- Летописи слишком пыльные для лейтенанта, - рассмеялся Джонаш, и Элиша вежливо посмеялась вместе с ним.
Но мне не нравилось, что он избегает слова «мятеж». Инстинкт говорил, что он не первый раз об этом слышит.
- У лейтенанта была листовка про мятежи, - сказала я, и смех оборвался.
Я рассказала им все остальное: о рисунке Феникс поверх настоящей иллюстрации, про красные кольца и механизм за ее хвостом. Я рассказала им о скрытом первом томе, о ключе Абана, про спор насчет Посвященного, который мог причинить проблемы в Нарту. Я рассказала им про то, как лейтенант хочет сказать всем, что это ложь, значит, какая-то опасность там все-таки скрыта. Джонаш помрачнел, и я поняла, что тревожусь не зря, что это не только мои домыслы.
- Ты говорила с Царем? – спросил он. Голос его изменился.
Я покачала головой.
- Он занят праздником. Я расскажу ему, когда вернусь.
- Я бы не советовал, - сказал он. – У Царя и так много забот. Уверяю, что бы там ни было, мой отец и Элитная стража в Буруму справится с этим.
Его совет мне не понравился. Словно он свысока погладил меня по голове.
- В том-то и дело, - я не успела остановиться. – Если это серьезно, Саргон зря молчит. Он точно остановит мятеж в Буруму?
Джонаш поджал губы, чтобы остановить, наверное, слова, что почти вырвались наружу.
- То есть, ты не уверена ни в моем отце, ни во мне? – сказал он.
Вопрос напомнил мне о дипломатии. Это мой суженый, а я совсем не соблюдала чувство такта. Мне было все равно, что он подумает обо мне, я тихо злилась, что он не воспринимает мена всерьез. Но я любила отца и рисковала разжечь вражду между семьями.
- Нет, - сказала я, но лицо могло выдать мое негодование. – Но в этом всем что-то не так, и я не успокоюсь, пока не пойму. Начну с разговора с отцом, который должен знать, какие слухи ходят по небу.
Джонаш кивнул, но взгляд его был растерянным.
- Ясно, - сказал он недовольным голосом. Наверное, он смутился, что этот мятеж был не по силам его отцу, Саргону. Он был в невыгодном положении, был некомпетентным, раз не знал о мятеже, а если и знал, но не мог совладать, то он все равно был плох. Это могло плохо обернуться для него, как наследника.
Но мысли были подлыми. Я тоже не знала о мятеже. Может, об этом лейтенант только собирался рассказать им по возвращении.
- Я… уверена, что ты сможешь узнать об этом, когда вернешься, - предположила я.
- Верно, - сказал он, но взгляд его оставался отсутствующим, но злость в голосе исчезла.
Было темно, кристалл сиял далеко позади. Элиша вытащила из своей сумочки чугунный фонарик, на котором были вырезаны звезды и перья, чтобы сквозь них проникал свет. Мы остановились, чтобы она смогла зажечь его, она передала фонарик мне, как и огниво, которое я спрятала в карман.
- Мы собираемся идти к самому краю? – спросила она, свет свечи мерцал на ее взволнованном лице. – Я же пошутила про обрыв. Солнце так быстро село… - она оглядывалась, и я знала, что она боится зверей из леса вокруг нас. На континенте хищников было мало, они были не больше оленя. В основном, это были медведи варф и дикие кабаны, но они были защищены законом, чтобы на них не стали охотиться в годы засухи и голода. Раньше говорили, что видели маленьких дракончиков, что огненным дыханием озаряли озеро Агур, но они оказались детским воображением, ящерицами и светлячками. Чудовища не залетали так высоко, но Элиша все равно боялась темноты. Уверена, разговор о мятеже только усугублял дело.
- Мы можем вернуться, если хочешь, - сказала я. – Сходим завтра при свете дня.
- Я хотел посмотреть на светлячков, - понурил голову Джонаш. – Я слышал, что на Ашре они сверкают всеми цветами.
- Тогда идите, - сказала Элиша, и я недовольно посмотрела на нее в свете фонарика.
«Ты хочешь отправить меня с ним одну?»
Она вскинула брови.
«Он – сын Саргона, - думала она. – Он джентльмен», - но мы его не знали. Я сомневалась, что он навредит мне или применит силу, ведь тогда помолвка будет разорвана, начнется страшная вражда между семьями и континентами. Нет, я боялась, что он попытается расположить меня к себе или склонится, чтобы поцеловать, а я отодвинусь, и нам будет неудобно.
- Идемте, - сказала Элиша. – Но быстро. Глянем и сразу вернемся.
- Хорошо, - сказала я. – Осталось минут десять до полянки.
Мы прошли остаток леса в тишине, слушая, как ветер шелестит листьями. Я хотела бы взять свою накидку. Воздух ночью был очень холодным.
Деревья расступились, мы оказались недалеко от края. Высокая трава пригибалась на ветру, шурша от холодных порывов. Светлячки сновали между травинками, словно гирлянды огоньков, вспыхивая зеленым, желтым и оранжевым. Я убрала фонарик за спину, чтобы наши глаза привыкли к темноте, и над травой появились розовые, лиловые и синие светлячки.
Джонаш шагнул вперед, глядя на цветные вспышки. Они потускнели перед ним, угасая вокруг него от страха, пока он шел. Но, оказавшись за ним, они снова загорались.
- Иди, - шепнула Элиша, подтолкнув меня. Лучше бы она этого не делала. Но при виде Джонаша среди этих огоньков, ценившего красоту Ашры, я поняла, как много еще о нем не знаю. Может, это тот самый шанс. Он выслушал мои тревоги про странную летопись, над которой шептались Абан и лейтенант, хоть и отнесся свысока. Он не обиделся на мои слова в деревне. Элиша была права, я должна дать ему шанс.
Трава царапала мои лодыжки и ступни, где их не защищали ремешки сандалий. Края травинок были липкими от сока и сухими от солнца. Светлячки потускнели, порой они стукались о мои руки и ноги, пока я шла, узоры на фонарике отбрасывали силуэты звезд и перьев на траву. Светлячки темнели вокруг меня, словно задутые свечи.
- Это прекрасно, - сказал Джонаш, когда я оказалась рядом с ним. – В Буруму у нас только желтые и оранжевые светлячки.
- Редкие жители Улан заходят так далеко, - сказала я. – Край континента здесь неровный, в поле его увидеть сложно, - он забеспокоился, но я подняла руки, чтобы успокоить его, фонарик раскачивался. - Это чуть дальше, - сказала я. – Ты легко увидишь луны среди камней.
Он попробовал выглянуть, я подвела его ближе к краю. Мне казалось, что нить из молнии, серебряная и блестящая, пролегла вдоль края поляны. Две луны в небе – одна как тонкий серп, другая полная – светили на сверкающие кусочки кристаллов, усеивающие камни на краю континента. Они сверкали, предупреждая о границе.
- Видишь, заметить легко, если знаешь, что ищешь, - сказала я.
Он согнулся, глядя на сверкающий камень.
- Вижу. Словно нить сверкающего серебра.
Я развернулась, вытянув фонарик перед собой. Светлячки разлетались от него.
