естественный темно-русый оттенок, и останавливаюсь на пронзительно голубых глазах. В них читалась неуверенность и надежда. И, кажется, радость. Но может мне показалось?
— Лина? — позвал он. Наверное, я слишком пристально его разглядывала. Если сомнения и были, то теперь они полностью развеялись. Линой меня называл только он. Дан. Даниил. Он все-таки вернулся.
Я часто в мыслях представляла себе, как Дан вернется и как я его прогоню. Эти мечты скрашивали мне дни, когда все шло наперекосяк. Но вот Дан здесь, но я от чего-то не спешу с гадостной улыбкой захлопнуть перед его растерянной физиономией дверь. Вместо этого я его впустила.
— Разувайся только, ты в приличном доме, — строгим голосом сказала я, глядя в сторону, чтобы он не видел, что мне не так безразлично его появление, как я старательно показываю. Дан с усилием стянул тяжелые ботинки и даже повесил плащ на вешалку в прихожей. Это стало меня слегка забавлять — парень как будто меня боится. Не смотрит в мою сторону, ведет себя аккуратно и осторожно, как на минном поле. Я не выдержала и громко рассмеялась.
— Лиин, ты чего? — не на шутку всполошился Даниил и по старой привычке схватил за руки и крепко сжал ладони. Я увидела в его глазах неподдельную тревогу и окончательно запуталась. Высвободив руки, я решительно потребовала:
— Потрудись объяснить, что это за спектакль ты устроил? Заявился спустя шесть лет и смеешь еще называть меня Линой?!
Похоже, я излишне разбушевалась, что за мной раньше не водилось. На Дана было страшно смотреть, до того его напугала вспышка моего гнева. Справедливого гнева, раз уж на то пошло. Я глубоко вздохнула:
— Так, ладно. Сейчас я поставлю чайник и разогрею вчерашнюю запеканку, а ты в это время мне все обстоятельно расскажешь.
Дан согласно кивнул. Интересно, из-за чего в большей степени — из-за запеканки или страха перед грозной мной?
Пока Даниил с аппетитом ел, я обдумывала его неумелые враки. Неужели нельзя было придумать ничего умнее, чем бегство от кровожадного вампира? Бедный Данчик приехал в город на попутках. В первую же ночь на него напал местный кровосос и попытался убить. Может, это вообще просто какой-нибудь бомж испугался, что его ночлежку занял чужак. Чудом спасшийся Дан нашел меня и попросил убежища… Стоп! Как он меня нашел?
— Дан, ты врешь мне.
Он поперхнулся от неожиданности и уставился на меня огромными голубыми глазами:
— Я не лгу! Все так и было, поверь мне! Этот город кишит вампирами, я чувствую.
— Дан, и все же ты врешь, — покачала я головой, — Как же ты в панике, ночью, в незнакомом городе нашел мою квартиру? По запаху?
Даниил смутился, и я живо представила, как сейчас в его голове носятся, сталкиваясь друг с другом, лихорадочные мысли. Что же он еще придумает?
— Я все скажу, — наконец произнес он с легким вздохом, — Я приехал сюда специально для того, чтобы найти тебя. Я знал, где ты живешь.
— А вампир? — не удержалась я от колкого вопроса, но Дан и глазом не моргнул:
— Это правда. Он погнался за мной, я еле ноги унес. Скажи, а они у вас тут все такие бешеные или это мне попался какой-то отщепенец?
Вопрос был задан таким серьезным тоном, что трудно было бы сомневаться в том, что Дан верит в то, о чем говорит. Но это чистое сумасшествие! Когда мы с ним… когда мы были вместе, его бредни о потустороннем мире завлекали меня. Это же так романтично. Я мотнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Дан уже допил чай и сладко потягивался, так что стул скрипел. Время перевалило далеко за полночь. Я постелила гостю "из прошлого" на диване в гостиной и ушла к себе в спальню.
Уснуть никак не удавалось. И причина этой внезапной бессонницы лежала на диване в соседней комнате. Я никак не могла понять, зачем Дан вернулся. Столько лет и вот, нате вам! Объявился. Я в который раз перевернулась с боку на бок, сминая простыни в бесформенный комок. Ситуация меня пугала. С одной стороны появление Даниила переполошило воспоминания, старую грусть, а с другой — я не хотела признаваться в этом, но была ужасно рада его возвращению. И то, что он мало изменился, только вытянулся еще и плечи стали шире, способствовало бешеному стуку моего сердца. Наверное, в гостиной его было прекрасно слышно…
