— Ни разу не видела их вживую. — призналась я, пытаясь издали разглядеть содержимое пузырька.
— И не надо, — заверила Сэльма, — Они полу лысые, с хохолком и острым клювом. А глаза напоминают черные дыры, смотришь и мороз по коже. Ощущение, словно мерзко посмеиваются над тобой…
— Да, смотреть на них занятие не из приятных, — хмыкнул Дилан, — Но зато послушать…
— Дилан, — наш администратор появилась в дверях, — Ты уже закончил с картами? Лиам с Фрэнком будут с минуты на минуту.
— Карты! — резко подскочил околунный, — Ди, спасибо! Эйрин, быстро пойдем за мой стол, иначе я лишусь ушей.
— А вы уже решили, где будете делать татуировку? — спросила Сэльма, подсаживаясь к нам.
Мальчик с тетрадкой никогда не отличался особой аккуратностью. На его столе всегда буйствовал, как он сам выражался, «художественный беспорядок». Листы торчали тут и там, валялись незаконченные наброски, возвышались пирамиды из разнообразных карандашей и кистей, цветные краски, перемешанные в блюдце и тут же брошенные, и целые залежи ластиков всевозможных форм, которые по виду казались покусанными и спешно отвергнутыми. Беззлобные попытки коллег помочь с уборкой никогда им не отвергались, только вызывали на лице тетрадочного добродушную усмешку, потому что бардак возвращался на место еще до захода солнца.
Дилан достал завёрнутый в несколько слоев холст и одним взмахом развернул его над столом. Замок эльфов оказался настолько велик, что лист занял всю площадь. Мы с читающей сны разом ахнули от открывшейся взору красоты.
Автор удовлетворенно окинул нас победным взглядом, а затем посмотрел на свое детище и медленно провел рукой над картиной. Рисунок дернулся и начал волнами подниматься над поверхностью бумаги. Через пару секунд мы разглядывали роскошный эльфийский дворец, представший нам в миниатюре.
— У расистов определенно присутствует чувство стиля. — хмыкнул художник и кинулся рыться в деревянной коробке у себя на столе.
— У них чувство стиля с рождения, — смахнув светлые волосы на плечо, вставила Сэльма.
Наконец, Дилан достал совершенно белую кисть, пару раз встряхнул и положил её пучок на центральную башню.
— Nkar. — почти шепотом произнёс околунный, и карта вновь ожила.
Замок задрожал и начал таять. Чернила, превращаясь в реки, слаженно потекли к кисти, закручиваясь и поднимаясь по ворсу. Мы с Сэльмой завороженно наблюдали, как холст преображается в девственно чистое нетронутое полотно, а инструмент в руке тетрадочного вспыхивает и окрашивается серым цветом.
Кироя — кисть, состоящая из мрамора и волос седой русалки. Ей мог воспользоваться только мастер, добывший все необходимые ингредиенты сам. Дилан, с одной стороны, производил впечатление открытой книги, но, с другой — существовали листы в его истории, которые он искусно перелистывал, не давая тебе ни единого шанса хотя бы мельком на них взглянуть.
Нил историю знал. Но молчал.
— Это не мой секрет, Понч. — утверждал он во время моих любопытных распросов. — Захочет, расскажет.
Когда последняя капля краски поднялась в кисть, Дилан спросил:
— Какую тату и где будем делать?
«Давай дракона на всю спину, — хмыкнул Фей, — Я даже готов позировать».
Взмахнув крыльями, он эффектно взлетел, затем, приземлившись на спинку стула напротив, самодовольно выпятил грудь.
— Может дракона? — предложил Дилан, наблюдая за действиями моего маленького позера.
— Она представляет знать, — закатила глаза Сэльма, — И едет к эльфам! Они страшно консервативны. Если их женщины и делают татуировки, то чаще всего неприметные и маленькие, где-нибудь на запястье. Все.
«Она мне сегодня не нравится. — фыркнул Фей. — И взгляды у нее отсталые.»
— Давай что-нибудь маленькое, — попросила я, протягивая свое запястье Дилану и пытаясь не смеяться над словами дракона.
— О, сейчас! Есть идея. Недавно мне в руки попали древние каталоги. В них было много необычных и красивых знаков, — высунув язык, он нарисовал на моем запястье небольшой полукруг. Чернила вспыхнули и моментально вошли в кожу. В голове появился план дворца… Но он был не полным, пока Дилан не дорисовал точно такой же полукруг, параллельно обводивший дугой первый. Кисть в его руке вернула себе белый цвет, а я теперь могла закрытыми глазами гулять в стенах эльфийского дворца.
— И что это значит? — моя рука тут же оказалась под цепким взглядом околунной, разглядывающей татуировку с разных ракурсов. — И это красиво? — она исподлобья посмотрела на художника взглядом полным открытого недоверия.
— Ээээ, ну, значит… — чесал голову светловолосый и улыбался.
— Ты нарисовал и даже не знаешь, что…! — сейчас вновь начнется это вечное противостояние.
— Мне нравится, — поспешила прокомментировать, пытаясь потушить начинающийся спор. — Миленько.
Провела пальцами по запястью, привыкая к рисунку. Краски моментально впитывались, не оставляя следов, а по окончанию задания Дилан забирал татуировку обратно в кисть.
— Волны, — неожиданно для всех произнес Хавьер, бесшумно возникший над нашими головами своим двухметровым ростом.
— Волны? — переспросила Сэльма и тише шепнула мне. — Его глаза и вправду видят иначе.
«Хорошая татуировка» — хмыкнул Фей. — Думаю, может нам пригодиться в случае чего.»
— Что это значит? Она же для задания и сделана…»
Входная дверь с силой хлопнула, и послышался звук колокольчиков.
Только не это, подумала я.
Здание нашего агентства представляло собой целый опознавательный пункт по выявлению всякого рода волшебников и диковинных созданий. Именно поэтому один оборотень наотрез отказывался вести переговоры в стенах здания, надеясь скрыть свою сущность волка, пока Лиам после очередной встречи не пожелал ему «спокойного полнолуния».
— Тот аж кофе своим поперхнулся. — рассказывал нам как-то Дэрек с довольной улыбкой на лице.
Маги звучат по-разному. Один темный, например, заходя в офис, наполнял здание тревожными аккордами органа. Пугал меня каждый раз, и я постоянно вздрагивала.
Сейчас же Фрэнк с Лиамом сотрудничали с довольно специфическим колдуном, и мне было не понять, почему из всех волшебников в Четырех королевствах они выбрали его…
В дверях появились наши боссы вместе Орханом, магом неопределенного возраста, небольшого роста, в светлой
