class="p1">Марион Блуа была красива от природы, и умела подчеркнуть свою красоту благодаря хорошему вкусу. Это давало ей огромный плюс в его глазах – и увеличивало её ценность как объекта охоты.
И что греха таить, то, что она всячески выказывала свою неприязнь, тоже повышало её ценность, как объекта охоты. Саваж очень любил, когда вот так – сначала рычат и кусаются, а потом ластятся и мурлычут. Правда, пока он не мог вообразить Марион Блуа мурлычущей, ну да всякое бывает, так? И он был готов всячески поспособствовать превращению дикой львицы в ласковую кошечку.
Правда, поговорить с дикой львицей удалось только в перерыве. Разнообразные коллеги с бокалами в руках бродили и беседовали, а Саваж оставил бокал на столе и двинулся в направлении своей цели. Цель разговаривала с кем-то из боевиков, и он подошёл прямо к ней, и сказал вкрадчиво, как умел:
- Дорогая госпожа Блуа, как я рад вас здесь видеть!
Она глянула недобро и ответила, всё же ответила:
- Нужно ли говорить, что я не рада совершенно, господин профессор?
Он подозревал, что ноздри его раздуваются, глаза сощурились, все волоски на теле встали дыбом. Если бы у него был хвост, как у того дикого кошака, которого древние Саважи намалевали себе на герб, тот хвост бы сейчас нервно подрагивал.
- О, вы разрешили себя от обета молчания, прелестно. Побеседуем?
И как ни в чём не бывало, подошёл, взял под руку и повёл вдоль стены, увешанной портретами всяких древних Саважей, Вьевиллей, де ла Моттов и прочих.
- Вы всегда настолько беспардонны, профессор? – холодно поинтересовалась красавица.
- Не скрою, я привык добиваться своих целей, - улыбнулся он.
Спроси, спроси же, в чём моя цель. Отвечу без утайки – так он думал.
Но она спросила другое.
- И часто вы гоняетесь за химерами?
- Почему за химерами? – ну вот ещё, выдумала.
- Потому что цель может быть придумана на пустом месте, - произнесла она менторским тоном. - А ещё люди, бывает, выдают желаемое за действительное, и потом огорчаются. А виноваты сами, потому что напридумывали себе каких-то целей, - припечатала под конец.
Тьфу ты, лучше было её вовсе не трогать, даже за руку, потому что… потому что. Когда цель так близка, удержать тело от вполне естественных реакций на объект постоянных мыслей практически невозможно, будь ты хоть сто раз маг. А она, понимаете ли, рассказывает, что он сам виноват!
- Видите, госпожа Блуа, мне почему-то хочется, чтобы ваша работа, которая уже вызвала резонанс в академической среде, стала ещё лучше. И чтобы там, где речь идёт просто о нежити, вы и говорили просто о нежити, - ну вот, пришлось снова ей об этом сказать.
Лучше б о том, как она красива, но ведь она снова будет кусаться.
- Да что вы заладили – нежить, нежить! Будто ни вы, ни я не видели никогда этой самой нежити, - фыркнула она. – Будто нежить – единственная в мире причина всего. Я понимаю, что вы некромант, но даже некроманту следует знать о том, что мир многообразен, - строго произнесла она. – Особенно если этот некромант пытается кого-то чему-то учить, - добила, совсем добила.
Чёрт, и даже не пытается вырвать руку! Он бы отпустил её сразу, ни сам не мучился, ни её не смущал, или что там она про него думает. А теперь отпускать посреди разговора – вроде как и не с руки…
- Дорогая госпожа Блуа, если вас никак не убедить теоретическими выкладками, я бы рискнул показать вам эту самую нежить. И убедил вас.
- И где, позвольте спросить, вы в эту пору найдёте нежить по требованию? – она настолько изумилась, что даже остановилась и подняла на него взгляд своих прекрасных зелёных глаз.
- О, есть такое место, - сказал Саваж, совершенно не подумав, к чему это может привести.
- Пойдёмте, покажете вашу нежить. Раз от вас иначе не избавиться, - поджала она губы.
9. Практическое подтверждение теоретических положений
Марион уже не знала, как отвязаться от этого идиота, не привлекая к себе внимания и не раздувая скандал. Она могла преотличненько дать ему в глаз, но не в стенах Академии же, в самом-то деле?
А он шёл себе, держал её за руку, очень уверенно и осторожно, к слову, держал, не тянул, не дёргал… комфортно так держал, в общем. Аккуратно. Она бы даже сказала – нежно, если бы могла как-то увязать это слово со всем тем, что он ей говорил сегодня и три дня назад. Нет, не увязывается, простите. И когда он заговорил о демонстрации нежити – то не смогла придумать ничего лучше, кроме как спровоцировать его продолжать.
Потому что не видела иного способа отвязаться от него.
Пусть покажет свою нежить, потом она скажет ему, что он дурак, потому что повреждения, нанесённые нежитью, носят совсем иной характер, иначе сказываются на физическом здоровье и на магических способностях. И она ему объяснит – как. И если он снова не захочет понимать – то получит в рожу, в свою холёную рожу, и перестанет, наконец, усмехаться и поглаживать её ладонь.
- Вы готовы отправиться прямо сейчас? – он смотрел изумлённо.
- У меня не так много времени. В понедельник я уже планировала уехать. Или идёмте, или… вы просто трепло.
А трепло и есть, наверное. Потому что кто предпочтёт банкетный зал месту, где водится нежить?
- Хорошо, прекрасная Марион, сейчас. Только… там ночь, не слишком комфортно, и вы можете замёрзнуть в своём прекрасном платье, - ей кажется, или его голос звучит растерянно?
- Отлично, дайте мне, скажем, час, я приведу себя в подходящий вид для того, чтобы… общаться с нежитью.
Можно вызвать такси, съездить переодеться и вернуться сюда.
- Как далеко вы живёте?
- Не слишком.
- Мы можем сократить путь… если это вас не испугает.
- Как именно?
- Вы знаете о том, каков для некроманта кратчайший путь между двумя известными ему точками?
- Тени, что ли? – уж конечно, Марион знала про смертную изнанку мира, и даже пару раз бывала – по службе.
Неприятно, конечно, но – некоторые целительские манипуляции куда неприятнее!
- Именно, - кивнул он, вдруг сделавшись серьёзным.
