руки на груди, подумала несколько секунд над ответом и…
— Пошел вон отсюда.
И сказано это было так тихо, так вкрадчиво и доходчиво, что у меня аж мурашки по всему телу пробежали. И участился пульс. И, честно говоря, захотелось сбежать вместо демона.
Вот просто встать с больничной койки и сделать ноги!
И плевать на яд. Плевать на последствия. Лишь бы не видеть дорал-кай такой убийственно спокойной!
А вот демона тон не впечатлил. Хет-Танаш растянул губы в насмешливой ухмылке и посмотрел на меня.
— Если тебе станет хуже, Риана… Если эти, — кивок в сторону увлеченного делом некронавта, — не найдут способ поставить тебя на ноги, я вернусь. Я вернусь, уничтожу всех, кто встанет на моем пути, и волью тебе свою кровь снова.
— Мы не в Даркшторне, — напомнила Эрика Магни.
Демон дернулся, его кожа побелела, черты заострились, выдавая с трудом сдерживаемое бешенство. Никто в здравом уме не отважился бы напомнить ему о таком, а декан жестко и непреклонно поставила зарвавшегося собственника на место, проводя границы дозволенного.
— Оберегать Риану — это мое право и моя привилегия. И я плевать хотел на тех, кто считает иначе, — холодно сказал он, развернулся и вышел.
А вот мы остались, и напряжение тоже никуда не ушло.
— Слушай меня внимательно, смертница, — сказала госпожа Магни, пристально глядя в глаза. — Если вот этот озабоченный демон не так на тебя посмотрит, скажет что-то двусмысленное или, уберегите драконы его от такой глупости, распустит руки… — она сжала кулаки, набрала полную грудь воздуха и отчеканила. — Просто. Зови. Меня.
И стало ясно: как бы ни храбрилась госпожа Магни, как бы часто ни повторяла, что все мы для нее смертники, а не адепты, на нас ей было не плевать.
— Спасибо, — прошептала я, чувствуя, как подкатывает теплая волна благодарности, а глаза начинает щипать от подступающих слез. Я даже позорно всхлипнула, но, к счастью, грозная дорал-кай этого не услышала.
— Тихон, — рявкнула она, уже разворачиваясь к старичку, с головой ушедшего в работу. — Бросай конспекты! Нам нужен антидот, а не научная статья.
— Но, Эрика…
— Бросай-бросай, мертвой адептка Нэш никому из нас не интересна.
— Ну не скажи, — запротестовал некронавт, вытирая розовые окуляры носовым платком. — Да, общеизвестный факт, что полукровки не восстают, как и другая нежить. Однако в данном случае мы имеем дело с чистокровным человеком, но с преобразованной кровью, и есть шанс, что…
— Ти-хон! — пропела Эрика Магни, грозно сверкая ярко-синими глазищами.
— Все-все. Тебя я понял. Умолкаю. А то еще по шее получу и антидот не завершу… — шутливо продекламировал старичок и подмигнул мне. — Не трусь, голубушка, ты в надежных руках. Умереть тебе тут не дадут.
В чем-чем, а в этом я не сомневалась.
ГЛАВА ПЯТАЯ. О виноватых в случившемся и странных снах
Я редко кричу о несправедливости судьбы, но в ситуациях, подобных этой, перестаю хоть что-то понимать.
— Эрика, рассказывай, — приказал господин ректор, без стука и приглашения врываясь в палату.
К этому моменту господин Горячий рассчитал дозу антидота, немного подправил компонент сыворотки с учетом демонических особенностей моей крови и ввел полученную смесь. Рану повторно обработали и наложили повязку, а вот температуру не сбивали, аргументируя это тем, что так я быстрее пройду процесс очистки.
Но мне было так откровенно плохо, что никакие аргументы не спасали.
А тут еще и братец нагрянул.
Да в каком виде! На щеке магистра темных искусств алели три глубокие царапины от когтей, волосы всклокочены, одежда в пыли, рукав на плече треснул и разошелся по шву.
— Что с тобой? — не удержалась я от вопроса.
— А с тобой?! Где ты умудрилась нахвататься отравы! — рявкнул брат, и тьма окружила его глаза и виски, до икоты перепугав лекарку, которая принесла для господина Горячего тарелку с бутербродами и травяной отвар.
— Голубчик, не надо буйствовать, — миролюбиво произнес некронавт, осторожно забирая из трясущихся рук девушки посуду. — В защиту нашей девочки скажу, что это все же не респираторное заболевание. Адептку Нэш отравили. Крайне качественно отравили.
— Кто посмел?! — рявкнул магистр темной магии с видом «подать мне голову этого мерзавца».
Глава факультета помощи и возвращения пожал плечами, я в точности повторила его жест, перепуганная и все еще дрожащая лекарка тоже развела руками. Тьма в глазах ректора осталась недовольна таким раскладом и затопила всю радужку и белок.
— Будь здесь, никуда не уходи, — приказал братец и вышел, оставив всех нас терзаться риторическим вопросом: куда, а главное, как далеко я в таком состоянии доползла бы.
Через пару минут в палату вежливо постучал и заглянул Фред.
— Ректора не видели? — спросил полуорк, кидая на мою постель шоколадку.
В коридоре громко хлопнула дверь, послышался визг испуганных девушек, звон чашек и поспешные шаги, разбегающихся адепток. Секретарь оглянулся и кивнул.
— Все. Уже нашел.
Помощник ректора ретировался, а вот лекарка схватилась за голову.
— Там же девочки чай пили, — шепнула она и выбежала из палаты, а я мысленно посочувствовала девушкам. Явление взбешенного магистра темной магии в чайной они запомнят надолго. Возможно даже воспроизведут в кошмарах и обсудят на сеансах с психологом.
Адептка так торопилась на выручку остальным, что неплотно затворила за собой дверь, из-за которой спустя парочку минут послышались тяжелая поступь брата и его недовольный голос.
— Хет-Танаш подозревает адептов Арктанхау и Хезенхау с факультета ядожалов. Именно с ними Риана сидела сегодня на занятиях.
А ведь правда. Именно с ними я села сегодня из-за своего крайне неудачного опоздания. Более того Арктанхау трогал мою руку.
— Господин Хет-Танаш слишком много треплется о вещах, в которых ни шиша не понимает, — голос госпожи Магни сочился язвительностью. — Адепты Арктанхау и Хезенхау принимают антидоты и маленькие порции яда, чтобы снизить последствия от непосредственного контакта с ядожалами. Уж мог бы догадаться, что это не делает их ядовитыми!
Но брат оставил щекотливую тему и поднял другую:
— Кто-то из адептов мог вынести склянку с ядом из лекарского крыла?
— Исключено, — а это уже Фред. — Господин Клебо параноик, каких еще поискать. Едва господин Горячий начал работу с ядами и антидотами, на все шкафы были поставлены записывающие устройства. На все входы-выходы нарисовали специальную руну, оповещающую о незаконности попытки выноса. И когда я говорю «на все», то имею в виду действительно на все, включая окна и вентиляцию.
— Тогда ищем дальше, — приказал брат.
Они ушли, и наступила относительная тишина, в которой старенький некронавт делал быстрые заметки для статьи, а меня била лихорадка. Некстати вспомнила, что оставила тетради в столовой, а еще, что сегодня
