— Дульчина, ты не только не тактична, но и невежлива, разговаривая, возможно, — папенька выделил это слово, — со своим будущим зятем.
Папенька стоял в дверях, лично держа поднос с бутылкой, запечатанной сургучом и двумя стаканами. Матушка оценила вид драгоценного напитка и вспыхнула. Но мэтр Ламбер не дал супруге заговорить и подозвал к себе, вынудив встать. Матушка сузила глаза, окинув графа испепеляющим взглядом, чем заставила меня почувствовать неловкость, но Онорат остался невозмутим и прохладно-вежливо улыбнулся.
В этот момент раздался звук лошадиных копыт, и матушка, просияв, поспешила вниз, пробормотав извинения. Папенька приподнял бровь, я обреченно вздохнула, слушая матушкино щебетание, и немного виновато улыбнулась господину графу. Папенька разлил коньяк, подал стакан нашему гостю и вернулся в свое кресло.
— И как здоровье вашей драгоценной маменьки, Онорат? — спросил мэтр Ламбер, отпивая коричневую жидкость. — Чудесно, просто чудесно, — причмокнул со вкусом папенька. — Пробуйте же, ваша светлость, вы еще не пили столь божественный напиток.
Шаги матушки и неизвестного второго гостя приблизились к гостиной, я обернулась, и мои брови опять взлетели вверх.
— Ада, Ансель, смотрите, какой долгожданный гость изволил оказать честь нашему дому, — жизнерадостно воскликнула матушка, и я чуть не захлебнулась бездонной чернотой глаз господина лейтенанта королевского флота.
— Дорого здоровья, мэтр Ламбер, — склонил голову Дамиан Литин. — Наслышан о вашей успешной сделке с Восточной Судоходной компанией. Примите мое восхищение, давно стоило поставить на место этих рвачей и наглецов. Великолепное решение спорной ситуации.
— Оу, — папенька зарделся от удовольствия, как маков цвет, — благодарю, господин Литин.
— Дамиан, мэтр Ламбер, к чему нам эти условности, — обезоруживающе улыбнулся Дамиан. Затем обернулся в нашу с графом сторону. — Господин граф, приятно видеть вас снова, — вежливо, но прохладно произнес господин лейтенант. И лишь после этого обернулся ко мне. — Мадемуазель Ламбер, мое почтение и восхищение, — голос молодого человека заметно смягчился, на устах появилась задорная мальчишеская улыбка, и он поцеловал мне руку.
Это было такое естественное движение, без всяких намеков, но… но невероятно интимное, от которого меня бросило в жар, и я даже не смогла сразу ответить.
— Доб… Добрый день, господин Литин, — запнувшись, ответила я. — Рада видеть вас в нашем доме.
— Правда, рады? — спросил Дамиан, и я растерялась окончательно.
— Думаю, сияние лица мадам Ламбер лучше всяких дополнительный пояснений, — насмешливо произнес Онорат, и это вернуло мне дар речи.
— Несомненно рады, — добавив голосу прохлады, ответила я. — Как Эдит? Вы недолго вчера гуляли в Городском Саду.
Вопрос об Эдит, словно вернул все на свои места, и магия мерцающего взгляда черных глаз окончательно рассеялась. Теперь я готова была вести светскую беседу со всеми разом. Неожиданно вторая рука Дамиана, все еще находившаяся за его спиной вынырнула, и я получила второй букетик фиалок.
— Как мило, — усмехнулась я, укладывая на столик к первому, — благодарю, господин…
— Дамиан, Ада, — с нажимом проговорил господин Литин и сел на предложенное матушкой кресло. — К сожалению, не успел стать первым. Вчера меня перехватили, сегодня опередили, досадно. Но я исправлю эту оплошность в другой раз, — нагло заверил он.
Однако происходящие начало несколько выводить меня из себя. Во-первых, я заметила, как напрягся граф Набарро, и нагловатое выражение на лице господина лейтенанта меня тоже раздражало. Так и вспомнилась теория «Курятника» нашей Лили, неужели она заметила больше, чем я? Во-вторых, противостояние матушки и папеньки. И хоть мэтр Ламбер уже с большей симпатией смотрел на Дамиана, но упрямый взгляд с матушки, всем своим видом показывавшей радушие, которое лилось лишь в сторону офицера, не спускал. Она отвечала тем же. А кто я во всей этой комбинации? Требовалось немедленно все расставить на свои места.
— Так вы не ответили про Эдит, — напомнила я. — Вы очень мило смотритесь вместе. Эдит кажется счастливой рядом с вами. Рада, что моя подруга нашла достойного жениха.
После этих слов расслабился Онорат, но лицо Дамиана осталось невозмутимо.
— И кто же сей достойный мужчина? — полюбопытствовал господин офицер. — Уж не вы ли, ваша светлость? Готов признать, мадемуазель Матьес весьма милая девушка с хорошими манерами, не лишена приятности черт. Она заслуживает того, кто сможет подарить ей свое тепло и заботу. — Невозмутимо закончил Дамиан и устремил взгляд на графа Набарро, напоминая о своем вопросе.
Онорат досадливо хмыкнул, матушка хихикнула, папенька нахмурился, я постаралась остаться такой же невозмутимой, как Дамиан, но у меня вышло хуже.
— Однако вы шутник, господин лейтенант, — ответила я. — Эдит вряд ли могла ошибиться в личности своего суженного. И сомневаюсь, что она перепутала светлые волосы Онората с черными локонами жениха. Нет, господин лейтенант, вы больше подходите под описание. Его светлость тут совершенно не причем.
— А кто же тогда его светлость? — живо заинтересовался Дамиан.
— Моя светлость, очень на это надеюсь, будущий супруг мадемуазель Ады, — ответил Онорат.
— Да вы что! — восхищенно воскликнул господин Литин, все более ошеломляя меня своим нравом. — Мои сердечные поздравления, ваша светлость. А позволю себе узнать, какой именно мадемуазель Аде перепала подобная честь?
Этот вопрос неожиданно поставил в тупик графа Набарро. Мне стало за него обидно. Да и по какому, собственно, праву господин морской офицер позволяет себе подобное поведение в чужом доме и с чужим гостем? Но на лице Дамиана царил прежний вежливый интерес, не подразумевающий насмешку.
— Никакой, господин… э-эм… — начал отвечать сам Онорат.
— Литин, — машинально подсказала я.
— Благодарю, очаровательная Ада, — моя рука тут же оказалась в захвате, и граф поцеловал ее. — Никакой мадемуазель Аде, господин Литин, данная честь не перепала. Смею надеяться, что честь выпадет мне, и мадемуазель Адалаис Ламбер станет моей супругой и графиней Набарро.
— Надежда всегда окрыляет, — одобрительно кивнул Дамиан. — Зачастую, надежда только и согревает нас, когда ничего иного не остается.
— Перестаньте паясничать, Дамиан, — не сдержалась я. — Чего вы пытаетесь добиться?
— Всего лишь веду светскую беседу, — тот удивленно пожал плечами. — Что вас так огорчило, Ада?
— Действительно, дочь, к чему это негодование, — отозвалась матушка.
