Дракон под ёлкой
Любовь Белых
Глава 1
Как я рада, что этот год закончился! Ну почти… До Нового года остаётся восемь часов. Я, наконец-то, смогла вздохнуть спокойно. Даже успела опомниться и пробежаться по магазинам. Включая ёлочный базар, где меня облапошил продавец, впарив громаднейшую красавицу ель. К ёлке претензий нет, она замечательная. А вот её цена запредельно высока. Мой двухнедельный оклад.
Как я на это повелась? Младшего лейтенанта Ласточкину Алину Геннадьевну тупо развели на бабки.
На кой мне такая ёлка? Ни гостей, ни подруг, ни родных… Для кого я её тащила две улицы? А ещё мент…
Да, не этого я ожидала от родного городка, конечно. Говорят, в провинции люди добрее. Да сейчас же!
Ещё и майонез забыла в супермаркете к салатам. Пришлось, кряхтя и чертыхаясь, втащить ель в зал и тут же мчаться устранять оплошность. Салаты я купила готовые, уже нарезанные, но не заправленные.
Как чувствовала, что ничего не успею, затарившись готовой едой и шампанским с фруктами на праздники.
Отстояв очередь на кассе, я уныло поплелась к дому с двумя ведёрками майонеза и детским Новогодним подарком в красивой, красной коробочке.
Уже в подъезде, поднимаясь на третий этаж пятиэтажки, я столкнулась с соседкой — баб Нюрой. Приятным отголоском своего детства.
— Алиночка? А как… Когда ты приехала? — пожилая женщина поспешила заключить меня в объятия, сбив мою шапку набок. Голубой бубон упал на правый глаз.
— Здравствуйте, баб Нюр. Три дня как.
— То то я тебя на похоронах не видела. — сочувствующие произнесла женщина, заботливо выровняв шапку. — Ты как? Держишься?
— Конечно. — пожала плечами.
Не знаю, что говорят в таких случаях. Моя бабушка — Татьяна Андреевна, не дожила до Нового года всего неделю, отдав богу душу в собственной постели. В восемьдесят восемь лет.
На похороны я не успела. Приехала на следующий день, а на столе в кухне лежали бумаги — свидетельство о смерти, корешок заключения о смерти и завещание. На стикере, зажатом магнитиком на холодильнике, были данные кладбища и места захоронения.
Всё прошло без моего участия. Наверное, поэтому я не могу скорбеть в должной мере. Не знаю, как реагировать на соболезнования…
— А мать-то твоя, кукушка, с тобой? Не видела её после похорон…
Эх, баб Нюра, вы её хотя бы видели!
Я её вообще никогда не видела. Растила меня бабуля. Своеобразно. Мать, вроде как мать присылала нам деньги, ни разу не явившись за мои девятнадцать лет. По крайней мере, так говорила бабуля. А раньше… раньше я и не помню. Мне было пять, по рассказам бабушки, когда мать перевели за границу. Не думаю, что на её пенсию, я посещала многочисленные кружки и секции, могла себе позволить репетитора по математике и одеваться в качественную одежду. В те годы-то.
Лишь вырвавшись из этого города, я смогла дышать. Но важно не это. Важно, что с моим скорым отъездом, попросту побегом из-под бабушкиного крыла, я стала получать денежные переводы и смс сообщения с неизвестных номеров. Я была уверена, что это мать.
Никогда не понимала и не пойму этой логики. Раз уж бросила дочь, даже на глаза ей не появляешься, то зачем выделять ей какие-то финансы, слать сообщения.
Логичнее было бы меня забыть. Вычеркнуть из своей жизни не только физически, но и материально.
— Нет, я её не застала.
— Ой-ой, — запричитала соседка. — Бедная девочка. Не повезло Таньке с дочерью. Зато внучка у неё замечательная. — старушка тепло улыбнулась. — Она очень гордилась тобой, Алиночка. И очень тебя любила.
Горло запершило. Стало совестно и грустно.
— А вы куда, баб Нюр? — поспешила отделаться от женщины. — Не в магазин? А то я могу сбегать, если вам что-то нужно.
— Нет-нет, девонька. Меня там такси ждёт. К детям и внукам еду! Позвали старую на Новый год. — весело докладывает она.
— Ну какая же вы старая… — теряюсь я. — Вы ещё правнуков нянчить будете! — улыбнулась я. — Вас проводить к машине? — скосив взгляд на трость в её руке, предложила я. — Простой там, счётчик крутится. Под Новый год и так цены ломят…
— Спасибо, милая, я сама. Побегу я тогда, побегу. А то дорого своим обойдусь.
Я подождала у лестничного пролёта, пока баб Нюра "сбегала" по ступенькам вниз, медленно переставляя ноги и опираясь на трость и перила одновременно.
Грустно всё это. Почему мы стареем? Меня старость пугает больше, чем смерть…
Квартира встретила тишиной и долгожданным теплом. Сгрузив покупки на кухонный стол, я переоделась в тёплую домашнюю пижаму и принялась чистить картошку.
Для кого, непонятно. Мне салатов с головой хватит. Ещё колбаска, сырок и фрукты. Запеку картошечку на гарнир, пусть будет. Много времени это не займёт.
Быстро управившись, я отправила противень с картофелем и мясом в духовку, щедро посыпав всё тёртым сыром и накрыв фольгой. Пришёл черёд и ёлки. Зря, что ли, я разорилась на ней?
На поиски ёлочных игрушек ушло времени больше, чем на то, чтобы её нарядить. Бабуля была редким Плюшкиным, редко выбрасывая из дому одежду, макулатуру и прочие не совсем нужные вещи. Пришлось перебрать множество коробок, прежде чем найти-таки необходимое.
Коробка была пыльной и объёмной. Игрушек было очень много. Самых разных, от стеклянных до пластика, всех форм и цветов. Дождик, серпантин, коробка бенгальских огней, три хлопушки и странный шар. Я не нашла на чёрной поверхности никакого механизма, или крючочка, который бы позволил как-то зацепить его за веточку, или хотя бы продеть ниточку в какое-то отверстие.
Тиснение крылатого создания интриговало. Занимательная вещица. То ли дракон вытеснен там, то ли ещё какая-то мифическая животинка. И всё. Больше ничего не было. Только дракошка.
Поковыряла ногтем материал, сдув с пальцев чёрную пыль. Кажется, моя бабуля ошиблась коробкой. Это не ёлочный шар, а шар для ванны. Скорее всего.
Тоже нужная вещица, кстати. Я планировала хорошенько отмокнуть в ванной до того, как этот год закончится.
Проверила шар под струёй воды над раковиной. Поберегла тиснение крылатого, проверив на гладкой стороне. Вода тут же зашипела и запенилась. Одним вопросом меньше.
Как раз пока картошка в духовке, я успею понежиться в тёплой водичке.
На кухню всё-таки сбегать пришлось. Вооружившись маской для сна и двумя кружочками огурца, я вернулась к приятному релаксу.
Выждав, пока ванна наполнится наполовину, я, быстро раздевшись, забралась в неё, потянувшись за шаром. Не задумываясь, бросила его в воду, поджав под себя ноги.
Главное, чтоб он не обладал хорошим пигментом, иначе я выберусь отсюда цветом хорошо если латиноса. Могу и вообще чёрными пятнами.
Вода забурлила, окрашиваясь в чёрный цвет. Высунула ножку, пошевелив пальчиками. Пока ещё не окрасилась. Будем надеяться, что так и будет продолжаться.
Положив огурчики на глаза, я натянула сверху маску для сна и откинулась на бортик, наконец-то расслабившись.
Пузырьки приятно щекотали кожу. Вода успокаивала и уносила в зыбкое небытие.
Опомнилась, учуяв запах гари.
— Копанный — штопанный! — выкрикнула я, срывая маску и роняя огурцы в хлещущую через края ванны воду.
На бегу завернулась в полотенце, скользя по ламинату мокрыми ногами. Из духовки валил чёрный дым, въедливый до одури. И горло, и нос мгновенно запершило. Глаза заслезились.
— Блин! — яростно распахнула старенькие деревянные окна, беспрестанно махая перед собой кухонным полотенцем. Открыв духовку, стало только хуже. Дым повалил гуще. — Капец! Вода!!!
Бросилась обратно, плотно прикрыв дверь на кухню. Пусть выветрится хоть немного. Займусь пока потопом.
Спустя час я сидела на кухне с дёргающимся правым глазом, кутаясь в махровый халат и неотрывно смотрела на настенные часы. Без десяти полночь. Вот-вот этот год закончится. Вся страна поднимет бокалы с шампанским, собравшись в кругу родных и близких. А я с горелым противнем и тазиками с тряпками.
