Зверь. Изменил мне — изменил меня - Ляна Вечер

— Тимур, ты так напряжён… — мурлычет Алла, разминая мои плечи. Её горячий шёпот касается моего уха. — Расслабься. Не думай ни о чём.

— Не могу, — дёрнувшись, встаю с кровати. — Невозможно расслабиться, когда… — Замолкаю, останавливаюсь у окна и всматриваюсь в темноту улицы.

Спальный район, дешёвый отель, номер далеко не люкс — отличное место, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Никто не должен знать о нашей связи с Аллой. По крайней мере, пока. Придёт время — и всё откроется, а до тех пор надо быть осторожнее.

Тяжёлый вздох любовницы разбавляет густую тишину в номере. Короткий скрип кровати, по-женски мягкие шаги — и вот уже её руки гладят мою спину.

— Ты не договорил, — Алла прижимается ко мне всем телом. — Что тебя беспокоит?

— Динара подозревает, что я ей изменяю, — цежу сквозь зубы. — Не понимаю, откуда у неё такие мысли. Я делаю всё, чтобы она не догадалась.

Любовница трётся щекой о мою спину, недвусмысленно намекая, что пора заканчивать разговоры и переходить к делу. В конце концов, мы ради этого сюда приехали.

— У неё нет доказательств, только догадки. Забудь об этом, — Алла вздыхает. — Идём, Тимур. Я соскучилась.

— Ты меня вообще слушаешь? — разворачиваюсь и смотрю ей в глаза.

Эта женщина красива. Очень. Стройная, с милым личиком и большой грудью — как я люблю. Но настрой у меня сейчас не боевой.

— Конечно, слышу, — мягкая улыбка появляется на пухлых губках. — Я только тебя слышу, Тимур. Никого больше, — заговаривает мне зубы.

— Кто вкладывает догадки в голову моей жене? — Перехватываю хрупкие запястья. — Родственников у неё не осталось, а подруга одна, — заглядываю любовнице в глаза. — Ты.

— Что?! — Алла, выкручивая руки, пытается освободиться от моей хватки. — Ты с ума сошёл?!

— Я в своём уме, не беспокойся, — разжимаю пальцы.

— Как ты мог подумать, что я рассказала Динаре о нас? — любовница смотрит на меня волчицей.

— Разве я это сказал? — ухмыльнувшись, отворачиваюсь и наблюдаю за Аллой в отражении тёмного оконного стекла. — Себя ты, конечно, не выдала — боишься Динару. Но могла намекнуть ей, что у меня есть другая женщина. Это в твоём стиле.

— Не говори глупостей, — красавица нервничает. — Я ничего не говорила.

Она идёт к столу, наливает из стеклянного кувшина воду в стакан, пьёт её крупными глотками. В горле от волнения пересохло?

— Я много лет ждал, когда тесть сыграет в ящик и его фирма полностью перейдёт к Динаре. Это случилось. Ещё немного — и я стану единственным владельцем семейного бизнеса. А тебе, милая, — вполоборота смотрю на любовницу, — надо просто подождать. Запасись терпением.

— Я уже год жду, — она складывает руки на груди и вздёргивает носик. — Ты всё обещаешь, что разведёшься, но воз всё там же. Я устала ждать.

А вот и причина, по которой Алла распустила свой длинный язычок. Его длина меня радует, но в другом контексте.

— Как только жена перепишет бизнес на меня, я оформлю всё на подставных лиц и разведусь с ней.

— Это необязательно, — идёт ко мне кошкой. — При разводе тебе положена половина имущества, а это огромные деньги. Продашь свою долю, и мы уедем из страны.

— Алл, пойми… — хочу вразумить дурочку, но её палец мягко касается моих губ.

— Мы будем вместе, — смотрит в глаза. — Нам больше не надо будет прятаться. Я рожу тебе ребёночка. Ты же хочешь сына, да? Тимур… — чувственный вздох, Алла закрывает глаза.

— Посмотри на меня! — рявкаю. — Я. Хочу. Всё, — чеканю уверенно.

— Жадность ещё никого до добра не доводила, — выдаёт дрожащим шёпотом.

— Дело не в жадности, глупенькая, — нежно целую красавицу. — В браке со стервой я прошёл через многое и не соглашусь на жалкие крохи, которые мне положены по закону. Запомни это.

— Запомнила, — кривится.

— И хватит напоминать мне о разводе. Всему своё время. Поняла?

— Поняла.

Алла соглашается, но в её взгляде я вижу бунт.

— Если Динаре до развода станет известно о нашей с тобой связи, я лишусь всего. Ты ведь этого не хочешь, милая?

— Ты постоянно об этом говоришь, но ничего толком не объясняешь, — фыркает.

— Не хочу забивать твою красивую головку лишней информацией, — притягиваю любовницу за талию. — Ты должна думать только обо мне.

Чувственная, слегка на взводе — секс будет, что надо. Или не будет…

Достаю из кармана вибрирующий телефон. У Динары словно чуйка — звонит в самый неподходящий момент.

— Не отвечай, — упираясь мне в грудь ладошками, требует красавица.

— Я должен ответить. Ты знаешь.

Рыкнув, Алла идёт в ванную. А я быстро выхожу из номера и жму сенсорную кнопку ответа:

— Да, моя девочка, — отвечаю с улыбкой.

— Где тебя черти носят, Тимур?!

Тон у жены совсем не ласковый. И общий посыл предельно ясен.

— Я в одном интересном месте, — окидываю коридор отеля взглядом. — Скоро всё узнаешь.

— Перестань говорить загадками, — рычит фурия. — Я спросила — где ты?

— Если скажу, то сюрприз не получится, — пытаюсь погасить разгорающийся скандал.

— Сюрприз? — Динара сбавляет обороты. — Ну хорошо. Через сколько тебя ждать?

— Не больше часа, любимая.

— Я засекаю время, — строго заявляет и отключает звонок.

Выдохнув, вытираю испарину со лба. Сюрприз для пираньи я приготовил заранее — кольцо из белого золота с бриллиантами. Всё как она любит.

Но чем дальше, тем больше проблем. Мне становится всё сложнее врать жене и держать в узде любовницу. Но я не имею права проиграть. После всех моих стараний и жертв во имя «любви» я просто обязан победить.

Тушь потекла. Шмыгая носом, исправляю эту неприятность ватной палочкой. Из зеркала в ванной гостиничного номера на меня смотрит незнакомая девушка. Это не я. Я другая. Жизнерадостная красотка с блеском в глазах. А эта… серая мышь с потухшим взглядом. Такой я стала.

Сколько ещё слёз я должна пролить? Сколько ещё ждать, когда Тимур разведётся с этой дрянью? Он только обещает. Живёт с Динарой, а со мной встречается в дешёвых отелях. Порой мне кажется, что его устраивает такой стиль жизни, а развода и не будет. Говорит, что любит меня и надо подождать. Но я с каждым днём угасаю, теряя надежду.

Я люблю Тимура. И ненавижу Динару! Она считает меня своей подругой — лучшей, единственной. Идиотка.

Дине в жизни всё доставалось по щелчку пальцев. А я смотрела на это и не понимала: почему так? Кому-то всё, а кому-то ничего. Раньше я считала, что справедливости не существует. Так было,