Аннетт Мари, Роб Якобсен
Жулики-Призраки и прочие негодяи
Серия: Кодекс гильдии: Искаженный — 3
Перевод: Kuromiya Ren
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Это мой кошмар, — охнула Линна.
Завитки оранжевого света плясали на ее расширенных зрачках, ее карие глаза были огромными, блестящие черные волосы отражали вспыхивающие неоновые огни, сверкающие со всех сторон. Ее левая ладонь впилась в лямку сумки, костяшки побелели от напряжения.
Я нахмурился.
— Это… карнавал.
Она вздрогнула, крупный мужчина врезался в нее, проходя мимо, за ним шли двое пищащих детей возраста детского сада.
— Тут липко, громко и воняет как…
— Как поджаренные носки после тренировки?
Она сглотнула.
— Это ты еще мягко описал.
Она не ошибалась. Даже для странствующего цирка запах был необычно сильным. Какой-то гений решил устроить фестиваль в Ванкувере в конце января, в сезон мелких дождей, и все развлечения, игры, сладкая вата и прочее было внутри старого склада в Бернаби. Оттуда и был «чудесный аромат».
Моя напарница разглядывала толпу.
— Тут хотя бы нет, — палец постучал по ее плечу, и она повернулась, высоко вскрикнув, — клоунов.
Палец принадлежал высокому подобию Пеннивайза, с толстым лицом в белой краске и мертвыми глазами. Клоун нависал над ней, его рот раскрылся чересчур широко, открывая двойные ряды острых, как у акулы, зубов. Бульканье зазвучало в его горле.
Я уже видел агента Линну Шен испуганной. Мы попадали в непростые ситуации — активировали ловушку в тайном логове моего бывшего босса, бились с демонами и убийцами, пережили бой со злодеями на тонущем корабле в открытом океане.
Но я еще не видел такого чистого ужаса, который проступил на ее лице при виде враждебно настроенного клоуна, слюна капала с его зубов.
Она отпрянула и сунула руку в сумку за оружием. Она не успела вонзить оглушающий камешек в горло клоуна, он превратился в серую пыль, которую сдул ветер, который никто не ощущал.
Линна застыла, потом стала дико озираться, словно клоун мог перенестись за нее.
— Так это правда, — отметил я.
Она резко посмотрела на меня.
— Что?
— Ты боишься клоунов.
— Это был ты?
То, что мое вмешательство стало для нее понятно только сейчас, а не когда челюсть клоуна опустилась так, словно он был мумией из классических фильмов, было подтверждением сильнее.
— Я подозревал это с тех пор, как заметил, как ты обходила статую старика Рональда у местного Макдональдса, — признался я. — Теперь знаю точно.
Отпустив дергано сумку, она пылко посмотрела на меня.
— Напомни задушить тебя, когда мы вернемся в участок.
Она пошла сквозь шумную толпу, заставив меня поспешить за ней.
— О, ладно тебе, — сказал я. — Ты можешь лучше.
— Что лучше?
— Задушить меня? Это скучная угроза в человеческом стиле.
Она повернулась ко мне так резко, что измученная мама с младенцем в одной руке и большой корзинкой попкорна в другой едва успела обойти ее.
— Тогда, может, я отрежу тебе пальцы, создам из них артефакт, подавляющий твои дурацкие искажения, и заставлю тебя носить свои же отрезанные пальцы как тиару?
Я усмехнулся.
— Намного лучше! Я переживал, что напугал тебя Веселуном.
Она пошла к зоне игр, где к гулу добавлялись громкий свист и звон колокольчиков.
— Я не напугана. Хотя твои искажения становятся лучше.
Оставив комплимент без ответа, я нацелился на проблему важнее.
— Полагаю, плохой опыт с клоунами у тебя из прошлого. Что это было? Вечеринка в честь дня рождения пошла не так?
— Нет.
— Кто-то заставил тебя смотреть оригинальное «Оно» в детстве?
— Нет, — она остановилась, кивнула на палатку между закрытым прилавком с крендельками и другой метательной игрой. — Вот он.
Палатка была узкой и глубокой со стеной разноцветных воздушных шариков в дальнем конце. Мужчина тут — шар жира с бакенбардами и в плохо сидящем жилете — вручил три дротика жертве, подростку, который пытался впечатлить девушку, с которой был на свидании. Не удивительно, парень не попал ни разу, не смог лопнуть шарик.
Да, мы искали Бакенбарды.
Линна приблизилась, пока вокруг нас проходили люди.
— Видел, как двигались дротики.
— Я отвлекся на ужасные бакенбарды. Он выглядит как Петер Стормаре, косящий под Росомаху.
Она сосредоточилась на мишени, не став закатывать глаза в мою сторону.
— Вряд ли у него есть когти, но он — телекинетик. В жалобах говорится, что он обманывает клиентов. Никто никогда не побеждает в этой палатке.
— То есть, он сохраняет у себя доллары на воздушные шарики.
В этот раз она закатила глаза.
— Проблема в том, что он может раскрыть магию публике.
Я окинул взглядом шумный и вонючий Фестиваль Жареной Еды. Может, когда я уйду из МП, я смогу открыть свою палатку на ярмарке. Искажения — недорого. Я был бы как человек-голопалуба из «Звездного пути», по крайней мере, пока меня не обвинили бы в угрозе секретности магии, как было с нашей мишенью с дротиками.
Линна перебила мои мечтания, потянув меня за рукав.
— Нам нужно подойти ближе и убедиться, что он использует магию.
— И чтобы он не заметил нас, — я снова огляделся, а потом обвил рукой ее талию и притянул ее к себе. — Готова?
Ее глаза расширились.
— К чему?
— Мы не можем просто стоять и смотреть на него, да? — я с улыбкой потянул ее за собой. — Но мы можем стоять там, пока я учу свою красивую девушку метать.
— Девушку?
Я отвел ее к игре рядом с телекинетиком, классическое метание, где нужно было сбить шесть бутылок молока со стола бейсбольным мячом. Мы встали в очередь за парой на пару лет младше нас. Нескладный парень нарочито медленно целился, а потом метнул. Мячик пролетел мимо бутылок, не задев ни одной.
— Кит, — прорычала под нос Линна, пытаясь незаметно убрать мою ладонь со своей талии.
Я склонился к ее уху.
— Мистер Бакенбарды не посмотрит на пару на свидании. Как еще нам проследить за ним вблизи, не спугнув его? Считай это операцией под прикрытием.
Она обдумала это, а потом уголок ее рта приподнялся в улыбке.
— Ладно, но я уже знаю, как метать.
— Ты так думаешь, но…
— Если ты скажешь, что я метаю как девушка, я начну делать тиару из пальцев.
— Я собирался сказать, что, хоть ты метаешь свои злые камушки, как гаубица, у тебя меткость пьяного комара в урагане.
Она нахмурилась.
— Я не настолько плоха.
Я вручил пару купюр хозяйке палатки, леди в зеленом брючном костюме из восьмидесятых и химической завивкой из семидесятых. Она дала мне три мячика.
Я бросил один Линне.
— Докажи.
Поджав губы, она взяла мячик и встала перед пирамидой из бутылок из-под молока. Она глубоко вдохнула, отвела руку и бросила мячик, как снаряд. Он полетел влево, зацепил бутылку и отлетел в женщину в брючном костюме, она пригнулась, чтобы избежать сотрясения.
— Осторожно, — пискнула женщина. — За то, что меня собьете, награды нет.
Линна буркнула извинение, а потом посмотрела на меня, щурясь, словно это была моя вина.
— Дай я еще раз попробую.
— Пожалуйста, — ответил я и вручил ей еще мячик.
Она снова прицелилась, мячик полетел во второй раз, промазал бутылки на дюйм и врезался в брезент за ними.
Хмурясь сильнее, она скрестила руки.
— Ты можешь лучше?
Я поравнялся с ней, расставил ноги и метнул мячик. Он попал по бутылкам, пять из них упали со стола. Одна упрямая зараза осталась стоять.
— С каких пор ты стал таким метким? — ворчливо спросила Линна.
— Я занимался спортом в детстве. Даже помогал тренеру в бейсбольном лагере при церкви пару раз летом как подросток.
Она фыркнула.
— Что, прости? Они пустили тебя в церковь?
— Это была идея Джиллиан.
