Петля судьбы - Галина Горенко

Выбор.

Это всегда не просто. Я, только здесь, и только сейчас, осознала, что свой выбор уже сделала. Но поняла это слишком поздно. Надеюсь, у меня еще будет возможность всё исправить. Но уж себе то можно было признаться, что я — упрямая ослица. Иии-ааа.

Наверное, мне просто нравилось, как он увивается вокруг, как, не стесняясь разницы в положении выказывает своё расположение, мне, веснушчатой девице незнатного рода, как вся академия подшучивает над ним, как он бросает все свои дела, лишь стоит мне попросить… «Поцелованная солнцем» — говорил мне он, а где-то в глубине грудной клетки теплело и немного кружилась дурная голова. А поцелуй… О, Великие, какой это был поцелуй, он не перевернул всё с ног на голову, наоборот, расставил всё по своим местам.

Грустная ЛаЛуна показалась на черном бархатном небе, обсыпанном берильевой крошкой, тонкие почти прозрачные, облачка то и дело заслоняли её печальную улыбку. Видимо и одной из лунных сестер было не по нраву это показательное действо, всем и каждому известно кто станет следующим вожаком клана северных волков. Нет-нет, никакого подлога или подкупа, ритуальный круг камней не обмануть, но зачем превращать таинство в представление, мне было не понятно. Языки синего пламени, расставленные в бронзовых чашах по периметру арены, вписанной в каменный круг, нехотя лизали ледяной воздух, разбрасывая искры и шипя. Огонь то взбрыкивал и вздымался до небес, освещая собравшихся, то опадал, превращая оборотней в страшные едва видимые, человеческому глазу, тени.

Гром ударов по ритуальным дхолам* прекратился в одно мгновение, гнетущая, пронзительная тишина оглушала. Вперед выступили претенденты на место вожака, в поединке они должны доказать своё право. Медленно, как будто красуясь, больше десяти мужчин перетекли, я не знаю какое еще подобрать слово, из человеческой ипостаси в звериную. Как только последний волк предвкушающе завыл на покровительницу небосвода и предстал перед многочисленными свидетелями, огонь из синего стал белым, длинные щупальца его выстрелили в небо, соединяясь над ареной наподобие огромной клети. Никто, пока не закончится поединок, не сможет проникнуть внутрь или выти наружу.

Да свершится выбор!

*Дхол — барабан, известны неповторимым звучанием.

Глоссарий

Обозначения времени:

Сент — век, приблизительно равен 130 годам по Земному времени

Таль — год, приблизительно равен 14 месяцам по Земному времени

Дем — месяц, приблизительно равен 32 дням по Земному времени

Терил — неделя, приблизительно равна 7дням по Земному времени

Ун — день, приблизительно равен 26 часам по Земному времени

Леор — час, приблизительно равен 60 минутам по Земному времени

Тайм — минута, приблизительно равна 60 секундам по Земному времени

Квази — секунда, приблизительно равна секунде по Земному времени

Обращения к благородным представителям аристократии:

Несс — обращение к мужчине благородного происхождения любого возраста

Несси — обращение к девочке, девушке высоких аристократических родов

Несса — обращение к замужней женщине, вдове высоких аристократических родов

Тишина, громче крика. Свидетели замерли и ждут, сохраняя безмолвие. Бледно-серыми хлопьями, словно пепел, медленно падает снег. Мощные, сильные, опасные хищники кружили друг на против друга, примериваясь. Пятеро из десяти, это было видно даже моим несовершенным зрением образовали коалицию, и теперь, объединив усилия наступают на главного претендента, на Истра. Его волк был самым крупным, практически белым, как ранний снег, лежащий клоками меж каменных плит ритуального плато. Именно он пригласил меня на состязание за место альфы, именно он притязал на мою благосклонность, именно ради первого и второго я поехала в такую даль, самую границу Ориума.

А теперь корю себя за глупость и тщеславие, может позорно сбежать, не дожидаясь финала, думалось мне, телепорты конечно по ночам не работают, но по крайней мере до башни доберусь, а там буду думать. Рядом со мной сидела дивно красивая волчица в форме дозорного пограничника Стоунхельма, здесь, далеко от столицы все светские и государственные границы стираются, и никто не удивился, что волки соседней страны, партнера по союзу Кватры, пришли на ритуальную схватку на древнее место силы. Видимо почувствовав на себе мой взгляд блондинка повернулась, словно в подтверждение моих слов волчица приветливо улыбнулась:

— Племянника привезла на бой альф. Вон видишь, рыжий непоседа. — И правда, практически у самого купала, подпрыгивал вихрастый мальчишка, видимо от нетерпения и предвкушения схватки. Лисенок. Почему я так решила не знаю, но уж очень он был похож на огненную плутовку.

Тем временем бой начался. Как я не старалась напрягать зрение, щурясь и пуча глаза, для меня уловить тонкие нюансы и оценить зрелищность происходящего было невозможно. Всё же зрение человека несовершенно, и в темноте, пусть и освещаемой всполохами решеток магической клети, рассмотреть умение владеть звериной ипостасью оборотней было невероятно сложно. Поэтому, я видела лишь огромный клубок бледно-серого меха, хрипящий, рычащий и катающийся по мерзлой плоскости плато. Мельтешение волков пред глазами быстро надоели, а вот удивительная архитектура священного места притягивала моё внимание вновь и вновь. Исполинские мегалиты, древнее чем сама жизнь на Твердыне, источали исконную, забытую когда-то магию, теперь лишь её отголоски витали в воздухе, словно тлеющие угли ранее огромного кострища.

Вероятнее всего, я была единственная, кто не смотрел на сцену сражения, именно поэтому, мне удалось рассмотреть бледно-салатовые всполохи, волнами идущие от гор, словно Сияние Севера, меняющие окраску неба и леса. А через мгновение после того, как они затухли раздался треск. Громкий, мощный, словно пленники Соляра исполинским молотом рушат тонкую преграду из земной коры, дабы выбраться на волю и покинуть место вечного заточения души. Под ногами мелко-мелко, словно сердце пичужки застучала земля. С оглушительным хрипом твердыня ломалась. Затрясло еще сильнее и мелкие, менее устойчивые плиты заходили ходуном, зарождая панику среди зрителей. Всего в ладони от меня свалился огромный валун, крошась на мелкий щебень и вибрируя от пронзительного писка, издаваемого какой-то испуганной женщиной, и тряски. За одним начал падать другой, потом третий, а затем я сбилась со счета. Метаться было бессмысленно, дрожало и трясло везде, и я затаилась, ища глазами самый безопасный из путей отхода.

У самого ринга, недалеко от все разрастающейся трещины, из которой тянуло серой и пыхало жаром, метался тот самый лисенок, на его лице был написан ужас, а из раны на лбу текла почти черная кровь. Я огляделась и заметила волчицу, его тетку, она