Кира Фарди
Зазеркалье. 1. Спаси меня!
Аннотация
Алина с двумя детьми сбегает от дебошира мужа и прячется за мусорными баками в соседнем дворе. Наконец она нашла в себе силы, чтобы разорвать ненавистные путы и начать новую жизнь. Но судьба приводит ее в логово таинственной организации.
А где-то в горах Испании Карлос оказывается в машине, висящей над пропастью.
Судьба тесно переплетет дороги героев, но за счастье придется заплатить высокую цену.
Глава 1. Беглянки
Алина бежала, не разбирая дороги. Босые ноги спотыкались о камни, щепки, но женщина ничего не чувствовала.
Страх, необузданный, панический! Он гнал ее по улице вдоль безразличных серых домов, где за светлыми квадратами окон текла простая жизнь.
Что там, за углом?
Она притормозила, прижалась спиной к стене. Туго зажмурила на мгновение глаза, чтобы смахнуть ненужные сейчас слезы, потом чуть приоткрыла. Густые ресницы задрожали. Вздох облегчения. Прохожий.
«Быстрее, быстрее!» – в такт шагам стучало сердце, которое готово было вырваться из груди. Подгоняло ощущение: опасность близко, вот-вот выскочит из-за угла. Алина старалась не коситься через плечо, не тратить время на бессмысленные движения. Лихорадочно блестевшие глаза высматривали место, где можно спрятаться, спастись от преследователя. Но за ладони с двух сторон держались дети и замедляли бег. Они не плакали, не кричали, слышалось только тяжелое прерывистое дыхание.
Старшая, восьмилетняя Настя, иногда вырывалась на пару шагов вперед и тянула за собой мать, а младшая, Катя, наоборот, тормозила движение. Девочка упиралась ногами, а то и просто садилась на асфальт, и тогда Алина чуть не волоком тянула ее за собой.
– Мама! – беззвучно крикнула Настя, повернувшись к Алине лицом. – Катя...
Мать скосила глаза и с ужасом увидела распахнутый рот, готовый вот-вот разразиться громким плачем. Женщина зажала дочери губы, подхватила ее на руки и кинулась в подворотню. И тут же вскрикнула от боли: ребенок вцепился в мякоть ладони зубами.
– Мама, туда! – Настя показывала на мусорные баки, огороженные с трех сторон кирпичной кладкой.
Алина бросилась к ним, забралась в дальний угол, замерла. Настя бесшумно села рядом и прижалась теплым боком.
– Тихо, тихо, моя девочка, – мать шептала на ухо Кате успокаивающие слова, – потерпи немного, скоро будем дома.
Сказала так и поняла: домой нельзя. «Что делать? Что делать? Куда податься? Он везде нас найдет!» Глухие рыдания вырвались из груди, но Алина всхлипнула и подавила их усилием воли. Плакать тоже нельзя. «Не раскисай! Думай! Думай!» – билась в висках мысль.
Женщина почувствовала, как дочка отпустила ее ладонь, посмотрела: на коже остались следы зубов, но крови не было. Она машинально погладила Катю по голове.
– Мама, я на качели хочу! – заявила девочка и встала с колен, на которых сидела. Алина резко дернула ее назад и поймала взгляд круглых глаз Насти. Ужаснулась глупому поступку: с Катей так нельзя.
– Какие качели? – пробормотала Алина и огляделась. Не до качелей ей сейчас!
Мусорные баки стояли недалеко от детской площадки с грибочками, домиками, горками и качелями. Накрапывал мелкий дождь, поэтому городок пустовал.
– Катюша, посиди немножко, – спасла положение Настя, – хочешь конфетку?
Маленькая девочка кивнула и забыла про качели. Мать облегченно вздохнула. Не всегда удается так быстро переключить внимание дочери. А старшая, какая молодец! И радостно, что природа наградила ее таким сообразительным ребенком, и горько. Из груди снова вырвалось сдерживаемое рыдание. Испуганно зажала ладонью рот. Огляделась.
Небо потемнело совсем. Холодно. Алина приподняла одну голую руку, другую, обе, будто налиты свинцом: Катя весит немало. Адреналиновая атака спадала, и Алина почувствовала, что дрожит. Тряслись пальцы и грязные израненные ноги, выбивали чечетку зубы. Она выскочила из дома в тонких лосинах и футболке, босиком, а на дворе уже поздняя осень. Только сейчас она обнаружила, что трудом может говорить, а правая сторона лица почти не двигается. Осторожно потрогала и поняла, что разливается отек. Саднила рассеченная губа, огнем горели ноги.
Аромат гнили, доносившийся от мусорных контейнеров, ее не трогал. Какая разница, чем пахнет! Главное – здесь безопасно, если, конечно, Катя не закричит…
Хотя… Вряд ли он будет искать их по всем дворам. Выскочил следом в порыве злости, но притормозил: элитному летчику не пристало за женой с детьми гоняться. Скорее всего, начнет осторожно обзванивать подруг Алины, вынюхивать обстановку, сходит к соседям. А может, просто вернулся уже домой и запивает ссору с женой алкоголем.
– Мама, смотри! – Настенька показала пальцем на ограждение. Алина с трудом подняла набрякшее веко: рядом с крайним контейнером на заборе висело старое пальто, а на асфальте стояли потрепанные кроссовки.
– Принеси мне, доченька, я совсем замерзла, – едва разомкнула губы женщина. Она укуталась в пальто, и замерла на секунду, закрыла глаза. Нужна передышка. Растирая ледяные руки, Алина старалась усмирить панику, упорядочить спутавшиеся мысли. Рядом шептались девочки. И опять женщина восхитилась умницей Настей. Как она всегда умудрялась успокоить не только мать, но и младшую сестренку!
В груди сжался тяжелый ком: за что ее чудному ребенку достались такие бесполезные родители! Вот и сегодня, зная схему домашних скандалов, Настенька при первых признаках конфликта одела сестренку, вывела ее на улицу, еще и конфеты с собой прихватила. Какие воспоминания останутся у нее от детства? Отец с красными от бешенства глазами и мать, вечно прячущая синяки под слоем тонального крема!
Наконец она отдышалась. Спутанные мысли пришли в порядок. Старшая дочь прижалась рядом, младшая капризничала. Глаз заплыл. С неба лил холодный серый дождь. Он помогал думать, что она не плачет. Или что небо плачет вместе с ней? В любом случае так было легче. Только холодно. Зараза! Как же холодно!
"Надо что-то делать с этой поганой жизнью. Домой я точно не вернусь! - решила Алина, дыханием согревая руки . - А куда пойти?"
- Эй! Чего тут расселась, пьянь! А ну, марш отсюда! – как гром, прямо над головой раздался визгливый старческий голос.
Девочки вскрикнули и прижались к матери. Катя засунула голову под теплую подмышку, только черный хвостик торчит. Алина хотела вскочить, но стала заваливаться набок: затекшие ноги не слушались. Она прижалась спиной к стене и стала понемногу выпрямляться, придерживая руками дочек, но тут же садилась на землю. «Что со мной?» – паника снова захватила сознание.
– Во, мамаши пошли! – не успокаивалась старуха. – Нажрутся и света белого не видят. Хоть бы детей пожалела, синюшка!
– Простите, пожалуйста, мы сейчас уйдем, – заплакала Настя. – Мама, не пьяная. Она замерзла сильно. Мамочка, ты можешь встать?
Девочка потянула Алину на себя. Катя, думая, что это такая веселая игра, засмеялась. Она уже перестала бояться и снова поглядывала на качели. Вот она сорвалась с места и, не обращая внимания на крики сестры, бросилась в детский городок.
– Настя, держи Катю!
Усилием воли Алина встала и прижалась к стене, чтобы передохнуть. Она не смотрела на старуху, выгонявшую их из прятки, зато пожилая женщина хорошо разглядела Алину в свете фонаря и вскрикнула:
– Мать-ети! Это какая же сволочь тебя так разукрасила?
– Муж, – коротко ответила Алина и, шатаясь, пошла за дочками.
Большие кроссовки шлепали по голым пяткам, пальто, надетое на одну руку, так как вторым краем мать согревала Катю, слетело и с тихим плеском упало в лужу. Но Алина будто закостенела. Она смотрела на малышку, которая уже забралась на узкую дощечку и раскачивалась со всей силы, и нехорошие мысли крутились в голове.
