не выиграет, — голос мой звучал ровно и спокойно. Сама поверить не могла, что такое взаправду горожу.
— Нет, за наемницу — это тебя приняли, — обмахнула хвостом себя хвостатая, — больно ты похожа оказалась на одну бестию предприимчивую...
Ага... Ту, которая взяла заказ на оборотня. Чтобы притвориться его невестой и то ли скомпрометировать, то ли ограбить, то ли и вовсе убить. Помню-помню поверенного толстого "папеньки". Здесь дело проясняется.
Снег скрипел под сапогами, в груди пекло, а я старалась изо всех сил стискивать зубы и не думать о плохом.
Вот ещё, чтобы я да сдалась? Не бывать этому! Беличий паштет штука отличная. Будет и на моей улице шанс его приготовить.
Белка молча бежала за мной по крыше:
— Ты когда помрёшь, ляг покрасивше, — напутствовала меня бесстрашная предательница, — больно этот купчина много отвалил за твою гибель. Как понял, что обознались, так в ярость пришел. Потому что с оборотнями не шутят, ну как прознают, — гаденько ухмыльнулась белка.
Так, значит, направление выбираем другое. Мысли текли на удивление сухо и деловито. Похоже, мелкая пушистая мерзавка водит меня кругами, а то и вовсе на нежилые улицы выманивает.
Недолго думая, на очередной развилке я свернула в сторону далёкого шума. Правда, на людные улицы выходить будет самоубийством, но... Что-то же надо делать!
— Эй, куда пошла? Это ж Ранхорт, девка, северная окраина! Ну выйдешь к людям, и что? Продадут тебя в услужение, ей же трау, или рабскую метку — и как неблагонадежную личность в кабалу. С лица воду не пить! Не ждёт девку одинокую здесь ничего хорошего, не в сказку попала!
А ведь так и не призналась, что за зверь такой ее изначально попросил мне помочь. Так, конечно, Микеланджело Буона Великолепный у меня парень серьезный, в высшей степени прекрасный и рыжий — огромное мейн-кунище, но... он точно не волшебный!
И всё-таки... Что это за мир и как вообще я могла сюда попасть?
Белку я игнорировала намеренно. Уже поняла, что какими-то великими магическими силами та не обладает — хитростью да подлостью берет. Вот что за мир, а? Как я теперь белочек любить буду? Чтоб ей зубы об орешки сломать!
— Пока я собираюсь торжественно помереть в интересной обстановке, может, расскажешь, что это за место такое? — Поинтересовалась без огонька.
Наваливалась усталость. И холод. И желание лечь — и больше не шевелиться.
Но я же упрямая! Хрен меня так просто возьмёшь! Не зря папа рассказывал про наших, Корнеевских, предков, которые ещё с Суворовым через Альпы ходили на Италию. И никакой мороз не брал!
Как там родители без меня, а? Что подумают? Будут ли озеро обыскивать?
Мысли мешались. Но на миг грудь обожгло, нагрелась странная татуировка, обдавая светом, и стало как будто легче.
— Нет, ну в первый раз такую упрямую человечку встречаю! Двужильная, что ли? Или полукровка? Или просто безумная, а? — На меня застрекотали с очередной приземистой крыши.
Вообще домики здесь были небольшие, дерево потемневшее, потрескавшееся от времени. Маленькие трубы исторгали черный дымок, окон и вовсе не было, а снег был местами настолько грязен, словно на него вместо помойки выплескивали какие-то ядовитые магические отходы.
То ещё местечко после ослепительного бала.
— Напрочь безумная, на всю голову, — подтвердила охотно, — давай, удовлетвори мое любопытство, а то сама сейчас лопнешь! Ты, кстати, зверь или нечисть?
В меня кинули снежком. Обиделись.
Но рассказать решили... Видимо, с собеседниками у белки было совсем плохо.
— Ну ладно, слушай сюда, дурында, — заявили ласково. И угнездились... Прямо на моей новенькой нарощенной шевелюре!
— Да ты... — сейчас начнется очень дикая охота, обещаю!
— Я, точно я. Давай, ползи, девица, дел невпроворот ещё. Да и нелюдь обидится, что его представление разрушили, искать ещё ринется...
— Кто он такой? Жених этот самозваный? — Перед глазами то и дело вставали другие. Чарующие. Ласковые. Страшные. Багровые
— Забудь, — отмахнулась моя новая меховая шапка, — радуйся, что так помрёшь, а не от лапы деймара...
Вот понятнее не стало! Но меня же любят в этом мире, я точно знаю! Поэтому, дабы одна попаданка совсем уж отчаялась и побыстрее на радость всем копытца свои отбросила, мне рассказали одну весьма занимательную историю...
Этот мир такие, как белка, называли Саадэш. Что значит — жемчужина. И был он полон магии и самых невероятных, волшебных существ. По словам моей коварной будущей убивицы, здесь повсюду текла магия, которую контролировали хранители мира. Сейчас их было пятеро. Один — редкий ледяной дракон, двое магов, эйцер и эльф крови, он же деймар.
И да, для меня все эти названия рас тоже были в диковинку. Ну хорошо, с магами и драконом хотя бы по фэнтези понятно, пару раз читывала, но...
— Кто такие эйцеры, Мастера Плоти? Ооо, — захихикала белка, больно цепляясь лапками за волосы.
Эйцеры — это особая раса этого мира. И... В яблочко, их главная особенность — способность управлять изменениями тела – неважно, своего или чужого, в том числе и при серьезных ранениях или болезнях! Нет, ограничения есть. Поэтому попытаться ненадолго принять вид существа иной расы они могут только с помощью заклинаний, иначе это может грозить и смертьюБольшинство балуются тем, что подправляют себе внешность, меняют цвет волос, глаз, кожи, совершенствуют свою красоту... Косметологи-любители.
Их аристократы — сильные маги. Живут они до сих пор во многом по старым традициям, похожим на уклад южных народов. Женщина подчинена мужчине, из рода отца переходит в род мужа, не учится, не владеет имуществом, не... Оказывается, у них даже были гаремы! Только недавно император эйцеров пошел открыто против правил, женился на своей бывшей наложнице, раскрыл заговор и укоротил языки соплеменников-консерваторов. Но жизнь женщины в империи Мастеров Плоти — все равно не сахар.
Вот так царство мужской мечты и махрового шовинизма! Спасибо, не надо. Как выйдешь замуж за лощеного красавца, а на самом деле он — коротконогий пузан, чье единственное достоинство — то самое пузико размером с дверной проем!
— А кто такие эльфы крови? Почему не обычные эльфы?
Я отвлекала беличье внимание, выбирая дальние улочки, которые бы привели ближе к центру города. Становилось все холоднее, и думать о том, что случится, когда чары окончательно развеются...
— Кровавики, — уважительно и презрительно отозвалась моя гордая "наездница".
Оказывается, в давние времена эльфы были практически одной расы — светлые, они же лесные.
