— Нравится? — раздался возле уха Милы голос Давида, и он закрыл за собой дверь, а сам опёрся бедром о раковину, глядя на девушку сбоку. Мила медленно повернула голову в его сторону и застыла, наблюдая за тем, как свет играет бликами в черноте его глаз. Ей даже на миг показалось, что в глазах Дава светятся крошечные язычки пламени, и она несколько раз моргнула, прогоняя наваждение.
— Очень нравится, — прошептала девушка, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце.
Ей хотелось одновременно сбежать отсюда, но она понимала, что не может сделать ни шагу, потому что ей хочется остаться здесь навсегда.
Давид легко оттолкнулся и шагнул в сторону Милы, становясь за её спиной и выбивая всякую почву из-под ног девушки. Она физически чувствовала его рядом с собой, будто бы он касался её, хотя Давид стоял в полушаге от неё. Мила молчала, потому что такого противоречивого чувства она не испытывала уже очень давно. И она абсолютно чётко уловила момент, когда он бесшумно шагнул, стирая всё расстояние между ними, и встал рядом с ней, так близко, как это было возможно. Девушка продолжала стоять безмолвно, хотя по всему телу её прошла сладкая дрожь. А Давид наклонился и коснулся её шеи губами. Мила почувствовала, что задыхается, — грудь бурно вздымалась, а дыхание стало частым и поверхностным. Казалось, лёгкие больше не могут вместить в себя много воздуха. И наряду с этим где-то внутри неё стало просыпаться неистовое желание. У неё возникло ощущение, что именно этого она всегда и ждала, и именно этого она всегда и хотела. Губы Давида скользнули влажным теплом по её шее, поднялись вверх, захватили мочку ушка, и Мила не выдержала, — застонала и откинулась назад, позволяя его рукам поддержать себя и прижать к его телу.
Едва Давид понял, что Мила не сопротивляется, что она ответила на его ласку, как он развернул её к себе лицом, крепко обхватывая руками и прижимая к себе. Он издал какой-то утробный рык, впиваясь поцелуем в губы Милы, которые тут же раскрылись ему навстречу. Это был волшебный миг, тот, которого он так ждал, — начало их близости, способное перерасти в гораздо большее. Их языки сплелись, обжигая своими прикосновениями и страстью, которую оба вложили в этот поцелуй. Руки Дава уже не просто удерживали Милу, — они принялись ласкать её обнажённую кожу, медленными движениями доводя Милу до грани, за которой начиналось чистое наслаждение. Мила только и смогла сделать, что вцепиться руками в плечи Демона, пытаясь устоять на ногах.
Давид сделал шаг вперёд, толкая Милу спиной к стене, и прижал её своим телом к чёрному кафелю. Он пытался сделать так, чтобы эти объятия не причинили девушке неудобства и в то же время хотел запечатлеть в памяти каждый изгиб её тела, которое так явственно чувствовал всем своим существом.
Давид отстранился от её губ, и Мила как-то странно всхлипнула, прикрывая глаза и откидывая голову назад, в то время как жаркие губы Демона принялись покрывать поцелуями тонкую и нежную шею девушки. Мила запустила пальцы в волосы Давида, притягивая его голову к себе так близко, насколько это было возможно. Она чувствовала, что вот-вот просто сгорит в том пожаре, который он так быстро и умело разжёг в ней…
Дав никогда не чувствовал себя настолько человеком и демоном одновременно. Это было то, чего он хотел. Чтобы Мила открылась ему, позволила целовать себя, чтобы хотела этого не меньше, чем он сам. Это было то, к чему он так стремился. Неожиданно он напрягся и замер, почувствовав, как кто-то настойчиво пытается проникнуть в его сознание. Он не знал, кто это был, но то, что это вмешательство имело место быть, мог сказать абсолютно точно.
— Что-то не так? — спросила Мила задыхающимся шёпотом, и Давид поднял голову и взглянул в её глаза. Огромные и блестящие, в которых отражалось неутолённое желание.
— Всё хорошо, — хрипло ответил Демон, обхватывая щёку девушки ладонью и пробегая большим пальцем по её губам. — Думаю, нам пора возвращаться.
Он настолько забылся, когда его поглотила страсть, что если бы не это ощущение чужого присутствия в его сознании, это бы точно окончилось сексом. А так быстро он этого не хотел.
— Да, — кивнула Мила, и с радостью почувствовала ладонь Дава под своими пальцами. Они прошли обратно в гостиную, ни слова не говоря друг другу, и первое, что заметил Давид, — заинтересованный взгляд Натана, который тот поспешно спрятал за лёгкой улыбкой. Словно Натану было нужно знать, что же произошло у него и Милы. Оставалось только решить, было ли это простое любопытство, или нечто большее, пока недоступное для Давида.
Оставшийся вечер прошёл в не менее весёлой атмосфере, мягко перетекая в ночь, которая теперь растеклась чернильным покрывалом за окнами. Мила всё чаще зевала, хотя ей совершенно не хотелось, чтобы этот вечер оканчивался. Всё то, что она ощутила сегодня с Давом, этот поцелуй, от которого она сходила с ума, эти ласки…Всё это она так отчётливо помнила, и всё это так хотела ощутить снова. Она поймала себя на мысли, что всё чаще смотрит на Давида, когда тот общается с остальными. Пытается запомнить его улыбку, его жесты, его эмоции, которые так ярко отражались на его красивом лице.
— Давай я отвезу тебя домой, — шепнул он ей, когда она уже не смогла сдержать очередной зевок и Мила перевела взгляд на Давида.
— Неудобно перед гостями, — так же шёпотом ответила она, ощущая, как растворяется в его тьме, плещущейся в глазах.
— Меня нисколько не волнуют гости, — ухмыльнулся он, давая понять, что сейчас ему важна только она.
— Уверен? — Мила чувствовала себя частью сговора для побега с праздника.
— Абсолютно, — без капли сомнения ответил он, вставая с дивана и протягивая ей руку.
Они покинули дом, не прощаясь ни с кем. Просто вышли из него, оставив гостей, как будто это было нормально. Мало того, Миле действительно казалось, что это абсолютно нормально. И как бы это ни было странно, но Мила чувствовала себя уютно в мире Давида. Ведь у него был абсолютно иной, какой-то особенный мир.
— С тобой что-то не так? — поинтересовался Натан, когда Давид вернулся, проводив Милу до дома. Лирон и Ярон и их девушки уже покинули его дом, и Вари тоже не было видно. Правда, Даву было совершенно всё равно, куда же подевалась подруга Милы.
— Ты прав, — Давид положил ногу на ногу и глубоко затянулся, — Со мной действительно не всё в порядке. — Он выпустил вверх струйку дыма и перевёл взгляд на Натана.
— Я сомневаюсь в правильности своего решения относительно того, что я стал Демоном, — тихо, но отчётливо проговорил он.
— Сомневаешься? — на лице Натана проступило такое явное недоумение, что сомневаться в его искренности не приходилось.
