Варвара Мадоши
Сладостно и почетно
Рассвет разбавил кровью льнувший к земле туман, и скалы вынырнули из этой розовой мути внезапно, будто Чиан Малик и не ездил тут десять лет назад, не помнил эту землю, как тыльную сторону ладони.
Он осадил Звездочку и спрыгнул: мягкие карульи лапы годились только, чтобы мять степную траву или рассекать холодные волны. Колкий щебень их поранит, твердый камень сотрет.
Аликан поравнялся с ним, но спешиваться не стал. Видно, ему нравилось смотреть на сводного брата сверху. Или поломанные, плохо сросшиеся ноги опять ныли от утренней прохлады, и он не хотел давать им нагрузку — кто его разберет? Пусть себе.
— Вроде там где-то упало… — проговорил Аликан нерешительно.
Облизнул губы.
— Ну так пойдем разберемся, — дернул плечом Чиан, и махнул рукой, подзывая остальных.
Аликан все-таки спешился и нарочно начал звенеть и трещать амулетами, пропуская Чиана и воинов, Тотугу и Лавию, вперед. Шаман, что с него взять. Знает, что Чиан не посмеет упрекнуть его в трусости, и делает, что хочет.
Чиан погладил Звездочку по морде, шепнул «Жди» и пошел вперед, ровным, размеренным шагом. Проклятая скальная земля, на которую предки заповедали не ступать людям Талиса, даже через подошвы холодила. Так и казалось — примерзнет.
Сразу захотелось вернуться: не из робости, а оттого, что навалилась глубокая обреченность, словно перед битвой, когда противников вдесятеро больше. «Судьба, — понял Чиан. — Шагну дальше — буду проклят».
Он шагнул, конечно.
Тут же вспыхнуло, так, словно огнедышащее солнце выкатилось из-за горизонта до срока и упало на землю, разметав скалы. Четверка талисцев отшатнулась, закрывая глаза.
— Предки карают! — вскрикнул Лавия. — Вождь!..
Но Чиан уже разлепил сплавившиеся веки и торопливо моргал, чувствуя, что, цел и невредим вопреки всему.
— Не думаю, что это предки, — хрипло, надтреснуто сказал Аликан. — Не похожи.
Тогда зрение вернулось и к самому Чиану, и он смог разглядеть их: три фигуры в белом посреди прохода между двумя бугристыми, уродливыми скалами.
В середине — женщина невиданной красы, такой, что заря над океаном блекла в сравнении с нею.
«То ли смерть моя, то ли богиня», — сразу же понял Чиан.
* * *
В кают-компании к исходу третьего часа совещания уже лом бы стоял, как говорила грубоватая катеринина бабушка-монтажник.
— Да черт возьми! — Тим хлопнул по столу (полетели в стороны карбоновые листы, мягко спланировали на стол, а некоторые — на ковер). — Да не поверю я, что нельзя им заплатить, и они…
— Общинно-племенной строй, — напомнила Ильза, ксенобиолог, лежа головой на скрещенных руках. — Анимизм. Цельное, незамутненное сознание.
Она так лежала уже примерно час, время от времени подавая реплики. Старик, который обычно очень строго относился к дисциплине, не делал ей выговор.
Разброд и шатание достигали опасных пределов. Даже Люк не тупил, глядя в пространство, как обычно, а достал планшет и мастерил очередной свой виртуальный сад. Аспи, что с него возьмешь. Вот бы сейчас достать плазмовик и начать его собирать-разбирать…
То-то бы все сразу стали тихими и разумными, любо-дорого глядеть!
— Итак, — хмуро проговорил Старик, и тут же воцарилась тишина (его еще уважали). — У нас два варианта. Либо мы разносим замок по… камушку. Либо мы договариваемся с карулами….
— Талисцами, — подсказала Ильза, не поднимая головы. — Карулы — это их ездовые звери и тотемные животные.
— Талисцами. Чтобы они выкупили у обитателей крепости запасные детали и передатчик. Либо… — он обвел кают-компанию взглядом, — мы гнием тут на орбите.
— По камушку? — брызнул слюной Тим. — Статут нарушать? И если какая-то сволочь проговорится, или вы плохо затрете данные из черного ящика, пойдем под суд? Жизни-то нашей они не угрожают. Нет уж!
— Вы не полагаетесь на освященный временем и традициями межзвездного флота принцип круговой поруки? — приподнял брови Бес, старпом.
— Не полагаюсь, — качнул головой Тим.
— Да о чем вы! — взвился Стюарт, до этого почти постоянно молчавший. — Это аморально!
— Тшшш, — Катерина положила руку ему на плечо. — Спокойно.
Сама она была согласно с Тимом. Не могла вот за здорово живешь поверить, что двадцать человек смолчат. А Катерина — старший офицер безопасности (потому что единственный на двадцать человек), точно так же как Тим — инженер и оружейник. Отвечать в первую очередь им и капитану с Бесом. Остальные в случае чего могут вообще отделаться штрафом.
Пусть лучше дикари эти гнут спины или хоть штурмом замок берут.
Старик посмотрел на нее так, словно прочитал мысли. А что, запросто. В капитаны часто идут эмпаты, а где эмпатия — там и… Но, конечно, в точности психопрофили экипажа не знает никто, кроме Ильзы и самого Старика. А они не скажут.
— Ваши мнения я выслушал, — не хлопнул, положил ладонь на стол. — Решение принято. Начинаем переговоры с талисцами.
И точно: на переговоры капитан послал Беса, Ильзу и ее. Как самых практичных, видимо. Инструкции лично Катерина получила недвусмысленные.
* * *
У Чиана перед глазами белый свет смешался с черным.
Вождь должен всегда владеть собой. Но морок не спрашивал.
Думать он не мешал, конечно. Чиан ни на миг не забывал, что за ним стоит его племя, и что он не должен его подвести. Но почему-то сложилось, повелось, будто попутный ветер в парус у древних: вот оно! Опять пришли люди со звезд, как в старых легендах. Теперь все сложится правильно. Они отвоюют перешеек и смогут вновь идти Путем, ничего не боясь.
Они опять построят корабли и будут ходить по морю.
Все это были правильные мысли, достойные вождя. Даже Аликан согласился (хотя, наверное, до сих пор считает, что из него был бы лучший вождь, чем из Чиана).
А от неправильных в горле начинало урчать.
Сколько же от них было шума!
Одежда шуршащая. Пряжки какие-то. Шагали они по степи, не чувствуя земли, проминали ее тяжелыми ногами. И все, казалось, проминалось под них, сияющих и прекрасных. Создания из легенд. Не боятся никого и ничего. Не для моря созданы — для суши. Где талисцам тягаться.
Она же была лучше всех.
* * *
Катерина всегда предпочитала кошкам собак. Может быть, поэтому аборигены ей не глянулись, хотя они больше напоминали не кошек, а выдр. Высокие, гибкие, как будто совсем без костей. Шерсти на лице и руках, правда, нет, зато все остальное тело в зарослях — можно одежду не носить.
Но носят. Причем отнюдь не символическую. И штаны (это, видно, оттого, что не слазят со своих неуклюжих горбатых зверюг — кто захочет сесть на этакую пакость голым задом?), и перевязи с оружием, и расшитые рубахи, и куртки. Женщины — сарафаны и просторные платья, цельнокроеные.
