Зимняя сказка - Наталья Жарова

Денек выдался погожий. Яркое солнце пробивалось сквозь закрытые ставни и тонкими золотистыми лучиками окрашивало комнату в радужные цвета.

На широкой кровати, под теплым лебяжьим покрывалом, притаились две тонкие, торчащие в стороны, косички. Нет, конечно, там явно скрывалось и все остальное, но именно эти ярко-рыжие, плетеные косицы являлись главной достопримечательностью маленькой восьмилетней девочки, которой волею случая суждено было стать ни кем иным, как … А впрочем, давайте обо всем по порядку.

В то время как большинство девочек гордились небесно-голубыми глазками, золотыми кудряшками и кукольным личиком, маленькая Лиска красовалась новыми синяками, свежими царапинами и порванным платьем. Она славилась умением ловко лазить по деревьям, метко стрелять воробьев из рогатки и устраивать невинные проказы.

Это выводило из себя отца, знатного барона из Северной провинции, и являлось большим огорчением для матери, воспитанной в строгости, как и подобает истинной леди.

— Эх, Лиска, Лиска, — вздыхала мама, приводя в порядок растрепанные волосы дочери. — Рыжий мой лисенок, когда же ты угомонишься?

Уже мало кто помнил, что при рождении рыжеволосую девочку нарекли благородным именем Асель. Но оно настолько не соответствовало нраву и внешности малышки, что для всех, даже для родителей, она стала просто Лиской.

— Завтра великий день для королевства, — приговаривала мать, застегивая пуговички на серебристом детском платьице.

— Новый год?

— Не совсем. Завтра маленькому принцу исполняется десять лет, а значит, по старым обычаям, придворный маг выпустит Ледяную птицу, она изберет ту, кто будет считаться невестой.

— А почему на Новый год?

— Потому, что принц родился в этот день.

— А можно я не пойду, мам? Это же так скучно, — прогнусавила Лиска, с интересом разглядывая длинноногого паука ползущего по стене.

— Ох, Лисенышь, боюсь, завтра тебе не удастся остаться дома. Все-все благородные жители обязаны присутствовать при обручении.

Лиска почесала нос.

— А если принц не захочет жениться на избраннице? Ведь пока он вырастет много лет пройдет.

— Ну, так и будущая невеста еще мала, — засмеялась мать.

— А если все-таки не захочет? — не унималась Лиска.

— Такого не может быть. Он знает долг перед королевством и нашими обычаями. Вот увидишь, обязательно женится на той, кого выберет птица.

— А если невеста откажется?

— Глупости, кто же откажется стать принцессой?

— Даже если она его не полюбит?

— Даже если не полюбит.

Лиска задумалась. Сама она уже давным-давно решила, что выйдет замуж только по любви. Как это так, любить, она не знала, но кухарка рассказывала, что если сердце внезапно замирает, а потом начинает биться быстро-быстро, это и есть любовь.

С Лиской такое однажды случилось, когда она свалилась с верхней ветки дерева. Сердце замерло, а потом как застучит!

— Все. Готово, — мама подвела ее к огромному, до самого потолка, зеркалу. — Смотри, какая красавица!

Для всех матерей их дети самые-самые красивые. Но мы-то с вами знаем, что если у девочки рыжие, словно спелая морковка, волосы, россыпь коричневатых веснушек и вздернутый курносый нос, это не очень-то и красиво.

Лиска это тоже знала. Она знала, что торчащие коленки и острые, вечно ободранные локти, не добавляют ей девчачьей привлекательности. Знала, что высокая долговязая фигура смотрится смешно в серебряном платьице и белоснежной пушистой шубке. Что косолапые, неуклюжие ноги обязательно споткнутся в новеньких сапожках, которые привез с ярмарки отец. Догадывалась, что после обидных насмешек знакомых детей, она опять полезет в драку и явится домой с растрепанной прической и порванной муфточкой. И мама опять расстроится. Знала, но молчала.

— Какая красавица, — шептала мать, любовно поглаживая сутулую спинку дочери. — Ах, если бы ты только бросила свои мальчишеские игры! Лиска, а вдруг завтра назовут твое имя? — внезапно засмеялась она. — Как же ты будешь? Невеста и с синяками?

Ха! Вот принц удивился бы, увидев такую суженую! Лиска фыркнула и улыбнулась, обнажив темную дырку от недавно выпавшего переднего зуба.

* * *

— Па-а-ап, — хныкала Лиска, выдергивая маленькую ладошку из крепких отцовских рук. — Ну можно я не пойду? Новый год же!

— На обручении должны присутствовать все представители знати, — отчеканил барон. — Это не обсуждается.

Лиска подавленно шмыгнула носом. Конечно, можно было бы прикинуться больной и все-таки выпросить разрешения остаться дома, но, судя по категорично поджатым губам отца, это грозило кучей неприятностей.

— Лисенышь, ну чего ты боишься? — подбадривала ее мама, беря за руку. — Будет очень интересно! И потом, разве тебе не хочется посмотреть, кого выберет птица? А вдруг она укажет на кого-нибудь из наших знакомых?

Лиска тяжело вздохнула и покрепче стиснула длинные пальцы матери.

Как же объяснить, что просто очень страшно надевать новые тоненькие перчатки, которые, казалось, вот-вот порвутся из-за неровно обгрызенных ногтей? Страшно заплетать рыжие, жесткие, словно солома, волосы во взрослую праздничную прическу. До смерти боязно находиться среди красивых ребячьих личиков и делать вид, что не обращаешь внимания на ядовитые насмешки.

Ах, ну почему она не похожа на мать? Высокая, элегантная баронесса разбила немало мужских сердец в пору беззаботной юности.

Лиска вздохнула еще тяжелее, чем в первый раз. И грустно повесив растрепанную голову, пошла переодеваться.

До Нового года оставалось не больше шести часов.

Карета поджидала прямо у ступенек. Молоденький кучер в атласной, отороченной мехом ливрее щелкал кнутом. Шестерка отменных лошадей нетерпеливо била копытами. А старый дворецкий участливо держал над хозяевами широченный зонтик, защищающий прически от крохотных снежинок, то и дело летевших с морозного зимнего неба.

Светловолосый мальчик-паж распахнул дверцу и помог баронессе занять место на обитом пурпурным бархатом сиденье.

— Лиска, ну давай же, — поторопила она дочь.

Маленькое рыжекудрое создание покорно задрало пышные юбки, сверкнуло натертыми до блеска сапогами и забралось в карету.

Рядом грузно опустился барон:

— Трогай! — велел он кучеру.

Карета плавно качнулась и понеслась по извилистым дорогам королевства, от окраин Северной провинции до столицы, носящей гордое названье Ледоград.

— Когда мы приедем? — Лиска скучающе посматривала в окно на мелькавшие пейзажи. — Кажется, едем уже целый день!

— Нет, Лисенок, всего несколько часов, — мать пригладила непослушный вихор на макушке дочери. — Скоро покажутся сторожевые башни города. О, да вот и они! Смотри!

Лиска прижалась носом к стеклу.

Вдали, под ночным небом, появились высокие башенки — сначала лишь слабыми миражами, а затем все более реальными очертаниями. Голубые отроги гор подчеркивали резную красоту каменных изваяний.

В действительности, городская ограда не отличалась ни внушительными размерами, ни какой-то особой неприступностью. И чем ближе подъезжала баронская карета к главным