Он позвонил следующим утром:
— Почему не предупредила? — резко и без вступления выругался его голос.
Я знала, что этот вопрос прозвучит, поэтому ответила уже заготовленной фразой:
— Ты думал, я захочу с тобой разговаривать после такого?
— Ты забываешься, — тихим, но угрожающим тоном сказал он.
— Я устала от твоего вечного недовольства и оскорблений. Нам с детьми будет лучше в деревне.
Он отключил разговор и оставил меня наедине со своим негодованием. Мне было интересно, когда же всё-таки дело дойдёт до развода?
— Кто звонил, мам? — спросил Максим.
— Никто.
— М-м, — догадался о личности некоего «никто» сын. — Я уже готов идти. А ты?
— Да, только соберу пакет с едой. Ты накачал колёса у обоих велосипедов?
— Ну, разумеется! — с видом знатока-воображалы ответил Максим. Он всегда был рад показать, что он мужчина и что на него можно положиться.
Мы отправились к Волчьей горе, чтобы оттуда добраться до избы Егора. Связи с ним у нас не было, поэтому мы ехали без предупреждения.
Я, как обычно, сама проверила, работает ли портал через обрыв, и только потом разрешила прыгнуть в него Максиму (Полину я перенесла на руках).
Тропа в лесу довела нас до самого дома Егора. Местами, где земля была не покрыта мхом и кустарником, мы даже могли ехать на велосипедах.
В избе оказалось пусто, поблизости тоже никого не было, поэтому мы оставили транспорт с вещами и направились в волчью деревню. Полина быстро устала, поэтому нам с Максимом пришлось по очереди нести её на руках.
Женщины, работающие на полях, сказали, что в Верхний Волчок привезли Савватея, и что он сильно болен, а Егора видели возле дома председателя с полчаса назад.
Больше никого искать нам не пришлось: Егор уже спешил нам навстречу.
— Здравствуйте, — невесело улыбнулся он. — Меня отправили за вами. Давайте, я подержу Полину?
— Привет, Егор, — сказала я, передавая ему дочь. — Она уже устала, хочет спать.
— Вас ждут, — серьёзно и с нескрываемой грустью произнёс он.
— Я слышала, что Савватей здесь…
Егор кивнул.
Нас провели прямо к главе клана. Егор с Максимом остались за дверями комнаты, Полина вцепилась в меня и вошла со мной.
Савватей умирал. Причём это было не моё предположение или первое впечатление, вовсе нет: в комнате витала смерть, смерть кричала о себе, заставляя нас с Полиной оглядеться по сторонам.
— Вы хотели меня видеть? — спросила я.
— О-очень во-вре-мя… — как всегда с заиканием, но вполне разборчиво пробормотал Савватей.
Причина того, почему я нахожусь возле постели верховного, по-прежнему оставалась для меня загадкой.
— Чем я могу помочь?
Савватей посмотрел на Полину и неловким жестом позвал её к себе. Полина, словно забыв о своём аутизме, подошла вплотную к кровати, затем кивнула главе клана, словно тот о чём-то с ней говорил. Полина, вне всякого сомнения, смотрела прямо в глаза Савватею!
— Я рад, что ты сде-лала всё пра-вильно, — снова обратился ко мне верховный. — У тебя хоро-шая, силь-ная де-вочка.
— Спасибо, но я всё равно не понимаю…
— О-о-о… — простонал он, закрывая глаза. — Мне жаль… У тебя много вопро-сов, но ничего уже нель-зя сделать. Плохое вре-мя, плохое…
Савватей говорил загадками.
— Что-то грозит детям? — испугалась я.
Он покачал головой в ответ.
— Вы уже знаете, кто будет вместо вас?
— О да… Я исчер-пал свою силу, сде-лал всё, что мог. Я устал.
— Ни о чём не хотите меня попросить? — с надеждой на какое-нибудь неожиданное чудо, спросила я.
— Ты уже сде-ла-ла то, для чего была нужна. Мне жаль рас-пада твоей семьи, Диана… — выдохнул он.
— Я в любом случае останусь рядом с детьми. Дилан так и не смог стать тем, кем был до болезни. Ошибки не проходят бесследно, но и с этим можно жить.
— О-о-о… я ничего не вижу… — снова застонал он.
Верховный сильно изменился с момента нашей последней встречи: иссох и состарился. Я поняла, что его высшие силы уже переданы новому верховному. Савватей не хотел говорить, кто занял его место, или, может, не имел такого права.
Полина снова прижалась ко мне и стала теребить меня за кофту в знак того, что нам пора идти.
После нашего визита Савватей прожил ещё пять дней. Хоронили его на кладбище в Верхнем Волчке.
Деревенские жители тоже не знали, кто стал новым главой клана. Издавна период между смертью старого и появлением нового верховного считался тёмным, слепым временем. Это могло быть связано с тем, что новый глава клана на тот момент ещё являлся младенцем.
В годы, пока молодой управленец подрастал, ответственность за жизнедеятельность клана на себя брала особая служба, та самая, которая при необходимости могла прибегнуть к нейтрализации или убийству кого-либо из полуволков, если он грубо нарушал законы клана.
Савватей был первым человеком, на кого в упор посмотрела Полина. То ли близость смерти бывшего главы клана сыграла свою роль, то ли он применил к ней остатки своих уникальных способностей, но факт остаётся фактом: с этого дня моя дочь научилась замечать людей.
