Ардмир Мари
Некромант-самоучка, или Форменное безобразие
Тренировка вот-вот начнется.
Мы должны спешить и в то же время обязаны отменно отыграть свои роли до конца. Поэтому вот уже десять минут подряд мы изображаем страсть на атласных простынях, будучи не совсем раздеты и частично вооружены. Так как Гер на прошлых занятиях потянул спину, сегодня ведущей была я. Однако сидя на нем верхом и раскачиваясь в такт диктуемым прикосновениям, я все больше убеждалась в том, что командует здесь он.
— Прогнись, — прошептал метаморф, уверенно придерживая меня за бедра и направляя.
— Куда прогнуться? — прошептала я и прикусила губу, отчетливо ощущая ноющую боль в собственных икрах. Казалось бы, простые скачущие движения, а сколько сил забирают.
— Назад, — сдавленный стон. И многоликий, лицом уткнулся в мою скрытую корсетом грудь, чтобы тихо прохрипеть: — Будь проклята моя спина…
— Терпи, еще чуть-чуть осталось.
Прогнулась со вздохом, у самой нестерпимо ныли плечо и шея, но это мелочи. У меня хотя бы не разодрана нога.
Взглядом скользнула по зеркалу справа, в очередной раз, убеждаясь, что даже наш одетый вид не портит впечатления. Он, крепко сжимающий меня, и я, сладострастно выгнувшаяся в его руках, выглядели как настоящие любовники, стонали как они и дышали, наверное, так же — поверхностно и тяжело. «Влюблены, безумно влюблены и думать забыли о соревнованиях», — читалось в каждом движении, и я уже представила, что донесут о нас соглядатаи и с какой улыбкой их выслушает советник короля.
Медленно склонилась над протяжно простонавшим Гербертом, пальчиками зарылась в его волосы, и мягко оторвала от своей груди.
— Ты как?
Он не ответил. Бледный даже в свете красных свечей, мокрый, глаза закрыты, губы сжаты, а нос заострившийся.
— Герберт, не пугай меня своим молчанием!
— Я… Бедро не долечил, — сквозь стиснутые зубы признался метаморф.
Швы расходятся, поняла я и, сдвинувшись выше, прошептала:
— Держись, совсем скоро уйдут.
— Скорее бы… — он отпустил меня, упал на подушки и затих.
— Гер? — тревожно позвала, склонилась над сообщником в обмане, чтобы скрыть его лицо волосами. — Гер, ты решил местами поменяться или тебе совсем плохо?
— Предоставляю тебе полную свободу… — Меня похлопали по коленке и проинструктировали хриплым голосом: — Покачайся еще немного и заканчивай. Скоро тренировка.
Я представление закончила.
Я так его закончила, что свечи погасли, мой «любовник» взвыл раненным зверем — нечаянно села на его рану, а комнату огласило мое счастливое: «О да!». Соглядатаи ушли, а я споро помогла рыжему подняться, без вопросов сама залечила его бедро и даже рубашку на нем застегнула. Вручила сумку с оружием, спросила:
— Пошли?
Кивнул и не двигается с места, внимательно смотрит на меня, словно бы видит в первый раз. Недоумевает.
— Гер, — погладила его по сжатой в кулак руке, — тебе все еще плохо?
— Нет.
— Отложим тренировку? — Отрицательно покачал головой и сглотнул. — Тогда что? — спросила с тревогой.
— Намин, знаешь… — произнес он тихо, — познакомься мы при других обстоятельствах, я бы не шутил над тобой и твоими страхами, в воду не кидал, не оставлял одну…
Многоликий перечислил немногое из собственных проделок, но я постаралась остальные не вспоминать. Улыбнулась и так же честно призналась:
— А я бы лечила тебя более щадящими способами, не вызывая боли и слез.
— Что ты сказала?! — прохрипел он.
— Я сказала, что мы квиты.
В повисшей тишине мы несколько мгновений напряженно смотрели друг на друга, прежде чем Гер многообещающим и взрослым тоном произнес: — «Обсудим позже». И повел меня к тайному проходу в стене. Следуя за ним, мысленно согласилась, встреться мы при иных обстоятельствах, все было бы не так и, возможно, скучно.
Светлое майское утро в долине Дельи, было по-весеннему свежим и невероятно солнечным для Приграничья. В крепости прошла смена караула, ворота ее открылись, и почти сразу же на улицах города послышались первые призывы торговцев к покупателям. Они спешили донести до незнающих благую весть о свежих поставках кофе, корицы и хлопковых тканей, что так ценились в людском Приграничье.
Прислушиваясь к их голосам, Тагаш Уо раскладывал вещи молодого господина по полкам гардеробной и тихо насвистывал родные сердцу напевы. Загородный дом рода Дао-дво все еще был тих и безмолвен, едва прибывшее семейство не спешило вставать из постелей, и слуги, словно призраки, беззвучно передвигались по коридорам, исполняя свои обязанности. Вокруг царил мир и покой, ровно до тех пор, пока в гардеробную комнату не влетел всклокоченный рыжий метаморф.
Найдя взглядом своего наставника, он воскликнул:
— Даррея женят!
— Ч-что…?
— Я тоже в восторге от сообщения, поэтому ухожу. Перед отцом прикроешь?! — и, не дожидаясь ответа, он выхватил из рук наставника рубашку, белье с полки и брюки с вешалки, прошептал: «Спасибо!».
И быстро сбросил с себя грязные лохмотья, что некогда представляли собой дорогой костюм для верховых прогулок.
— Но позвольте, Герберт! — седовласый воин подобрал и частично поймал обрывки одежд и суровым тоном напомнил: — Вам не стоит покидать дом. Менее чем через два часа состоится общесемейный сбор за завтраком, — и вкрадчиво, — Гер, вы должны присутствовать.
— Именно там я и прошу, чтобы ты прикрыл меня! — сверкнул глазами многоликий.
— Вы не придете?
— Тагаш Уо, повторюсь — Даррея женят! Я обязан посмотреть на нее.
Молодой искатель нового и невероятного споро застегнул рубашку, потянулся к брюкам. В свои двадцать два года, он уже превосходил в росте отца и дядю, догнал в скорости перевоплощения кузенов, но все еще оставался мальчишкой и авантюрным любителем приключений. Отчего большую часть времени он отсутствовал дома, а в оставшееся его лицо освещали предвкушающий взгляд и проказливая улыбка, точь-в-точь, как сейчас.
— Я быстро.
— И все же останьтесь, — не унимался наставник.
— Не могу, это слишком большое искушение! — карие глаза метаморфа сияли, как звезды в ясную ночь. — Ты только представь, она человечка из бедной семьи. Ни денег, ни магии, ни примеси в крови. Чуть старше семнадцати, средняя дочь старосты деревни, и все ее приданное, — он сделал паузу и с веселым недоумением усмехнулся, — баран!
— Может быть, варан, — предположил Уо, качая головой.
