Определенно, в ведьму когда и влюбляться, так это сейчас. В бою.
Хороши!
Ректор, судя по замысловатому ругательству, явно о чем-то другом подумал. Поспешно влез в штаны, на плечи тряпку белую накинул, на бегу уже сапоги натянул. И всё продолжал ругаться.
Вылетел из кабинета с рыком:
— За мной!
А я заколебалась.
Не в том смысле, что начала раздумывать, выполнять или нет ректорское указание. Чтобы ведьма и за инквизитором бежала? Ха! Всегда можно сделать вид, что это он секретарю. А я не услышала.
Меня больше волновало, надо ли воспитанницам помогать.
Родиола розовая, что я в пламя дворовых костров щедро насыпала, травка коварная… Вызывает неуемное возбуждение и желание помериться силой. Поквитаться с соперниками. Запах ее должен был задурить молодые инквизиторские головы достаточно, чтобы они всерьез принялись за бой друг с другом. И на увещевания своих же магистров не обращали внимание.
Беда в том, что порошок этот еще и возбуждение другого характера вызывал. И одно помножить на другое тако-ой эффект давало… Вот и накинулись на ведьмочек. С самыми противоречивыми желаниями.
Ну зачем только те пришли во двор?!
С другой стороны, они у меня умницы. Оружием замечательно владеют. Да и ректор уже побежал на подмогу, магистры тоже. Моя помощь вряд ли понадобится.
Приняв решение остаться в кабинете, я прикрыла быстренько дверь и прошептала поисковое заклинание, попутно поджигая кору розмарина для общей ясности…
Учетные книги заперты не были. Да и кому они нужны? Не сокровища. Только по традиции хранились в кабинете ректора, а не у казначея. У нас также было… Наверное лишь в одном ведьмы с инквизиторами и совпадают — в делах хозяйственных.
Что и как искать я знала. Не зря старшей с записями помогала. Потому понесших кухарок, которых отправили прочь, обнаружила быстро. Выписала их имена и даты, когда они покинули академию. И занялась личными делами преподавателей.
Здесь также сложностей не было.
Нашла я магистрессу. Правда, причины увольнения не обнаружила, только запись об окончательном расчете. И величина выплаченной суммы суммы меня удивила.
Это магистрам столько платят?!
Или ректор просто откупился?
А вот с заезжими гостями оказалось сложнее. Десятки фамилий и имен в тот период, когда, теоретически, могли зачать подкидыша. И часть из мужчин действительно селили в гостевой дом, как и нас… Кстати, последняя запись — про ведьмочек. То есть про нас. И с пометкой: “категория “очень опасны”.
Я возгордилась.
И обиделась немного.
Но больше возгордилась.
А потом поняла, что мое время истекает — за окном стало совсем тихо. И переписывать все эти имена совсем несподручно…
— Ладно, начнем с возможных мамаш… — пробормотала. Быстренько просмотрела еще несколько страниц, обратила внимание на пометки "доступ получен" и "доступ запрещен" и сложила все так, как было.
И юркнула в дверь, из-за которой ректор поначалу вышел.
Там действительно обнаружилась небольшая ванная комната.
Я достала кусочек розового мыла — привести себя в порядок. И тонким ректорским полотном воспользовалась, чтобы вытереться… Так и вышла. С влажными волосами и чистым лицом. И замерла под ректорским взглядом. Как совсем недавно… Мы только местами поменялись. И я одетой была — приличная же ведьмочка.
— В-вы что здесь делаете? — кажется, мужчина растерялся окончательно.
— Умываюсь, — ответила очевидное.
— Это как так? Это когда там…
— Ну не могла же я выйти в том виде, на потеху публике, — пожала плечами.
— Но это же на ваших ведьм напали! — возмутился такому равнодушию Его Светлейшество.
— Вот именно! — возмутилась такому нападению я. — И кто с этим должен разбираться?!
Было видно, что меня слегка хотят убить. Чтобы не разбираться ни с чем. А еще подозревают. Очень. И непонятно пока в чем. Все таки ректор не стал бы ректором, если бы был глуп. Но и ведьм с рождения учат не оставлять следов.
Остатки порошка родиолы давно уже растворились в свежем воздухе, как и аромат розмарина в кабинете… Ну а если найдут в одном из коридоров перевернутую чернильницу — так это только докажет мои слова.
— Я разберусь, уж знайте, — сказал Джейдев Агрэ с угрозой. — Во всем.
— Это будет замечательно, — пропела я с милой улыбкой, — А пока я пойду… утешу своих воспитанниц.
- “Утешу”? Да не их утешать надо!
— Ну и кому следует задуматься о качестве обучения? — хмыкнула совсем не благодушно. И спокойно вышла прочь. А как отошла подальше от кабинета — подхватила юбки и побежала. Вдруг ректор решит ответочку выдать…
Ведьмочки нашлись все в том же дворе. Сидели на лавочке, чинно сложив руки на коленках и даже не глядя на суматоху вокруг. А при виде меня синхронно встали, и мы, нога в ногу, двинулись в сторону дома.
— Погодите! — нам дорогу заступил кто-то из магистров, — Мы же должны во всем разобраться!
— Вы должны — вы и разбирайтесь, — сказала я холодно. — А мне надо убедиться, что с моими воспитанницами все в порядке. И их девичьи сердца не разбиты от столь отвратительного отношения со стороны инквизиторов. Это же надо — сами пригласили нас и напали исподтишка! Я уведомлю ковен.
Что на это ответить, растерявшийся мужчина не знал.
Потому отступил.
А я с ведьмочками спокойно прошествовала сквозь здание в сад. И только когда мы оказались на значительном отдалении, спросила взволнованно:
— Как вы всех победили потом расскажете! Но, Триединая, зачем вы вообще в Академию пошли?!
— Нам срочно надо было сообщить тебе кое-что! Мы поняли, по каким причинам нам подкинули ребенка! — сказала не менее взволнованно Нима.
Хм. Не “кто” подкинул, а “почему”? Что ж, это тоже важно.
— И по каким? — уставилась на девиц.
— Родители или мать просто не знали что с ним делать! — Вимала, против обычного, выглядела ужасно нервной и даже руки заламывала.
— Что значит “не знали”? — нахмурилась. — Ладно мы… Но чтобы большие люди не знали, что делать с маленьким человечком?
— В том-то и дело, не человек он, — судорожно вздохнула Лата.
— А кто? Мы же были уверены… Я человека ночью в руках держала! — еще больше нахмурилась я.
— Оборотень, — сообщили воспитанницы хором.
— К-какой оборотень? — я редко терялась, но это был как раз подходящий случай. — Оборотней же не существуют! Это ведьмовские легенды!
— Час назад эта “легенда” обернулась в волчонка и укусила меня, — сообщила мрачно Нима и показала перебинтованный палец.
Ректора бояться — к нему в спальню не ходить
Секрет длительных отношений с ведьмами — терпение и алкоголь.
В основном, алкоголь. И терпение, если он закончится
Ведьмам многое так и не смогли простить.
Того, что мы не тянулись к немногочисленным магическим искрам. Не поклонялись Светилу. Вообще ничему и никому не поклонялись: Триединая Луна была нам матерью, а не хозяйкой.
Что не интересовались общинами. Возможностью возвыситься. Не искали милости королей и прочих правителей. Отказывались вставать на чью-либо сторону в многочисленных распрях.
Того, что были независимы и ни перед кем не лебезили. Жили без болезней и увядания — и долго жили. И одним своим существованием могли взбесить окружающих. Ну а что, природные ведь у нас характеры… Живые.
И правда — черные пятна на светлом и с виду благопристойном фоне.
Старшая сказала однажды, что ведьм начали преследовать из страха и не ради уничтожения. А потому, что хотели заставить служить себе. А когда те отказались…
Началось.
Много веков прошло. Много гадостей про нас придумали. Многое и мы сделали, это так. Мои пра-пра-пра-прабабки, которые не хотели, чтобы их использовали и превращали в бесправное оружие, злились знатно.
Много списков написали ведьмы…
Многие погибли.
И пятьдесят лет назад наступило, наконец, время, когда нас оставили в покое. Засунули подальше и — якобы — забыли. Иногда только пытались секреты выведать: раз уж не удалось взять в услужение или в плен — так хоть перенять часть наших способностей.
