— Просто Лео. И давай на «ты».
— Ну, я не против, если вам… тебе… так будет удобнее, Лео.
Она поджимает губы. Кажется, немного засмущалась. Так трогательно.
— Обменяемся номерами? — без лишних церемоний подливаю я масла в огонь, а она чуть ли не подпрыгивает от такого предложения.
— Зачем?
— Ну… Пришлете мне счет из химчистки. И, может быть, еще как-нибудь встретимся? У вас или у меня… — я понимаю, что это звучит, словно я в край обнаглел, но я не могу предложить ей других вариантов. Мне все еще неловко, когда окружающие пялятся на меня из-за хромоты.
Джуди меняется в лице, ее глаза бегают, и она начинает странно ерзать на сидении. Она злится? Тебе точно влепят пощечину, Лео! Готовься. Три, два, один…
— Это из-за ноги?
У меня сейчас глаза вывалятся от удивления. А еще хочется провалиться сквозь землю. Как она догадалась? Вдруг ее рука оказывается на моей, и мое сердце стучит, как ненормальное, оно точно пытается выпрыгнуть. Я смотрю на руку Джуди поверх своей и не могу пошевелиться. Не знаю, что говорить. Думаю только, что ее пальчики такие хрупкие и нежные, а ногти, прозрачно-розовые, похожи на маленькие лепестки…
— Я могу тебе помочь. Завтра у меня есть свободное время в семь вечера. Если ты свободен…
— Да… свободен, — киваю, как идиот, поглощенный созерцанием ее тонкого запястья…
Завораживающие зрелище. Знаете, я раньше не думал, а ведь верно говорят, что едва приоткрытый участок кожи иногда может быть гораздо эротичнее полной наготы. В этом есть тайна, загадка, вызов. Длинный рукав всего на пару сантиметров приподнялся, родинка на изящной косточке заманчиво выглядывает, и мне хочется посмотреть, что там, выше, под рукавом, узнать, есть ли там еще родинки, и посчитать их все…
— Отлично, тогда я приеду и мы сможем провести сеанс в спокойной обстановке.
Сеанс? Что? И тут до меня доходит… Я даже не успеваю ничего сказать, как она уже оказывается на улице и с улыбкой машет мне в окно. Машу ей в ответ и улыбаюсь, тихо цедя сквозь зубы:
— На что же я согласился…
* * *
На следующий день у меня пять занятий. И время пролетает очень быстро. Борис продолжает делать успехи. Остальные ученики вполне довольны английским с котом и не испытывают никаких неудобств.
Зайдя в душ с утра, я гляжу на себя в зеркало и понимаю, что надо хоть немного привести себя в тонус, если я планирую произвести впечатление на Джуди. Я весь стал каким-то… мягким. Это никуда не годится.
Иду в зал и делаю несколько упражнений для рук, плеч и спины в тренажерах, сидя. Да уж, силу я растерял знатно, к тому же так быстро выдыхаюсь, будто бы пришел в зал впервые.
Закончив, снова иду в душ, привожу себя в порядок, даже укладываю волосы, зачесав наверх, — мне говорили, что так я выгляжу привлекательнее, — использую любимый одеколон, надеваю джинсы и черный свитер, чтобы не выглядеть так, будто чересчур старался, тем не менее эти шмотки мне чертовски идут. Я готовлюсь встречать ее со всей тщательностью и самоотдачей. Пусть даже не надеется, что это просто сеанс!
Накрываю стол. Я прекрасно готовлю пасту болоньезе… Еще ни одна девушка не осталась равнодушной. На всякий случай я припас бутылочку красного вина. Но на стол ее пока не ставлю. Ведь это не свидание, и такой жест может ее насторожить. Пусть сначала расслабится. Предложу ей бокальчик ненавязчиво, в самый подходящий момент. И как она смеет относиться ко мне только как к пациенту? Ну ничего. Сейчас эта девочка испытает на себе чары Лео Грея…
Без пяти семь раздается звонок в дверь… Я встречаю Джуди самой обаятельной из всех возможных улыбок.
— Привет, проходи, — делаю открытый приглашающий жест рукой.
На мне все еще надет темно-серый фартук. Нет, я не забыл его снять. Это намеренно. Фартук должен вызывать правильные ассоциации. Пусть представит, будто мы давно знакомы или даже живем вместе… Кроме того, он довольно выгодно смотрится на фигуре.
— Привет… Вкусно пахнет, — вежливо улыбается в ответ Джуди, сегодня она в желтом пальто.
Чтобы она не успела сказать, что накрывать на стол было лишним, ведь визит деловой, я ее опережаю…
— Я почти закончил… Извини, что не помогаю с одеждой, нужно срочно выключить плиту, а то все сгорит, — говорю это, поворачиваясь к ней спиной и одновременно развязывая пояс фартука сзади, возвращаюсь на кухню.
Пусть рассмотрит меня со всех сторон. Пусть воображение заработает на полную мощность. Уже с кухни выкрикиваю:
— Я редко готовлю, но подумал, что будет невежливо тебя не угостить. Уже поздно, и ты, наверняка, голодная. Знаешь, я все делал по рецепту. Надеюсь, не зря старался, и ты сможешь это съесть…
Теперь ей будет неловко отказать. Ну, кто кого, мисс психотерапевт?
Глава 8. Будь смелее
Джуди стоит у входа в гостиную и строго смотрит на меня. Сегодня она выглядит совсем иначе. Под веселеньким желтым пальто оказалась классическая голубая блузка, узкие светло-серые брюки и такого же цвета длинный жакет. Очевидно, она настроена по-деловому. Волосы не выглядят растрепанными, как вчера после шапки, они разделены косым пробором, уложены аккуратными волнами и блестят от лака. Я улавливаю ненавязчивый, сдержанный аромат духов. Теперь она кажется такой серьезной и… взрослой.
От ее стального взгляда мне становится как-то не по себе, бойкий настрой куда-то улетучивается, но я стараюсь не подавать вида. Снимаю сковороду с плиты и собираюсь разложить пасту по уже подготовленным тарелкам.
— Лео, мне очень приятно, что ты решил меня угостить. Но дело всегда первостепенно. Давай сначала побеседуем. В кабинете, например, раз в гостиной уже накрыто. А потом можем вернуться и перекусить.
«Нет уж, Джуди, не угадала, так просто я не отступлю», — думаю я, собираясь с мужеством, оставляю сковороду на подставке и направляюсь прямо к ней.
— Что ты такое говоришь? Это же настоящее преступление против кулинарии, — заговариваю ей зубы, аккуратно взяв за плечи, и веду к столу. — Нельзя же так! Мама мия! Пеллегрино Артузи сейчас бы в гробу перевернулся, услышь он такое. А это ведь именно он вывел идеальную формулу вкуса пасты болоньезе. Пока мы там будем говорить, все остынет и размокнет. Это же будет невозможно есть. Давай-ка, садись-садись. Возражения не принимаются!
Я читаю на ее лице растерянность, сомнение, намеки на протест. По дороге она довольно неубедительно упирается, шаркает ногами, пытается шевелить губами, но так ничего и не говорит. И вот мы достигли цели. Победно пододвигаю ей стул.
— Ну, попробуй. Как тебе? Чувствуешь, какой восхитительный аромат? — блаженно прикрываю глаза и приманиваю рукой пар, идущий от тарелки.
Джуди не отвечает, она сидит напротив меня, плохо скрывая недовольство тем, что ее планы оказались нарушены, и нехотя наматывает на вилку длинную прядку спагетти. Но, как только угощение оказывается во рту, ее лицо вытягивается в удивлении, глаза округляются, брови выгибаются все сильнее и ползут наверх.
— М-м-м, — протягивает она, медленно прожевывая, а ее губы складываются в очаровательное сердечко, словно перед поцелуем. — Как вкусно!
Внутри меня все ликует.
— А я что говорил! И ты хотела испортить такое блюдо ожиданием? Признай, что была не права.
— Ну… мы же договорились о сеансе, — оправдывается она. — Не очень-то честно с твоей стороны.
— Сеанс можно провести и в другой раз. А сегодня просто поговорим… Сама подумай. Как я могу делиться сокровенным с человеком, о котором почти ничего не знаю? Игра в одни ворота, получается. Мне будет неудобно…
— Ну вообще-то это одно из правил успешной психотерапии… Я не должна делиться слишком личным с клиентом или чересчур эмоционально реагировать…
— Отстойное правило.
— Что?
Она шокирована. Не ожидала, что я буду вести себя так свободно и прямо говорить то, что думаю. Все идет как надо. Сбить ее с толку — хороший ход.
