поправляя сползающее полотенце.
То самое, которое я случайно украла из гостиницы.
— То, что поможет тебе жить, — раздался загадочный ответ.
Хм, жить… жить мне поможет еда, вода, одежда, но самое главное не это. Я потеряла очки! А при моих минус шести это просто катастрофа.
— У меня плохое зрение, — начала я излагать свою проблему. — Мне бы…
Хотела попросить, чтобы он вернул мне очки, но не успела. Довольный голос меня перебил:
— Отлично! А ты, оказывается совсем не меркантильная, что большая редкость, — похвалил меня он. — Будет тебе хорошее зрение! А ещё, раз уж ты такая скромная, мой тебе подарок: два волшебных предмета. Твой веник и полотенце отныне станут магическими и будут всячески тебе помогать. Цени!
И не успела я обрадоваться известию о зрении и ужаснуться магическому венику (полотенце ещё туда-сюда, но веник?!), как меня закружило, завертело, а потом… потом я рухнула на что-то мягкое, вызвав чей-то недовольный вопль. К нему присоединился второй, третий…
Открывать глаза я не спешила, ибо было откровенно страшно. Мокрая, полуголая, с влажным веником в руке я попала, Дед Мороз знает куда, и теперь мне надо как-то выкручиваться из всего этого!
Вопли, кстати, продолжали наращивать децибеллы, порой проскальзывали бранные слова, смысл которых мне совершенно не понравился.
— Стыдобища! — воскликнул высокий женский голос
— Блудница — вторила ей обладательница грудного контральто.
— Гулящая девка! — проскрипела какая-то старушка.
Да что это такое? Это я – гулящая девка? Да я только сегодня сбежала с намечавшегося разврата!
От возмущения открыла, наконец, глаза, чтобы тут же зацепиться взглядом за необычно одетого мужчину. Поверх белоснежной рубашки мощный торс прикрывал кожаный жилет с множеством металлических заклёпок, местами поблёскивали чёрные кристаллы, а на ноге… На ноге имелась самая настоящая кобура! Не пустая. И крепилась она к облегающим кожаным брюкам.
Это что ещё за ковбойские игры?
Что характерно, мужчина молчал. Голосили обступившие его со всех сторон девицы и одна бабуля, причём на них были надеты такие длинные и широкие юбки, что я даже поёжилась. Потому что в подобной одежде я обычно путаюсь, наступаю на подол, а иногда и вовсе спотыкаюсь и падаю. Поэтому предпочитаю носить брюки, джинсы, максимум юбку-миди. Платья тоже покупаю не ниже середины икры.
От пронзительного взгляда мужчины я поёжилась. Красивый, аж дух захватывает. Суровый. Молодой, подтянутый и какой-то странный. Кажется, у него дефекты кожи – на лбу, щеках и шее словно чешуйки выросли. Ой, на руках тоже! Что там дальше под одеждой не знаю, но из-за закатанных почти до локтя рукавов видно, что что-то с ним не так.
И взгляд у него странный. Зрачок то круглый, то сужается в тонкую щель. Брр!
Рефлекторно стиснув пальцы, я обнаружила, что веник до сих пор в руке. Бросила на него короткий взгляд, пытаясь понять, что же в нём такого магического. Дед Мороз ведь обещал его заколдовать напару с полотенцем. Может, не получилось? Или не успел?
Надеюсь, у него ничего не вышло, а то мало ли, что они смогут учудить. Мне хватит и хорошего зрения в качестве вспомогательного бонуса. И вообще, лучше бы одежду дал, а то сейчас как заклеймят, как заставят соответствовать образу. Брр!
К счастью, ничего странного в поведении веника я не заметила, он как лежал на диване, куда я с размаху приземлилась, так и продолжал лежать. Разве что тот факт, что пресловутая гирлянда, за которую я зацепилась при падении, продолжала гореть, несколько смущала.
Но как? Я ведь сейчас явно не в сауне, а черти знают где. Точнее Дед Мороз. Он точно знает, но молчит. И не видно его нигде, значит, смылся. Закинул меня, одетую лишь в одно полотенчико, на чей-то кожаный диван и в кусты.
Или за ёлку? Вон она в углу стоит, несколько разбитых шаров на полу валяется.
— Как любопытно, — раздался густой, пробирающий до мурашек голос, отчего все вопли тут же прекратились.
Я встрепенулась, оглянулась в поисках его источника, и не сразу поняла, что принадлежит он тому самому мужчине, который так и не отвёл от меня глаз.
— Ещё никто не пытался пройти у меня собеседование столь экстравагантным образом. — Ироничная ухмылка тронула уголок рта. — А ведь я давно ищу себе помощницу с хорошими знаниями математики. В идеале умеющую оперировать шестидесятеричной системой счисления[2]. Дамы, есть из вас таковые?
Дамы, до того притихшие, смущённо замялись. Кто-то обмахивался матерчатыми перчатками, кто-то даже веер раскрыл, бабуля пригладила выбившиеся из строго пучка седины и, как самая старшая, подала голос:
— В объявлении о математике ничего не было написано.
— Как это не было? — удивился мужчина. — Я лично утверждал текст.
— Вот, — старушка зарылась в объёмистый чёрный ридикюль и, вытащив оттуда газету, протянула её «ковбою».
— Вот… халтурщики! — возмутился он. — И впрямь убрали эту строчку. Что ж, с этим я разберусь, а от вас я жду ответа на свой вопрос.
И так требовательно оглядел девушек, что даже мне стало не по себе. А когда в качестве финальной точки он остановил взгляд на мне, то и вовсе залилась румянцем.
Поправила полотенце.
Прикрыла сияющим веником коленки.
Убрала за ухо прядь волос.
— С такими требованиями вам надо мужчину-помощника искать, — упрекнула его бабуля, подхватывая под руку одну из девиц. — Пойдём, дорогая, над нами попросту издеваются.
О, так она не пыталась трудоустроиться? Видимо, пришла в качестве группы поддержки. Стоит отдать ей должное, с этой задачей она справилась на отлично, ибо лицо у чешуйчатого ковбоя скривилось.
— Мужчины и впрямь имеют большие наклонности к математике, а ещё они обладают излишними амбициями и жаждой подсидеть своё начальство.
Я не удержала усмешки. Причём тут мужчины? Среди дам такое тоже встречается сплошь и рядом. Хотя… я ведь попала непонятно куда. Судя по одежде, это явно не мой мир. Или время. Кто ж
