Вимала, оказывается, уже успела сбегать в библиотеку и даже найти там что-то вроде лекарского справочника.
Мы быстренько переместились на кухню. И опытным путем установили, что кашу и молоко ребенок вполне ест и пьет. Но ложку держать не умеет, об этикете не знает и, судя по количеству съеденного, был голоден. И действительно хотел спать.
Потому что как только поел и намочил еще одну ночнушку — на этот раз у Латы — уснул.
— Прятаться с ним в доме будете по-очереди, — сказала я после того, как мальчик снова был уложен в корзину и укутан одеялом, — Завтра у вас с утра лекции, потому одна больной скажется…
— Ведьмы же не болеют, — удивилась Вимала.
— Инквизиторы же не знают, — усмехнулась я. — Сами выбирайте, кто первый. Можете кости кинуть. А я попробую разобраться в происходящем.
Я вернулась в кровать, но сон не шел. Только мысли одна за одной.
Откуда вообще мог взяться детеныш?
Не в прямом, конечно, смысле — процесс деторождения был мне известен. И сама роды принимала. Но на территории инквизиторской Академии — откуда? Там, куда с трудом по приглашениям-то попадают? Да еще и не новорожденный? И человеческий? Все-таки сложно от поселений сюда добраться, а уж пробраться внутрь…
Если дело не в инквизиторах, которые могли его не только пронести, но и к ведьмам подложить — хотя эту версию я вовсе не отвергаю — то в ком?
Ученики все были сплошь мужчинами, как и большинство слуг.
Преподавательницы? Таких здесь несколько… И все — магички, мог ли у них родиться кто без магии?
Кухарки и прачки? Этих тоже было немного, вот они как раз и чувствовались человечками…
С них и начну, пожалуй.
***
— Ай, не донесла!
Выглянувшая из кухни на мой громкий возглас служанка застала замечательную картину “ведьма злится, стоя над разбитыми черенками”.
Злиться ведьмы умели прекрасно. Женщины, все-таки.
С пояснениями, что они сделают с каменщиками, у которых такой пол неровный, и с горшечниками, у которых такая глина хрупкая.
Голова дородной служанки в чепчике скрылась, чтобы появиться вновь — уже с двумя другими. Место для представления-то я выбрала правильное. В боковом коридоре, примыкающем к столовой, возле самой кухни. Здесь только слуги и ходили…Ну и ведьмы, решившие стащить после завтрака маленький кувшинчик вершков.
“Кыш” послышалось возле двери, и та распахнулась, обдавая меня разнообразными запахами и даже паром.
- Чего это вы вопите? — на меня, подбоченясь, уставилась статная женщина с выбившимися из-под чепца седеющими волосами, крупными руками и подозрительно прищуренными глазами. Не иначе, как главная кухарка.
— Сливки упустила, — одновременно с досадой и достоинством кивнула на лужицу на полу.
— А чего это вы тащите их из столовой, да еще и не через главный вход? — еще более подозрительно прищурилась кухарка.
— Ха, будет женщина секреты магии красоты всем показывать, — пожала плечами.
За спиной хозяйки кухни возбужденно загомонили, да и на лице у той мелькнул нешуточный интерес. Но она сумела сдержаться.
Ну-ну.
— Ведьма? — уточнила главная. Сомнительно, что не узнала меня — вряд ли те, кто обслуживал академию, не знали о нашем появлении. Цену себе набивала.
— Ведьма, — задрала немного нос.
— Гордитесь этим? — хмыкнула собеседница.
— Пользуюсь, — послала в ответ такую же усмешку.
Она открыла рот, но так и не решилась пригласить. А я преувеличенно вздохнула и пошла прочь, бормоча, что крем теперь не получится. И придется ждать следующего утра, ведь всем известно — чем свежее сливки, тем нежнее кожа и…
— Погодите… У нас в хладнике может что и осталось еще.
Подавила довольную улыбку и обернулась с самым независимым видом.
— Отдадите? — спросила, склонив голову.
— Зайдете? — так же внимательно посмотрела на меня.
Мы поняли друг друга.
Уже спустя минуту я сидела за чисто выскобленным столом в окружении нескольких девиц и раскладывала травки и порошки, которые “случайно” оказались со мной в сумке.
— Вот если розмарин добавить, то никаких прыщиков не останется, — объясняла я свои действия, попутно намешивая в чашках мази и крема, — А от лепестков роз перетертых кожа гладкая становится, как у ребенка. А вот эти порошки — корни разные, лучше магии личико красивым делают… И вот эту траву можно заваривать, а потом умываться. А если есть какой животный жир, то я вам покажу, как сделать чудеснейшее средство для рук — будут что у благородных…
Кухарки охали, сравнивали свои натруженные руки с моими и с должным усердием слушали. Но и между собой общаться не забывали, а я не забывала разговоры эти куда надо направлять.
И дождалась таки.
— Ах, вот начну мазаться, и стану такой же красоткой, как Мириш… — сказала одна мечтательно.
— Тьфу на тебя. А ты не помнишь, как она закончила? И Дала тоже. Рожи смазливые у обеих были, а в голове пусто. Это ж надо, понести, а потом еще скрывать от всех! Сначала одна, потом вторая… Ладно Дале не впрок Миришина история была, ты то куда лезешь со своими мечтами дурными? — резко осадила главная кухарка.
— От Его Светлейшества не скроешь, — поддакнула худощавая, с тонкими губами, и сцапала сразу половину мази.
— А то! Тут же из академии вылетели, — подтвердила главная.
— И куда потопали? — это уже прочие заинтересовались.
— Да кто их знает? Домой может к мамкам вернулись.
— Глядишь и папочек осчастливили…
— А то они знали, кто отцы… Никто не знал. Да и не поймешь сейчас — год почти прошел. Кто-то говорил, что заезжие магистры обрюхатили, а может и старшекурсники. А по мне так с конюхами позажимались в углах, и все…
— Но магистресса Догра вряд ли с конюхами зажималась.
— А что, она тоже?!
— Кто ж знает, про нее вообще разное говорили… Жестокая была не в меру, что с учениками, что со слугами. И на ректора вроде вешалась.
— Так, хватит болтать. А то еще и Его Светлейшество приплели! — обрубила кухарка сплетни. — За работу давайте, а то все им на щеки помазать чего-то, обед сам себя не приготовит!
Кухарки разошлись, не позабыв своих порций, ну а я в задумчивости двинулась прочь.
И что дальше?
Могли ли эти девицы вернуться в академию уже с готовым ребенком и от… ну не знаю, от нечего делать подкинуть его на наше крыльцо? Они может какие тайные проходы знали или пустил их кто…Или с десяток других вариантов.
Я вздохнула.
Буду проверять все последовательно. Сейчас есть хотя бы за что взяться. Ведь при наличии ребенка и полного имени матери — а лучше еще и отца — ведьмы могли провести ритуал на поиск.
Только где сведения достать и о служанках, и о магистрессе, и о заезжих магистрах, и о конюхах?
Правильно, в учетной книге да личных делах, если речь о гостях и преподавателях.
А где это хранится?
Правильно. У ректора, скорее всего. В кабинете.
Ох, а вот следующую мысль правильной и не назовешь… Но что поделать.
Подумала уже.
Что надо идти туда. Только как ведьме попасть в кабинет ректора Академии пресветлой инквизиции?
Я вышла в сад и невидяще уставилась на подстриженные кусты.
Как правило, ведьмы шли, куда им надо, под покровом ночи. Если еще и Триединая в полной силе — так и вовсе прекрасно. Но конкретно эта ведьма что ночью, что днем смотрелась темным пятном на светлых стенах замка. Во всех смыслах. И рисковать даже не собой, а воспитанницами не хотела. Неизвестно, что ректор сделает, если застукает. Или охранка какая сработает.
Значит, надо открыто. Не сведения испрашивать, конечно, а зайти открыто. И когда я буду в кабинете — сделать так, чтобы его что-то отвлекло. И пока ректор будет бегать, разбираться — поискать книги и записи. И чем скорее, тем лучше: сейчас-то он в Академии должен быть, да и время вполне рабочее…
В целом, план выглядел достаточно коварным, а значит ведьме подходил. И отвлечь чем я знала. Не зря почти весь экстренный набор трав носила с собой.
