Она совершенно очевидно не замечала кошки у меня в спальне.
— М-м-м… какой интересный джентльмен ночует сегодня в Шеппард Мэнор! — начала Тилль, лукаво поглядывая на меня.
У меня все мысли уже были не о том, поэтому я не сразу сообразила, что она имеет в виду герцога. А впрочем, почему я должна как-то реагировать? Гость и гость. Я приняла невозмутимый вид. Подошла к столу, взяла в ладони чашку, греться.
— Спасибо, Тилль! Мой любимый пудинг…
— …И кто-то уже пустил слух, что на балу этот гость вас раздевал.
Я со стуком опустила чашку на стол, едва не пролив.
— Что за бред?! Герцог всего лишь снял перчатку у меня с руки и…
— Так всё-таки вы поняли, о ком я, — правда, милая?
Бертильда уже в открытую надо мной посмеивалась, накручивая локон на пальчик. Вздохнув, я сдалась:
— Не притворяйся, что не знаешь, как прошёл мой вечер, в мельчайших подробностях. Скажи лучше, Диана уехала?
— Нет, конечно! Сослалась на головную боль.
— Понятно теперь, откуда слухи.
Я снова взяла чашку, вдохнула травяной аромат, поднесла фарфоровый край к губам. Тилль склонилась ко мне, заглядывая в глаза.
— Ну что, этого будем проверять?
Я чуть не поперхнулась обжигающей жидкостью.
— Вот ещё!!! Чего не хватало. Только попробуй! Тилль, ни в коем случае — слышишь? Я тебе запрещаю! Морриган, он… мне не жених, чтобы проверять.
— Она краснеет! Надо же! — рассмеялась Бертильда, откинув голову. — Наконец-то я дождалась того момента, когда моя крошка Элис покраснеет из-за мужчины.
В конце концов, я просто-напросто выпроводила её за дверь, сердито отмалчиваясь на любые попытки узнать подробности «из первых уст». Уж лучше с дневником откровенничать! Тот хотя бы не вгоняет в краску. И не покушается… а неважно!
Когда я обернулась, на секретере никого не было. Кошка исчезла — так же внезапно, как появилась. Но на едва исписанной странице прямо по свежим чернилам красовался смазанный отпечаток кошачьей лапы.
Я решительно накинула тёмно-зелёный стёганый халат и вышла за дверь.
Есть один человек, с которым я хочу это безобразие обсудить.
Я решила навестить маму. Тем более, не видела её с самого утра. Больше всего мне хотелось бы, конечно, поделиться сердечными терзаниями… Но у мамы и так хрупкое здоровье, а осенью её застарелая лёгочная болезнь лишь обостряется, так что — нечего лишний раз волновать. Я помню, как она сходила с ума от тревоги, когда Олав безответно сох по Дженни. Каково ей будет узнать, что младшенькая, кажется, наступает на те же самые грабли?
В коридоре было совершенно темно. Слуги ушли спать. Свеча, которую я прихватила с секретера, давала достаточно света, и в его круге я медленно брела, наслаждаясь тишиной.
Хорошо, что мамина комната совсем рядом. На господскую половину не заходят чужие, и нет риска столкнуться с кем-то в неподобающем виде. Халат поверх ночной рубашки — не тот наряд, в котором положено выходить из спальни порядочной юной леди. Но мне слишком не терпелось узнать хоть что-то — а каждая секунда промедления была чревата тем, что мама просто-напросто уснёт.
— Входи, цветочек!
Ну вот, как всегда. Она меня по шагам вычисляет и по стуку. В каменных лабиринтах, где она провела с маленьким Олавом десять лет, было не так уж много посторонних звуков. Поэтому слух у неё до сих пор остался феноменальный.
— Ты как, мамуль?
— Засыпаю. Иди ко мне!
И я как маленькая бегу к ней, залезаю под одеяло и прижимаюсь замёрзшим комочком.
— Хорошо себя чувствуешь? — шепчу тихонько, глажу её по волосам.
Она совсем седая, под глазами тени. Я была поздним ребёнком у родителей. Моей маме уже за пятьдесят. Папе — намного больше, хотя по нему и не видно. Годы его как будто только закаляют, как прочное железо под ударами кузнечного молота.
— Хорошо, не волнуйся.
Врёт.
— Мам, ты опять колдовала?
Ей нельзя тратить силы. В последнее время целебной магии графини Винтерстоун, хозяйки Замка ледяной розы, хватает так ненадолго! Леди Кэтрин её лечит, но болезнь возвращается снова и снова.
— Как ты узнала, что я не слушалась? — улыбается мама заговорщически.
— У тебя из кактуса торчит бутон розы.
Мы молчим немного. Таким особым, мамово-дочковым молчанием. И мне так о многом нужно ей сказать! Но я лишь вздыхаю.
— Элли, ты что-то хочешь спросить?
— Да, я… — и снова запинаюсь. Не могу выдавить ни звука! Дурацкая кошка. Как она это сделала?! Даже о загадочном слове «Тедервин» не могу. Начинаю лихорадочно искать пути обхода странного магического запрета… И, наконец, нахожу. — Мам, что ты знаешь о волшебных животных?
— Каких-каких животных? — мама приподнимается на локте. Её ночная рубашка пахнет детством, духами, самую капельку — лекарствами и немного — терпким чаем. Лучший запах на земле.
— Волшебных. Ну, обладающих магией. Или связанных с ней. Просто интересно.
— Почему бы тебе не пристать с этим вопросом к брату?
— Ну ма-ам! Олав до завтра точно не вернётся, а мне интересно сейчас!
Она откидывается на подушку, думает пару мгновений, слегка хмурит тонкие брови.
— Ни одно животное в Королевстве Ледяных Островов или за его пределами магией не обладает. Так что, если тебе случайно встретится такое, возможны три варианта.
Я затаила дыхание и вся превратилась в слух.
— Прежде всего, это могут быть магические звери-хранители Замков роз. У каждого свой. Снежные олени — у Замка ледяной розы, янтарный лис — у Замка янтарной. Тушканчик, умеющий совершать прыжки меж мирами — хранитель королевского Замка пурпурной розы. Белка Олава стала хранителем Замка золотой, а у Стального… хм, запамятовала.
— У Замка стальной розы — не зверь, а птица. Ворон со стальным клювом, — напомнила я.
— Да, верно. Хранители Замков оберегают свой дом и хозяев, усиливают их магические способности, а также обладают собственной волей и разумом. Как и сами Замки, к слову. Такие Хранители могут дать потомство — но только, если найдут пару. А как ты понимаешь, с этим в нашем мире сложно. Поэтому пара оленей из Замка ледяной розы смогла принести оленят, но уже их отпрыск, Отважный твоего брата, останется, скорее всего, одиноким. Вот, вроде бы, всё, что я знаю о Хранителях. Это слишком тонкая магическая материя.
Не густо.
— А второй вариант?
— Есть ещё магические животные из других миров. Такие иногда проникают в наш мир. Кое-кого из них я лично встречала, когда…
— Не надо об этом! — перебиваю торопливо. Мама всегда расстраивается, вспоминая о том периоде своей жизни. — Лучше давай о третьем!
— Ну и третий вариант — это маги-оборотни. Со второй животной ипостасью. У каждого эллери — своя особая магия, оборотничество встречается крайне редко, но мне известно несколько таких случаев.
— Спасибо, мам! — спешу закончить разговор, потому что вижу, что она уже устала.
И мы просто лежим в обнимку. Я рассказываю о всяких глупостях. Мама потихоньку засыпает.
— Цветочек, ты же расскажешь, если случится что-то по-настоящему важное? — бормочет она сквозь сон.
Я не отвечаю. По счастью, мама уже спит и не замечает этого.
Ну вот. Ничего не прояснилось, только запуталось. Кто же эта странная кошка — хранитель какого-то из Замков роз, ещё не известный? Зверь из другого мира? Оборотень-человек? Столько вопросов, и ни одного ответа.
Тихо-тихо, на цыпочках я выбираюсь из комнаты, осторожно держа свечу перед собой…
…и натыкаюсь на эту самую кошку. Сидящую под дверью и ждущую меня.
— Снова ты! — ахаю.
Она мяукает требовательно, сверкает на меня аквамариновыми глазищами. А потом поворачивается и хвост трубой уходит прочь.
Я за ней.
Коридор, лестница, поворот, коридор… И мне до смерти интересно, куда же эту странную кошку несёт посреди ночи.
Я совсем запыхалась, волосы то и дело лезут в глаза — но нет времени даже остановиться и переплести разметавшуюся косу. Пушистая зараза ускоряется, переходит на бег.
