Урок 4. Драка один на один особенно хороша с группой поддержки за спиной
Ненавязчивое подначивание Берта очень скоро превратилось для Германа в фоновый шум, который легко игнорировать. Он схватил с полки первую попавшуюся книгу и завалился на кровать, планируя посвятить час свободного времени чтению, однако у Альберта имелись другие предложения.
— Пойдем прогуляемся, — он сел рядом, в ногах, снова ударившись о верхнюю полку, и сдавленно ойкнул. Герман всякий раз не оставлял надежды, что очередной удар вправит ему память на место. Увы, снова не повезло. — Я тебе кое-что покажу. Это сюрприз.
От ровного жужжания Берт перешел к целенаправленному приставанию, из чего Герман сделал вывод, что шансов отказаться у него нет. С некоторыми людьми проще соглашаться, да и спокойнее как-то.
— Ура! — Альберт вскочил, чудом избежав повторного столкновения с полкой. — Пойдем тогда скорее, это будет интересно.
Поведение Берта напрягало. Он и раньше вел себя как избалованный ребенок, но сейчас кто-то изрядно покопался в его мозгах, окончательно вывернув их наизнанку. Герману начинало казаться, что лучше не искать подходящего момента, а вывалить всю правду, что он о нем знал — пусть сам с этим разбирается.
— Идем, идем… — проворчал он, так и не найдя в себе сил заговорить о важном.
Вечерние часы до отбоя были отведены под свободное время, и курсанты разбрелись по комнатам, утомленные утренней тренировкой и долгим учебным днем. Холл тоже был пуст и по традиции погружен в прохладный полумрак. Вахтерши опять не было, и молодые люди прошли сразу на выход, попав из царства вечного сумрака прямиком под яркие лучи клонящегося к закату солнца. Казарма второго потока стояла чуть в отдалении от остальных строений, одной стороной примыкая к внешнему ограждению, а другой выходя на площадку для утренней зарядки. А вот общежитие первого потока было окружено миленьким садом и вообще выгодно отличалось от простых казарм. Обитающие там ученики имели привилегированное положение, что, конечно же, не было дискриминацией, если верить Уставу. Но трудно не думать об этом, зная, что первый поток после окончания учебы отправится служить в звании офицеров, а Герман и его сокурсники станут лишь частью военной мощи Ойкумены. Или просто вернутся домой.
— Так куда ты меня ведешь? — Герман так задумался, что не следил за дорогой, и опомнился только оказавшись в самой дальней части тренировочной площадки. — Следовало догадаться. Кроме учебного корпуса “Г” и столовой ты больше ничего не знаешь. А в столовой мы уже были.
Альберт расплылся в хитрой улыбке и рванул к дальнему краю засыпанного песком круга. Упал на колени, не заботясь о чистоте новенькой формы, и принялся увлеченно копать. Герман даже заинтересовался.
— Мы ищем клад?
— А? — Берт отвлекся. — Нет, лучше. Вот, нашел!
Он поднялся и продемонстрировал два тренировочных меча, точнее даже не меча, а отполированные палки. Еще утром они торчали из стойки с оружием.
— Ты был со мной, — нахмурился Герман, предчувствуя неприятности. — Признавайся, кого подговорил на нарушение?
Альберт уставился на него честными-пречестными глазами.
— Никого! Она сама, я просто случайно увидел.
Герман присмотрелся к другу, но расспрашивать дальше не стал — понял, что сейчас Берт подельницу не сдаст, быть может, потом, когда молчать станет для него невыносимо.
— Дай угадаю, — Герман смерил его смеющимся взглядом. — Хочешь еще раз сразиться со мной? Хм, ну давай.
Его буквально окатило удушливой волной радости, пробившейся даже сквозь усиленный барьер блокатора. Герман поморщился и взял оружие, готовясь принять стойку. Берт разве что не подпрыгивал от предвкушения и походил на маленького щенка, которому показали сахарную косточку.
— Ну! Ну начнем же, — воскликнул Альберт и мгновенно выпрямился, перестав походить на непоседливое дитя.
— Эй, а вы не в курсе, что драки на территории училища запрещены?
Герман мысленно чертыхнулся. Напрасно надеяться, что Ролан с его прихвостнями когда-нибудь оставит его в покое. Их регулярные стычки начались чуть ли не с момента зачисления, и для Германа до сих пор оставалось секретом, чем же он так задел своего сокурсника. Ничего кроме серо-сизой дымки злой обиды в его эмоциях Герман почти не улавливал, а мысли читать, увы, не умел.
Ролан с неизменным Вуди за правым плечом и еще четырьмя дружками вышли из-за главного корпуса с вполне определенными намерениями. Конфликта было не избежать, Герман это понял сразу, как только услышал знакомый голос, поэтому отбросил палку в сторону. Если кто-нибудь застанет их компанию в разгаре ссоры, виноватым окажется тот, у кого оружие. Или его хлипкое подобие.
Берт вылез вперед, разводя руками и расплываясь в улыбке.
— Да ладно вам! Ничего ж такого не случилось! Или… — Альберт встревоженно облизнул губы, словно его посетила какая-то новая догадка (бредовая догадка — мысленно уточнил Герман), и засветился так, что эмпат чуть не ослеп от вспышки чувств, греша на побочные эффекты обновленного кольца-блокатора. — Может, вы тоже хотите присоединиться?
Берт захлопал в ладоши, глупо улыбаясь. В рядах противника всколыхнулось сомнение, в первую очередь задев самых слабых. Двое замыкающих построение переглянулись. Они точно были уверены, что не хотят ввязываться в драку, а теперь еще глуповатый блондин казался им самым прелестным созданием на свете и в обаянии проигрывал только пышногрудой Люси Шерилд. Секретарша Кишмана уже давно успела покорить молодые сердца многих курсантов, и явно не своим блистательным умом.
— Остановись, — шикнул Герман, дергая друга за плечо. Одуряющий запах вишни кружил голову, навязчиво, как и весь Альберт. — Тебе же хуже будет, дурак.
Голос Германа разрезал разлившееся в воздухе обманчивое очарование как нож масло. Лицо Ролана вмиг пошло пунцовыми пятнами.
— Уйми своего щенка! — выпалил он, чувствуя, как мысли приходят в беспорядок. Но он твердо помнил, зачем пришел. Никто не смеет безнаказанно выставлять его идиотом. — Нашел, кого дрессировать?
— Уйди, Ролан, — пока еще спокойно, без тени угрозы попросил Герман, становясь рядом с Бертом. — Представим, что не видели друг друга.
Тошнотворно-сизая дымка обиды всколыхнулась, превращаясь в беспричинную злобу, и Герман отвел глаза, правда, видел он все равно не ими. Нет, Ролан не уйдет по-хорошему, он специально искал его, чтобы устроить скандал. Или даже что похуже.
— Да я б тебя век не видел, — прошипел Ролан, и его приятели смело сделали по шагу вперед. — Безродным сироткам вроде тебя в Визании не место. Катись обратно в свою деревню, к мамочке под юбку.
Герман стиснул кулаки. Кольцо на пальце ощутимо нагрелось, обжигая кожу. От злости все внутри клокотало, и кто знает, смог бы он сдержаться, но тут рядом потянуло морозной свежестью.
— Закрой свой рот и напряги мозги, прежде чем что-то ему говорить, — холодно процедил Альберт. — Бери своих прихлебателей, и чтобы духу вашего тут не было через три секунды. Или мне повторить попроще для особо одаренных?
В повисшей напряженной тишине что-то прошуршало, и Герман был готов поклясться, что это брови у противников покрылись инеем. У него самого мурашки поползли по коже от металлических интонаций в голосе Альберта, что уж говорить о других.
Двое замыкающих снова переглянулись и неуверенно подались назад.
Герман презрительно хмыкнул. Он знал всех присутствующих, по меньшей мере, по именам. Леон и Патрик попали под покровительство Ролана совершенно случайно, об этом говорило не только исходящее от них сомнение, но и выражение испуга на лицах. Они сбегут, как только предоставится такая возможность, нужно лишь немного надавить.
— Вы слышали, — как можно более мрачно поддержал он, намеренно напуская на лицо хмурую угрожающую мину. Прекрасно знал, каким тяжелым взглядом обладал, особенно если чуточку надавить на самых напуганных мысленно. — Пошли прочь.
