Вечное - Мара Вересень

Национальный королевский банк Нодлута.

Был конец рабочего дня. Рубель торопился к ужину. На свою беду, почтенный гном заглянул в отдел расчетов и переводов, откуда слышались донельзя счастливые похохатывания, а как известно, чужая радость портит пищеварение. Служащий прокрался вдоль стенки и заглянул за источающую звуки перегородку, где обнаружил не менее почтенного хоббита Мошну, сияющего, как новенький чар.

— Ой, таки не смейте делать мне печально своей довольной… лицом, — не сдержалось у Рубеля. — Что у вас тут такое случилось, что вы так сияете, будто этим вашим лицом сковородки для блинов мазали.

— Исключительно за ради ваших бисерных глаз отвечу, — раздулся светсферой Мошна. — Ничто так не влияет на хорошее настроение, как агентский процент.

— И какая сумма вас так глобально удовлетворила?

Вместо ответа отвратительно довольный хоббит написал клочке циферку с ноликами и показал два пальца. Выглядело оскорбительно, в том смысле что завидно.

— Таки мне теперь стало печально, — снова не сдержалось у Рубеля, да и жаба давила нещадно.

— Ваша зависть греет мне сердце, — исключительно искренне отозвался коллега.

— И как вам такое обломилось?

— Перевод. С семейного счета на бюджетный счет расчетного центра информатория.

— И на сколько его купили?

— На полсуток, но задействовали почти все мощности и даже отключили городскую общественную сеть.

— Вы имеете намерение меня разыграть?

— Об чем вы, кто бы такими деньгами стал шутить.

— И кто это сделал? Академия?

— У вас, видимо, в ушах растет. Говорил же — семейный счет.

— Чей же? Не томите.

— Конфиденциальность наше все, — серьезно сказал Мошна, а пальцы его, похожие на стынущие где-то дома колбаски тем временем выводили по столу руну “ха”.

* * *

Внекатегорийные маги в грязи не валяются? Это смотря какие и где. К примеру, я и на полигоне — валялась. Грязь была везде: в волосах, на лице, на одежде и медленно просачивалась под. Действие стимулятора, отхлебнутого из пузырька перед забегом, закончилось внезапно и сокрушительно. Ноги заплелись и последние пару метров я проделала ползком.

Тьма хранящая, как хорошо… Не холодно, температура вполне комфортная, нигде ничего не жмет и не давит. Меня так и тянуло сложить руки под голову и вздр-р-р… хр-р-р…

Веки тяжело моргнули раз, другой, щека сама собой примостилась на вытянутую ру-у-у…

— ХОЛИН! — орнул над ухом инструктварь, тряся планшетом и необычайно приятно обдувая залепленный грязью и под ней же вспотевший затылок. Дернувшаяся было на знакомое сочетание звуков голова вновь приникла к плечу, но эта темная скотина в новеньких форменных брюках со “стрелочками” мстила мне за мое прошлое ипическое сдатие нормативов при приеме на работу. Чтоб ему на ежа сесть, заразе.

— Холин! — вопил он, мельтеша модными туфлями у меня перед вяло хлопающими глазами. — Это не просто незачет, это позор! Полоса препятствий должна быть пройдена не больше, чем за двенадцать с половиной минут, а вы тащились четырнадцать, Холин! Во время экзамена по физподготовке не нужно спать! Нужно бежать, Холин! Дома спать будете!

— А вы далеко живете? — я подложила между плечом и щекой ладонь и стало вообще хорошо.

— И!.. Я? — опешил инструктор и дал петуха, желтого цвета носки в мелкий ромбик, выглядывающие из-под края брючин усиливали впечатление. — А вам зачем?

— Очень спать хочется. Я, вообще-то, и здесь могу, только не орите. Незачет? Ну хр… Хр-р-р… С-с-с… И-и-и…

— Холин!

— А? Что?

— Встаньте и освободите финишную!

Вот же луженая глотка… Отполза-а-а…

— Мастер Холин? — в узком поле горизонта обозрения появились еще одни ноги в форме и монструозных ботинках. Я попыталась доглянуть до лица, но добралась только до середины туловища, потом в шее хрустнуло.

— О-о-о… — блаженно выдохнула я, возвращая себя прежнее положение. — А ты кто? — спросила я у левого ботинка.

— Некромант-стажер Восточного Кай-Мо…

— Можешь не продолжать, я уже тебя люблю… Стажер — это звучит… хр-р-р… храшо. Подай мастеру конечность, и я буду тебе, конечно, благодарна.

Просите и дано. Стажерские руки оказались под стать ногам — большие, устойчивые, крепкие.

Влажно и с причмокиванием хлюпнуло. При чем как-то так, что и смутно незнакомый стажер, и инструктор, и даже местами я сама вогнались в краску. Только на мне видно не было из-за грязи. Я провела по груди и бедрам, избавляясь от налипшего, подрыгала ногами, завалилась на плечистого молодца, но меня продолжало тянуть к земле, как истинного некроманта.

— Держи меня. Я же соскальзываю. Ты тут откуда? Тоже с-с-с… сдавать? –

Стажер был уютный, глаза неудержимо закрывались, но инструктор бдил. Только я уже его не слушала

— Комиссар арГорни послал, — начал стажер.

— Он всех посылает, — умиротворенно повисая на сильном плече пробормотала я и пошла, куда повели.

— …за вами, чтоб я вас отвез…

— Домой? — встрепенулась я уже, по ощущениям, внутри транспорта, но глаза больше не открывались.

— Обратно в отделение, а то вы сами водить, это он сказал, не в состоянии…

— Умгм…

— А работать…

— Я поняла… А когда мы поедем?

— Так приехали уже.

— Да? Однако…

Тех минут полного отказа всех систем, пока мы ехали, организму хватило на перезагрузку. Глаза открылись, туловище, скрипя шарнирами и роняя комки подсохшей грязи, выбралось из магмобиля, ровно вошло в дверь отделения и навелось на комиссарские усы, как на маяк. Мне вспомнилось, что где-то в кабинете было еще полпузырька волшебного средства для бодрости и гемоглобиновый батончик, но чтобы добраться туда, нужно было выдержать схватку с боссом.

— Гарпия, липка моя ненаглядная, тебя только подсушить и на постамент, чтоб фанаты и обиженные могли отблагодарить цветами и поношениями.

— Утречка, комиссар арГорни, постоите тут, пока я быстренько к себе и в душ сбегаю?

И побежала. Вернее, поволоклась.

Адское зелье почти сделало из меня почти человека, вампирская еда — почти адекватного. С бытовыми заклятиями у меня как не ладилось, так и продолжало, так что попытка чистки магическим путем лишь распределило имеющуюся на мне грязь ровным слоем. Похватав переодеться, я ломанулась в помывочную, распахнула любимую кабинку…

— Сапоги мне в рот, какой пе… за… Перья сзади!

Застигнутая в душе двухметровая детинушка целомудренно зашторилась… крыльями, но я успела насладиться видами. Запираться надо и вообще. Я дружелюбно попыталась компенсировать конфуз встречным предложением

— А у меня тоже есть, показать?

— Сзади?

— Фу, пошляк. Крылья! Как звать?

— Говорил же, Кай, Кай-Моран. Стажер.

— А, так это ты? Какое счастье, что ты настоящий. А то у нас тут всякое бывает. — Я окинула жертву влюбленным взглядом.