— А что не Ильза? — спросил Стюарт без энтузиазма, продолжая пялиться в бокал. — Ксенобиолог-то она.
— У них там антисанитария жуткая. Она свихнется через несколько часов. А я таблетками запасусь — и тип-топ.
— Ааа… Ну, удачи.
«Пропади оно все пропадом», — решила Катерина.
Если успокоительное не подействовало до сих пор, то уже и не подействует. Или подействует не скоро. А увеличивать дозу (третий раз за рейс!) не хотелось. Значит — спортзал.
* * *
Чиан Малик лучше всех понимает своего карула. С утреннего и вечернего лова он возвращается с горою рыбы.
Стреляет он так, что может с земли попасть в глаз пролетающей над морем калиу, а в поединке на топорах ему нет равных во всем племени.
У Чиана Малика два боевых топора, один с рукоятью из кости поющей рыбы, другой выменян его дедом на континенте и может разрубить подброшенную травинку. Еще у него есть три добрых лука, а стрел к ним несчитано. Пять карульих сбруй, одна украшена самоцветами, другая — драгоценными раковинами со дна залива Табул. Треножник на жаровне в его шатре — благородной бронзы. Сам шатер плетен из золотистой карульей шерсти и расшит лучшими талисскими вышивальщицами. У него три женщины, у каждой из которых есть свой карул, и пятеро сыновей, все они живы и никто не болеет. Перекидные сумки всех его домочадцев полны добром.
Но все свои таланты, все свое имущество и всю удачу он готов сложить к ногам пришелицы со звезд.
Только пришелица со звезд на него не смотрит.
Она рассматривают чужую сбрую, она расспрашивает про карулов. Она глядит на море и небо. Она щупает землю и траву под ногами. Она часами разговаривает со своим браслетом на непонятном языке.
Она движется, как воин, не как женщина, и смеется, как воин, открыто.
Кажется, что в ее коротких волосах ночевало солнце — такого они цвета. В глазах стынет предзимнее море, а кожа у нее — как будто на голую землю выпали тощие степные снега. Холодная богиня.
Третий день всего, а Чиан уже любит ее больше жизни.
* * *
Перед тем, как отправиться вниз, на планету, на три недели к талисцам (или сколько там им нужно, чтобы медленно и неспешно докочевать до своей Твердыни, ловя по дороге рыбу и вяля ее на зиму), Катерина заглянула к Ильзе в медотсек, забрать таблетки для обеззараживания и обновленные аудиофайлы для переводчика. Ну и еще кое за чем.
Ильза, конечно, была на месте, хотя занималась тем же, чем всегда занимается врач, когда все больные здоровы: ерундой. В данном случае она раскладывала снотворное по цвету коробочек. Коллекция местных растений, уже рассортированная, покоилась под стеклом рядом.
— Ты делала их сканирование?
— Кого их? — Ильза посмотрела на Катерину слегка расфокусированным взглядом.
— Ну их. Этих… котиков, — Катерина пошевелила пальцами в воздухе, изображая вибриссы аборигенов.
— А… — Ильза оживилась, потянула к себе планшет. — Просканировала, конечно.
— Нервные центры?
— Держи, — Ильза подцепила ногтем и легонько сняла верхнюю пленку с экрана. Полупрозрачное изображение нервной системы аборигена почти повисло в воздухе, но все-таки карбоновая пленка была для этого недостаточно тонка; Катерина вовремя подцепила лист, не дав ему спланировать на пол. — Зачем тебе?
— Меня болевые точки интересуют.
Ильза прищелкнула языком.
— Ты смотри там… не давай волю своим… подавленным тенденциям. У тебя самый высокий индекс на корабле.
— Не волнуйся, свою паранойю я контролирую.
— Про шизоидность не забывай. Перепады настроения, склонность к насилию…
— Кто бы говорил, ОКР, — поддразнила ее Катерина.
— И не смешно, — спокойно пресекла Ильза. — Сама знаешь, будь психическое здоровье нормой в наше обществе, мы бы не попали в эту экспедицию.
— А кто у нас полностью на корабле самый нормальный? — поинтересовалась Катерина. — Старик?
Неожиданно она подумала, что Чиан Малик, Аликан и прочие — совершенно психически здоровы. Безумны на свой манер, жестоки, но здоровы.
— Я не имею право раскрывать конфиденциальную информацию, — чуть улыбнулась Ильза, — но я бы поставила на то, что Старик просто хорошо умеет скрывать симптомы. Нет, Бес.
— Надо же, — удивилась Катерина. — Этот вертлявый хлыщ?
— Мне кажется, это не контролируемый инфантилизм, как сочли психологи Центра, а удачная маска. Гиперактивность в пределах нормы. Иных отклонений я лично не вижу. Я бы дала ему капитана.
Катерина фыркнула.
— Ты бы и мне дала должность начальника охраны на корабле класса А. Но ты знаешь, что с моими подростковыми показателями этого не будет.
Ильза пожала губы; Катерина знала, что она не одобряет систему накопления психологических показателей с детства. Но психопрофиль Ильзы исключал революционные настроения, поэтому бунта или даже тихого саботажа не будет.
Ильзу ценили в Межвездном флоте. Таких, как она, всегда ценят. Таких, как Катерина — меньше.
— Кстати, ты поняла, почему они со мной говорили? — сменила доктор тему. — Туземцы?
— Нет, почему?
— У меня у одной из вас длинные волосы были. И ногти тоже длинные. Посмотри, у них охотники покрывают ногти каким-то составом и убирают волосы в прически. А женщины волосы стригут.
— Они тебя приняли за мужика? — расхохоталась Катерина. — А Беса — за бабу?
— Не смешно. Будь осторожна, Кэт. Ты «звездная гостья», как они говорят, все так, но… первобытное общество. Сама видела, какое к женщинам отношение.
— Я всегда на связи, — Катерина подняла руку с браслетом. — Потом, лучше я, чем ты.
— Это точно, — вздохнула Ильза. — Брр, ну и жирная там у них еда!
* * *
В первый день в своем шатре Катерина проснулась еще засветло, от свистящих, щелкающих и попискивающих звуков, что издавали карулы. Выглянула наружу. Было холодно: не до того, чтобы начало щипать щеки и нос, но достаточно, чтобы теплый воздух мгновенно выдуло из шатра сквозь распахнутую полу.
Небо даже не алело, только чуть светлело на востоке. Серебряные полукольца многочисленных лун висели в небе. Стыло светили над степью и тихим, безмятежным морем звезды.
Кажется, все карулы племени, включая молодняк, собрались на пляже. Всхрапывали, беспокоились. Между ними, смеясь, прогуливались талисцы. Оглаживая зверюг по спинам, о чем-то весело переговаривались между собой. Только мужчины: женщины собрались в стороне и не подходили к карульей группе, хотя среди всех зверей Катерина разглядела и «женских», то есть со сбруей, украшенной колокольцами («мужские» карулы бродили бесшумно). Половина тех, половина этих.
