Луна моего сердца
Глава 1
— Быстрее, госпожа Леонтина! Лорд Кайрис и его гости велели мне найти и привести вас как можно скорее! — задыхалась на ходу распорядительница дома, метресса Меолика. Я по привычке подчинилась, ведь одно время она заменяла мне и сёстрам мать. Та умерла вскоре после рождения Виктории, самой младшей из нас.
Я впервые видела чопорную Меолику такой испуганной, хотя она и прятала страх, таившийся в глубине её голубых глаз за маской озабоченности. Казалось, она с молоком матери впитала почтительность к воле моего родителя, Блентвера Кайриса, младшего лорда в доме Саламандр.
— Что случилось, Мела? — спросила я, еле поспевая. Длинная юбка задевала за ветки кустарников, словно те хотели меня остановить, но я быстро отмахнулась от недоброго знака. Негоже знатной леди из огненного дома, чей смелый девиз, начертанный на воротах и выбитый на стенах комнат замка гласил: “Я лелею добро и изгоняю зло”, бояться грядущих несчастий. Да, и что такого могло произойти?
— Я не знаю мыслей господ, — ответила она и так строго посмотрела, будто мне был не двадцать один год, а семь. Мела носила тёмные строгие платья, за которыми прятала свою худобу, в детстве она напоминала мне ворону, которая ходит вокруг с важным видом и видит все наши шалости. Она не позволяла себе, а тем более нам, дочерям хозяина, никаких вольностей, а уж тем более распутных действий и мыслей. Поэтому, я и любила убегать на свидания к Найтвеллу в лес. Я знала почти все тропы в этой части чащи и при желании могла прятаться и от жениха. Но в том-то и дело, что я этого не хотела.
— Зачем им понадобилась я? — моё удивление было искренним. Как и положено молодой леди, я мало интересовалась чисто мужскими занятиями: политикой и войной. И в глубине души была даже рада, что последнее сражение с Волкодлаками, в которым мы потерпели сокрушительное поражение, осталось в прошлом, пусть ещё и не таком далёком, как хотелось бы.
— Опять витаете в облаках? Солнце уже садиться, а мы ещё не на месте! — тоном учительницы заметила метресса, не сбавляя шага. — Супруга уважаемого лорда должна иметь достоинство. Хоть фигурой Боги не обидели! Благодарите их каждый день за то, что избежите участи непорочной жрицы в храме!
Я промолчала. Спорить с ней — все равно, что подливать масло в лампу: только ярче разгорится. Пусть ворчит! А у меня будет время остыть от ласк Найтвелла. В лесу трава душистая и деревья заслоняют от любопытных взглядов. Тело ещё помнило мягкие руки, сквозь тонкую ткань юбки сжимающие мои ягодицы. Грудь горела от поцелуев: жадных и требовательных, и не будь я из чистого рода, давно бы перешла черту.
Да что там, я стояла к ней вплотную: метресса была сейчас слишком озабочена другим, и её наблюдательность притупилась, иначе она бы заметила, что платье из зелёного драгоманского шёлка безбожно помято, а в чёрных волосах кое-где остались травинки.
Наше поместье, гордо именуемое замком, выросло из-под земли, стоило выйти из леса и подняться на холм. Собственно, таким громким словом это нельзя было назвать при всём желании: неподалёку, в пригороде Трионата, были дома и побогаче, но отец никак не мог смириться, что принадлежит к младшей ветви дома Саламандр, вот и тешил себя иллюзиями.
— Переоденьтесь и спускайтесь в каминный зал! И быстро! — приказала Меолика так, словно была мне матерью, а не пусть и приближённой, но служанкой-полукровкой. Однако что-то в её тоне заставило меня безропотно подчиниться. Завтра я всё выскажу нахалке. Будет ещё мной командовать та, чья мать была обычным человеком, Пришлой из другого мира, понёсшей дитя во время ежегодной мистерии. Полукровка! Женщина без отца — женщина без рода и племени.
Горничные, женщины с примесью крови иномирянок, поговаривали, что она делит ложе с моим отцом. Впрочем, многие это делали, хоть он и скрывал от нас сей факт, памятуя о том, что целомудрие для женщин дома Саламандр — обязательный атрибут. Так же, как умение управляться с огнём и весело смеяться над любой глупостью, но тут я, боюсь, разочаровала его. Отец часто говорил, что идеальная женщина должна быть беззаботной, чтобы дарить мужчине радость и отдохновение от трудов.
— Госпожа, вам помочь? — робко спросила меня Рози, личная горничная. Девчонка всегда казалась младше меня лет на пять, может, тому виной был её невысокий рост и щуплость.
Мне с ней повезло: несмотря на тяжёлую участь землян в нашем мире, она, казалось, совсем не страдала и умела рассказывать смешные истории, от которых у меня болел живот и выступали на глаза слёзы радости.
— Ты знаешь, что за срочность? Зачем я понадобилась отцу и гостям?
— Что вы?! Это не моего ума дело!
— И то верно! Подай мне платье молочно-белого цвета. Да не это, надо чтобы грудь вся была прикрыта! Есть у меня одна мысль.
Но по своей скрытности я не собиралась делиться ей со служанкой. И пока Рози помогала одеться, я со всех сторон обдумывала вероятности. Больше всего мне нравилась та, что вела к алтарному камню.
Отец Блентвера — наш ближайший сосед, второй лорд из рода Феникса, не зря приехал к нам, чуть только рассвело: конечно, они решили не откладывать свадьбу! Именно для этого и нужна им я: чтобы объявить свою волю! Ну и Слава Богам!
— Что это вы разрумянились? — спросила Рози, застёгивая пуговицы на моём платье. — Никак намиловались с женихом-то?
Горничная была моей поверенной в сердечных делах: я не рассказывала ей всё, но кое в чём поучиться у неё стоило. Когда я спрашивала, сколько за те три года, что она здесь, у неё было мужчин, она, безусловно, привирала, но даже если сбросить половину, получалось приличное число. Отец иногда одалживал её друзьям или соратникам по Ордену Сопротивления. Иногда всем сразу. По мне, так это ужасно, но, видимо, люди устроены иначе, чем чистокровные. Рози говорила, что ей нравилось чувствовать в себе твёрдый мужской член.
— Я не перехожу черту, — ответила я и строго посмотрела на неё.
— И многое теряете! Уж поверьте, это даже лучше, чем мясной окорок, который вы мне давали пробовать в прошлый День Равноденствия, — как ни в чём ни бывало лепетала бесстыдница. — Вы же сами видели: когда меня сношали…
— Хватит! Всё настроение испортила! Это в такой-то день! Пойдём уже!
Мельком бросив взгляд в зеркало и убедившись, что отлично выгляжу, я подала Рози знак, что готова. Шли медленно, чтобы я не выглядела взволнованной и раскрасневшейся. Отец бы не простил, если б я опозорилась при всех его знакомых!
Пока мы плелись полутёмными коридорами, кричащими о нашей стеснённости в средствах, я предалась любимому занятию: размышлению.
Рози была права: не участвуя в мистериях, чистокровные дочери, едва им исполнялось шестнадцать, смотрели издалека, со специальных площадок на всё действо, от начала и до конца. Человеческие женщины, чьи лона принимали чистокровное семя во славу наших Богов, укрепляли связь моего народа с этой землёй, делали жрецов искуснее, а воинов храбрее.
Я видела три мистерии, моя младшая сестра и того меньше, мы привыкли к виду чужой страсти. Таковы были наши обычаи, потому как целомудрие не должно произрастать от неведения, но только от добровольного выбора Это привилегия, которой лишены все человеческие женщины, пришедшие к нам из другого мира, так называемые Пришлые. Те самые, от которых отказалась родная земля.
Поговаривали, что с тех пор, как древние кланы отказались убивать иномирянок на алтарных камнях, Боги отвернулись от нас, предоставив своим сыновьям самим решать проблемы. Нашествие Волкодлаков многих убедило в этом, но новая кровь и сердца, вынутые на сверкающие чистотой ритуальные блюда, уже не могли умаслить старых Богов.
— Госпожа, госпожа! Надо идти, — шептала Рози, стоящая сзади. Я и сама не заметила, как остановилась у тяжёлых дверей каминного зала. Слуги в когда-то блестящих ливреях стояли у входа с непроницаемыми лицами. Полукровки нашего дома хорошо знали правила и не поднимали глаза на дочерей хозяина.
