Дж. С. Андрижески
Лорд Света
(Свет и Тень #4)
Перевод: lauffy
Редактура: Rosland
Русификация обложки: Alena_Alexa
Пролог. Драконы
Она рухнула на землю.
Нарисованные кровью символы покрывали стены храма позади неё. Они были на гобеленах, алтаре и полу. Кровь стекала с самых крупных из них, расплываясь по каменным плитам жуткими подтёками.
Кэл почти не замечал ничего из этого.
Он уставился на её распростёртое тело.
Он уставился на свою жену, лежащую без сознания, и повелевал ей подняться.
Повелевал, чтобы она открыла глаза.
Когда разбушевался ветер, он подумал, что всё кончено.
Он подумал, что они пришли за ней.
По правде говоря, он уже не знал, что предполагать.
Он был на грани безумия. Его грудь… Боги, его грудь так сильно болела.
Ему казалось, что он сейчас умрёт. Он чувствовал, как его тело пытается избавиться от пули, протолкнуть её сквозь плоть, вытолкнуть с другой стороны на каменную плитку. Боль была мучительной, но у него не имелось возможности прекратить это.
Та часть его, которая функционировала, чтобы спасти его жизнь, пока он раздумывал, хочет ли вообще этого спасения… эта часть Кэла действовала вне его сознательного контроля.
Из просвета наверху валил наполненный светом дым. Это не являлось порталом в обычном смысле этого слова. Это было нечто более таинственное, нечто совсем не из этих миров. Он уставился на этот незримый, непознаваемый разрыв граней существования.
Эта дыра, возможно, убила его жену, а он ничего об этом не знал.
Он только знал, чем это наверняка не являлось.
Это не были главные врата.
Это не были даже вторичные врата.
Это было нечто…
Новое.
Нечто неизвестное ему, а он, будучи Странником, уже многое повидал.
Он проходил через порталы в тысячах миров. Он прошел через большее количество нефизических, мульти-, меж— и внутри— пространственных дверей, чем любое другое живое существо, которое он знал, включая его отца.
Конечно, справедливости ради, на самом деле он не знал точно, через сколько дверей прошёл его кровный отец за эти столетия.
Зато он знал другие вещи о своём отце.
Кое-что похуже.
Тёмные вещи.
Он видел, как Король Странников, Красный Дракон, убил его мать у него на глазах.
Он видел удовлетворённое выражение на лице отца, когда она испустила свой последний вздох.
Он видел там возмездие.
Ненависть.
Мелочность.
Его тёмную радость от уничтожения света.
Он убил нечто прекрасное. Уничтожил нечто драгоценное.
Он убил то, что не смог контролировать… не смог переманить… и даже не смог одолеть хоть в сколько-нибудь значимом смысле.
Кэлиджинес никогда не забудет этот урок.
Он никогда не забудет то, как выглядит слабый мужчина.
Слабый король.
Его отец.
Его отец был мужчиной, который мог чувствовать себя могущественным, только когда разрушал то, с чем он никак не мог сравниться.
Кэл ненавидел своего отца.
Он ненавидел любого, кто мог уничтожить нечто прекрасное.
Слабый. Жалкий. Ничтожный.
Мелочный.
Боги, каким же он был мелочным.
Алексис видела это. Она с самого начала видела, кем и чем являлся Красный Дракон. Она видела его более ясно, чем сам Кэл, несмотря на то, что он веками имел дело со своим отцом, его ложью, уловками и жалкими манерами манипулировать. Алексис увидела в Красном Драконе слабого, жестокого и легко поддающегося лести мужчину, которым он на самом деле и являлся.
Она убедила Красного Дракона, что считает его сильным.
Она убедила Красного Дракона, что это она была слабой, это она боялась, что он победил её с легкостью, даже не прилагая особых усилий.
И наивный, тщеславный придурок проглотил эту очевидную наживку.
Ей даже не пришлось особо стараться, чтобы убедить его в этой лжи.
Кэл сопереживал Светоносной Алексис ещё до того, как наблюдал всё это.
Он уважал её до того, как наблюдал это.
Он не побоялся бы сказать, что полюбил её ещё до того момента.
Но почему-то, наблюдая, как она расправляется с его отцом без горечи, без страха или колебаний, воспринимая его просто как препятствие на пути к наилучшему исходу для всех…
Это было подобно наблюдению за правосудием.
Это было подобно наблюдению за добром.
Это всё равно что увидеть сам свет… в жизни, в движении, в действии, в деле.
Кэлу казалось, что в тех пещерах он стал свидетелем правосудия… настоящей справедливости.
Его сердце было готово разбиться.
Та часть его, которая беспокоилась, что справедливости не существует, которая с годами стала печальной и циничной, наблюдая, как снова и снова побеждают слабые, напуганные и эгоистичные… агрессоры и невежественные, жестокие и мелочные, все те, кто не думал ни о ком, кроме себя…
Алексис дала этой части его души надежду.
Она вернула ему это чувство благоговения, желания соприкоснуться со Светом.
Он полюбил её за это.
Он любил её за это.
Он и так любил её. Он давно признался себе в этом.
Он любил её, но после того, как лицезрел это…
Он впервые по-настоящему увидел её.
Он впервые осознал, что она действительно была его лучшей половинкой.
Это клише. Возможно, даже скучное, но он будет стремиться к этому. Он будет пытаться стать лучше для неё. Он будет стремиться стать королём, которого она заслуживает, даже если это означает жизнь вдали от своего королевства, в этом чужом мире.
Он станет её Лордом Света.
Как в старых историях, древних легендах.
Он станет её Лордом Света в этом мире.
В её мире.
Кажется, он наконец-то понял. Он подумал, что наконец-то понял, в чём его призвание, для чего он создан.
Он подумал, что наконец-то понял своё предназначение.
Но теперь всё померкло.
Его отец победил.
Его отец уничтожил ещё одну прекрасную вещь.
Красный Дракон привёл её сюда, приказал поговорить с Тёмными Богами, открыть двери в другие миры, и Алексис сделала так, как он сказал.
Она рухнула на каменный пол.
И теперь казалось, что Свет снова проиграет.
Проиграет таким слабым людям, как его отец.
Проиграет ничтожествам, интриганам и жадных до власти людям этого мира.
Мысль об этом была невыносимой.
Она пробудила в нём ярость, затмевавшую всё, что он чувствовал в своей жизни, превосходившую всё, на что он, как ему казалось, был способен.
Он был почти уверен, что умрёт здесь или может принести собственные клятвы — отомстить, наконец-то попытаться всё исправить для Светоносных, для своей матери и своей супруги, для всех тех, кого его отец сговорился убить вместе с Иными.
Он потерялся в этой иллюзии.
Затем он посмотрел вверх.
Он больше не лежал там в одиночестве.
Рядом стояла его сестра.
В руке она держала нож.
Глядя на неё, Кэл всё понял.
Теперь это точно конец.
Конец не будет быстрым… у его сестры всегда имелись садистские наклонности, даже в детстве, и теперь он явно стал для неё врагом. Она считала его предателем по отношению к их отцу. Она считала его предателем по отношению к ней… вероятно, потому, что его выбор пары слишком сильно задевал её подавленную травму, связанную с собственной матерью. Кэлиджинес едва ли мог себе представить, какую ментальную гимнастику должна была проделать его сестра, чтобы сейчас оправдать убийство отцом их матери.
В любом случае, он распознал выражение в её глазах.
Его сестра сошла с ума.
По сути, она была потеряна.
Она была мертва для него.
Она выставила перед ним нож.
