Она хотела присмотреть за ним и убедиться, что всё в порядке.
Она намеревалась бодрствовать на протяжении всего полёта.
Она даже купила весьма приличные наушники в магазине электроники отеля, чтобы смотреть в полёте фильмы на внутренней развлекательной системе. Она подумала, что могла бы позволить себе подремать, совсем немного, при условии, что Кэл заснёт и будет выглядеть более или менее нормально.
Но как только они уселись, Кэл дал ей понять, что у него другие планы.
Он наполовину затащил её на свой бархатный, ультра широкий диван-кресло первого класса и обнял одной рукой. Он прижал её прямо к своей груди — к той части, как он выразился, которая была наименее израненной частью его туловища.
Затем он поудобнее устроился на мягком кресле и закрыл глаза.
Сиденье было на удивление удобным.
Через несколько минут… возможно, даже меньше…
Алексис крепко уснула.
Алексис никогда не снились сны.
Никогда.
Она всегда предполагала, что это особенность расы Светоносных, что они видят все эти странности и разноцветные огни во время бодрствования. Когда-то она шутила, в основном мысленно, что не оставалось ничего, что могло бы ей присниться, когда она закроет глаза.
Но на обратном пути в Лос-Анджелес, прильнув к груди Кэла…
Алексис приснился сон.
Она стояла перед порталом.
И не каким-то порталом… а перед порталом в Лос-Анджелесе.
Её порталом.
Перед тем, что находился в клетке львов в Старом Зоопарке в Гриффит-парке.
Она наблюдала за собой со стороны, как будто каким-то образом парила над своим телом. Она смотрела вниз, сквозь покрытые граффити цементные стены, и видела себя, окружённую грудами мусора, старыми тряпками, использованными презервативами, осколками камня и цемента, погнутыми кусками арматуры.
На ней был топ без бретелек, волосы были распущены, за спиной торчали два меча. Бело-голубые татуировки сияли на её обнажённых руках.
Она произносила заклинание.
Она стояла в комнате одна, её рука была вытянута к изображению льва, где раньше находился портал, и звук становился всё громче, становясь гортанным.
Её голос звучал более громко, более властно.
Её татуировки стали такими ослепляющими, что даже Алексис вздрогнула, почувствовав боль и жар от них на своих руках. Она барахталась в этом пространстве над цементной крышей клетки, глядя вниз на эту странную, холодную, бесчувственную версию самой себя. Её лицо выглядело холодным, глаза были пустыми.
Она произнесла заклинания, и что-то в этом показалось ей пугающим.
Она была одна.
Больше никто не пришёл с ней в эту клетку.
Она делала это в одиночку.
«Ты всегда одна», — прошептал голос.
Чьё-то присутствие обвивалось вокруг неё, словно жидкий металл.
Холодные щупальца скользнули по её коже, заставив вздрогнуть.
«Ты всегда будешь одна, Светоносная. Ты — Несущая Свет. Это судьба сильных мира сего — быть в одиночестве… работать и действовать в одиночку. Это единственный способ прийти к своей истинной силе. Это единственный способ быть тем, кем тебе предназначено быть…»
Алексис испытывала дурноту, но не могла уйти.
Не могла сопротивляться этому присутствию.
У неё не было её сил.
«Ты вернёшь их обратно, — заверил её голос. — Ты вернёшь их обратно, когда будешь готова. Когда ты будешь готова принять полную мощь своих сил, ты получишь их обратно».
Алексис извивалась в этом тёмном пространстве, пытаясь высвободиться.
Пытаясь избавиться от них.
«Ты должна отпустить…» — шептали существа.
Голоса накладывались друг на друга, отдаваясь эхом и перекрикивая друг друга.
«Ты должна отпустить. И только тогда ты станешь свободной…»
Вспыхнул свет.
Заклинания другой Алексис в клетке львов начали расслаивать реальность, образуя мост между этим миром и другими. Яркое светло-голубое сияние вырвалось из центра покрытой граффити цементной стены.
Что-то было не так.
Этот свет был каким-то неправильным.
Цемент исказился, стал жидким, мерцающим, когда её гортанное заклинание открыло дверь.
Алексис всё ещё смотрела вниз, наблюдая за этой другой версией себя…
…когда пещера взорвалась криками.
Серебристые щупальца вырвались из отверстия, будто из какой-то паразитической пасти.
Они обвились вокруг её рук, горла, ног, запястий, плеч. Она попыталась дотянуться до своих клинков, но не смогла поднять руки. Алексис наблюдала, как другая Алексис в пещере сопротивлялась, тяжело дыша, пытаясь освободиться.
Но крик принадлежал не ей.
Крик доносился изнутри портала.
Алексис слышала голоса своих друзей, людей, которых она знала… Кэла.
Она слышала голос своей матери.
Даринды.
Светоносных, которых убили Иные.
Она увидела змееподобных существ, вырывающихся из круга света, расползающихся по потолку и полу.
Она видела, как они исчезают в ночи.
Растворяются в её мире.
Алексис могла только беспомощно наблюдать со своего места под потолком, как её версия на земле, кряхтя, боролась и задыхалась, пытаясь освободиться.
Она безмолвно парила там, не в силах вмешаться.
Она наблюдала, как другая Алексис проигрывает битву.
Она была недостаточно сильна.
Они не могла избавиться от них.
Алексис наблюдала, как её копию утягивают в овальное отверстие света.
Крики становились более громкими, более хаотичными, более жуткими.
Алексис почувствовала, как в её груди нарастает холодная, подобная камню, боль.
Она чувствовала ту часть себя, которая хотела спрятаться, которая хотела, чтобы её тело и разум сделались холодными и твёрдыми, как этот камень.
Она наблюдала, как свет в портале на цементной стене становится ярче.
Она наблюдала, как расползается ещё больше металлических, серебристых существ.
Затем позади них начали выходить тенистые существа.
Не просто одна из этих дымчатых фигур вошла в её мир… и даже не дюжина.
Сотни таких прошли сквозь стену.
Тысячи.
И они до сих пор продолжали прибывать.
Эти серебристые черви всё ещё извивались и скользили в окружающий мир, пока маршировали, проходя сквозь металлические прутья старой клетки в лес Гриффит-парка.
Направляясь в Лос-Анджелес.
Направляясь в её мир.
Алексис закричала, наблюдая, как они переходят в её измерение, не в силах остановить их, не в силах пошевелиться из-за своего паралича под потолком. Она не могла пойти за ними, не могла бороться с ними, не могла даже позвать на помощь. Иные беспрепятственно направили свою армию в её мир. Они беспрепятственно передвигались по её измерению, неприкасаемые — завоёвывающая армия тени и смерти, прокладывающая путь к худшим событиям, которые только грядут.
Теперь их никто не остановит.
Не осталось никого, кто мог бы их остановить.
Она бесполезна. Хуже, чем бесполезна.
Она уничтожила свой собственный мир.
Она погрузила свой народ в вечную тьму.
Алексис резко проснулась, задыхаясь и постанывая от отчаяния.
Она даже не знала точно, из-за чего.
У неё не осталось никаких реальных образов.
Никакой конкретной информации.
Никаких воспоминаний. Никаких фактов.
Только сильное, парализующее чувство потери и боли.
Или чувство того, что у неё отняли её семью, её мир.
Или поражения.
— Эй, — она почувствовала тёплые пальцы и дыхание, кто-то покрывал поцелуями её лицо. Он убрал волосы с её глаз, погладил по щеке. — Эй, в чём дело, Светоносная? Что случилось?
Её разум ещё даже не понял, где она находится.
Однако она знала его.
Она знала его и не было никакой необходимости знать что-либо ещё.
