Ася Иолич
Аяна из Золотой долины. 4. Синеволосая ондео
1. Широкий, прекрасный
Ветер, помогавший "Варайде" идти через пролив, пронёсся над тёмной водой, над бурунами волн, над деревянными причалами и каменной пристанью, и неожиданно мягко толкнул её в спину. Он сделала шаг, другой, и ноги сами понесли её всё дальше и дальше.
Навстречу Аяне шли два мужчины с большой книгой.
– Добрый день, кира. Ты одна? Без груза? Сообщи своё имя и предъяви документы.
Аяна растерянно смотрела на них, не зная, что сказать.
– Какие документы?
Мужчины переглянулись.
– У тебя есть бумаги? Бумага о твоём имени, месте проживания, принадлежности к роду? Ты из Фадо? Или из Арная?
Аяна вспомнила, как Верделл говорил ей о бумагах, и решила рискнуть.
– Я из Фадо. Документы остались у мужа.
– Мы не можем пропустить тебя. Тебе придётся вернуться на корабль или проследовать к начальнику охраны, пока твои документы не привезут.
Аяна отчаянно стиснула зубы.
– У меня болеет сын, и муж отправил меня вперёд, чтобы я обратилась к гватре в Арнае, потому что лекарям в Фадо он не доверяет.
– А-а, – протянул мужчина. – Понимаю его. Ну что ж, здоровья твоему парнишке. Тогда сообщи своё имя, и мы сделаем пометку о том, чтобы твои документы спросили у мужа.
– Погоди, Траделл, – сказал второй мужчина. – Так нельзя. Мы не можем пустить её без документов. Вдруг она бедовая?
– Ты шутишь? У неё больной ребёнок. Посмотри! Вспомни своего сына. Наверняка не от хорошей жизни её муж одну её отправил через пролив, а?
– Ладно. Ты прав. Она не похожа на бедовую. Как его зовут? – обратился он к Аяне. – Твоего мужа?
Аяна выдохнула. Она не верила своей удаче, но этот номер прошёл.
– Верделл. Салке Верделл.
– В течение какого времени он вернётся? Если он не предъявит твои документы в ближайшее время, начальник стражи вынужден будет подать в розыск.
Аяна замялась.
– Он приедет на следующем корабле, – отчаянно соврала она. – Документы у него. Он всё предъявит.
– Хорошо. Пусть твой муж обратится за получением местных документов на тебя как можно скорее. Запрос в Фадо займёт много времени. Традалл, пиши. Салке... Как твоё имя?
– Аяна.
– Салке Аяна. Кира Салке, только не ходи к гватре Нетриллу, – вдруг сказал Традалл. – Он скверно лечит. Ступай. Пусть твой сын поправится.
Аяна, не веря до конца своей удаче, шла вдоль двухэтажных домов, лепившихся друг к другу стенами, и больших крытых складских сараев.
– Где постоялый двор? – спросила она у стайки мальчишек, которые оживлённо спорили о чём-то, склонившись над большим дохлым жуком.
– Вон там, кира, – сказал один из них, показывая пальцем. – Помогу донести вещи за грош, выведу твою лошадь за два, посижу с ребёнком за пять.
– А я за четыре! – сказал другой, и они начали яростно драться.
Аяна улыбнулась. Ей действительно надо было размять Ташту, который не имел возможности нормально двигаться два дня.
– Аллар, Ташта! Найле!
Мальчишки замерли, глядя на гнедого, который опустился на колени и лёг перед ней.
– Кира из цирка? – взволнованно спросил один из них. – А где остальные?
– Из цирка?
– Из артистов? Театра? Почему вы так рано приехали?
Аяна вспомнила, как ей говорили про бродячих артистов, и помотала головой.
– Нет. Я просто добираюсь домой.
– Жаль, – протянул один из мальчишек. – Я уж думал, хоть какое-то развлечение.
– Да ладно тебе, через два месяца приедут.
– Это долго!
– Это совсем скоро!
Они снова затеяли драку. Аяна оставила их и направилась в ту сторону, куда ей показал мальчишка.
Постоялый двор был довольно чистым, и она оставила свои вещи в комнате и спустилась вниз, в большой питейный зал, и попросила стряпчего приготовить кашу для Кимата.
– Подскажи, пожалуйста, где тут можно купить обувь для ребёнка?
– Тебе подешевле или получше?
Аяна замялась.
– Подешевле, – сказала она печально.
– Тогда иди на базар на северной стороне. В лавках и на торге в южной части дорого.
Ташта вышагивал по брусчатке, и она задумчиво смотрела на его копыта. Если тут все дороги такие, его нужно будет подковать. Какой кузнец возьмётся за это? Что будет, если Ташта сам решит взяться за кузнеца?
Базар на северной стороне был небольшой, и торг шёл вяло. Она оставила Ташту у коновязи привязанным за шею, и прошла мимо пахучего рыбного ряда и лотков с овощами до конца площади, где издалека разглядела лавку.
– Мне нужна обувь для ребёнка. Или кожа для пошива.
– Сейчас, кира. Сейчас.
Торговец прошёл в заднюю комнату и вынес несколько пар кожаных башмачков.
– Сколько это стоит? – спросила Аяна, по очереди примеряя их на Кимата.
– Вот эти – десять медных. Эти – пятнадцать.
– Отдашь эти за тринадцать?
– Забирай.
Аяна отсчитала монеты и надела на Кимата башмаки, и он сразу потянулся их щупать.
– Ты из бродячего театра? Что-то вы совсем рано в этом году, – сказал торговец.
– Нет. Почему ты так решил?
– На тебе костюм Фадо и синие волосы. Необычно для наших мест. Я подумал, ты одна из артистов. Вечно они что-нибудь придумают.
– Синие? – ошарашенно переспросила Аяна.
– Ну да.
Аяна быстро разобрала причёску, прочно и надёжно закреплённую чудесным составом от седины. Волосы действительно приняли приятный синевато-серый оттенок.
– Ничего себе, – удивилась Аяна. – Где у вас продаётся мыло?
– С другой стороны базара есть лавка со снадобьями. Там и мыло.
Аяна купила маленький кусок мыла, вернулась на постоялый двор и подошла к управляющему.
– Хиделл, а сколько будет стоить вода для купания?
– Ещё два медных.
Этот ответ расстроил её. Комната с удобной кроватью обошлась ей в восемь медных, и то Хиделл сказал, что это дёшево, потому что она приехала не в сезон. Верделл говорил, что тут дешевле...
– Ладно.
– Купальня на первом этаже, кира. Рядом с нужником. Мы не наполняем лохань в комнатах.
– Ладно. Хорошо.
Она спустилась с полотенцем в купальню и подождала, пока служанка натаскает тёплой воды с кухни. Кимат тоже хотел купаться, и она сначала помыла его, а потом помылась сама, тщательно, до скрипа промывая волосы. Вода окрасилась в тёмно-серый цвет, и она вздохнула, отжимая мокрые пряди.
За дверью раздался какой-то шум и приглушённый возглас. Аяна встревоженно встала, натягивая рубашку, и выглянула за дверь.
– Вечно с вами, бабами, одна головная боль.
Хатер стоял у двери, сжимая в руке ухо парня с конюшни, и хватка была такой, что у того побелело лицо.
– Ты бы закрывала окошко, кира. Эх, бабы, бабы. Тьфу.
Он плюнул и ушёл, таща за ухо любопытного парня, который решил воспользоваться незакрытым окошком в двери купальни и теперь сполна расплачивался за это.
Аяна проводила его глазами, нахмурившись. Она допустила оплошность, а оплошность на её пути могла привести к беде. Она была неосторожна, оставив окошко незакрытым. Не стоило привлекать внимание. Она уже привлекла внимание там, в Орте. И ещё нужно было сменить голубой халат из седы на что-то менее цепляющее взгляд.
Её наряд действительно был приметным. Она не увидела на рынке никого в такой яркой или дорогой одежде. Женщины здесь не носили штанов, и рукава верхнего платья были гораздо уже, чем у кафтанов в их долине, халатов хасэ или Фадо, а сверху они надевали плащи или приталенные куртки с такими же узкими рукавами. Аяна мысленно поблагодарила Сэв за её предложение сшить короткие, выше колена, штаны-панталоны, потому что мысль о том, что ветер будет задувать хоть под многочисленные, но не прилегающие к ногам юбки, сама по себе заставляла поёжиться.
Она поднялась в свою комнату и переодела Кимата, потом достала гребни и села сушить волосы. В комнате было немного душно. Пахло жареной свининой, которую ели в соседней комнате, а ветер снаружи время от времени порывами кидался мутное стекло, как будто кто-то невидимый пытался ворваться в комнату через окно. Аяна перекинула волосы назад, через спинку стула, и задумалась, расчёсывая их. Она смотрела в потолок и прикидывала, сколько займёт дорога до Ордалла. По той карте выходило, что ей нужно идти почти прямо на запад, но эта погода могла сильно её замедлить.
