Анетт Блэр
Ловушка для ведьмы
— УЖ ПРОСТИ, Дракула, но это мое.
Продавец с распродажи, вампир по совместительству, глянул вверх и грохнулся, опрокинув по пути коробку с резиновыми мячиками и стойку, на которой висели вешалки с одеждой.
На стойке оказалось и то самое платье, которое звало Хармони[1] Картрайт. Звало прямо по имени. Руки вампира взметнулись вверх, и на миг Хармони показалось, что он вот-вот поймает платье, но оно соскользнуло с вешалки и, словно по воле призрачного бриза, мягко опустилось ей в руки.
Она помогла продавцу подняться и проговорила:
— Мы не хотели вас пугать.
Разумеется, тройняшки привлекали всеобщее внимание. А три девушки в абсолютно одинаковых коротких черных платьях с кружевными корсетами, в чулках в сеточку и в туфлях на высоченных шпильках попросту создавали пробки на дорогах. И не надо никаких остроконечных шляп на голове. Вамп определенно исключением не был. Его лицо стало таким же красным, как и губы, он резко выпрямился, просканировал всех трех таким взглядом, будто изучал каких-то уродцев под микроскопом, и припустил куда подальше.
— Это благотворительная распродажа или как? — крикнула ему вслед Хармони и повернулась к сестрам. — Я даже не накладывала на него заклинание неуклюжести.
— Скорее всего, решил, что у него глюки, — отозвалась Сторм[2]. — Мы давно должны к этому привыкнуть.
— В каком угодно другом городе, кроме Салема, мы бы тоже подумали, что он странный. — Хармони обняла полученный сверхъестественным образом приз. — Зато у меня теперь есть платье! Ей-богу, я была ему нужна.
— Очень надеюсь, — подозревая неладное, проговорила Сторм, — что на самом деле оно было нужно тебе.
— Неа. Оно предназначено для меня. Правда, пока не знаю почему.
— Начинается, — мучительно выдавила Сторм и повернулась к дубу, который рос тут, похоже, еще со времен друидов. Обняв дерево, она подняла лицо к его ветвям и картинно взмолилась: — Помоги!
Ясное дело, Сторм играла на публику. Но молодые девушки, устав от постоянного внимания к себе, позволяли ей такие выходки, чтобы дать возможность зевакам посмаковать еще что-нибудь, в частности, обсудить на досуге спектакли, которые закатывала Сторм. Надо признать, таланта в этом ей было не занимать.
Дестини[3] похлопала дерево по стволу, извинилась перед ним и взяла Сторм за руку:
— Теряешь бдительность, солнышко. Я поняла, что Хармони идет по следу, в тот самый момент, когда она прошла мимо сумочки от Dior и даже бровью не повела. И кстати, Хармони, я вижу бурные моря у тебя впереди. Очень тебя прошу: не тяни нас за собой под воду на этот раз, договорились?
Хармони выписала ясновидящей сестре щелчок по лбу:
— Я умею плавать.
— В болоте вечного зловония плавать ты умеешь, это точно, — мрачно вставила Сторм.
— Ладно, признаю: иногда сверхъестественные инстинкты ведут меня через слишком бурные воды.
— И приводят к кораблекрушениям, — снова подала голос Сторм. — Помните, как мы выдали тому вдовцу прощальное письмецо от умершей жены? Испоганили ему весь медовый месяц. Уверена на все сто, это была твоя идея преследовать ту мертвую душеньку по всему Галлоуз-Хилл[4].
Дестини подтолкнула Сторм локтем, а Хармони фыркнула:
— Если старое письмо зовет меня, я доставляю его по адресу. Между прочим, ваши экстрасенсорные таланты приносят нам всем не меньше проблем.
— Это точно, — усмехнулась Сторм, поправляя блондинистый парик. — Мне нравится отвечать на немые вопросы. Я уже и забыла, сколько удовольствия приносят переодевания и заигрывания с человеческим разумом. Это почти так же весело, как быть готом с панком на голове. Вы только не подумайте чего: менять имидж сто раз на дню я не собираюсь.
— Не переживай, — сказала Дестини, — прямо сейчас вижу, что скучать нам не придется.
— Как это? Будет веселее, чем обычно? — поинтересовалась Сторм с самым что ни на есть невинным видом. — А в нашем будущем никаких перемен не предвидится?
— Святой ежик! — Дестини потянулась к сумке Хармони. — Зуб даю, все из-за платья!
Хармони увернулась от загребущих рук сестры, прижала к себе сумку и понеслась мимо их антикварного магазина к дому, стоявшему прямо позади него. Дестини не отставала.
Покачав головой, Сторм последовала за ними.
— Ведете себя, как шестнадцатилетние подростки. А вам ведь по двадцать шесть! Кстати, внимание народа сейчас привлекаю не я.
Дестини тут же остановилась и заметила туристов, во все глаза наблюдавших за ними.
Хармони вызывающе вскинула голову, но заговорила тише:
— Я оставляю платье себе. И точка. Перемены — это хорошо. Если бы папа не прекратил платить за колледж и не исчез, нас бы не выкинули из школы, и мы бы не стали искать Нану. Но все случилось, как случилось. А когда не стало Наны, Вики, которая даже не знала о том, что у нее есть сводные сестры, приняла нас.
— И обрела мужчину своей мечты, — добавила Сторм. — Мне нравится думать, что мы приложили к этому руку.
— Ну, это вопрос спорный, — продолжала Хармони, — но восемь месяцев назад Вики владела «Бессмертной классикой», а мы были всего-навсего бомжами. Теперь же у нас есть дом, не говоря уже о том, что мы совладелицы магазина. Так что повторяю свою мысль: перемены — это хорошо.
— Иногда — да, — сдалась Дестини. — Мне нравится управлять «Классикой».
— Иными словами, тебе нравится рулить процессом и помыкать нами, — заявила Сторм. — Но все путем. Мне даже нравится попросту игнорировать тебя.
Хармони поднялась по ступенькам, ведущим к двери на кухню. Она не работала в магазине. Это было невозможно из-за ее магического дара «считывать» информацию с предметов старины и узнавать об их давно умерших хозяевах, когда она оказывалась рядом с этими предметами или прикасалась к ним. От противоречивых флюидов, которые излучали сразу тысячи вещей в магазине, голова шла кругом, а в животе начиналась революция. Иметь такой дар зачастую казалось настоящим проклятьем, но именно умение чувствовать предметы с отрицательными флюидами помогло ей стать великолепным закупщиком. Покупатели, хотя и не отдавая себе в этом отчета, больше ценили вещи с положительной энергетикой.
— Давайте быстрее, — поторопила сестер Хармони, — хочу примерить платье до открытия магазина.
В своей комнате она приложила платье к себе и посмотрела в зеркало.
— Никто не купит такое уродство, — насмешливо вынесла приговор Сторм.
