и несколько капель крови падают на алтарь.
— Бетти!
Она отпускает нож, лезвие звякает по камню.
Капли не пачкают столешницу, они с шипением впитываются в камень, и алтарь начинает светиться мягким розоватым сиянием, оно же, но более яркое, охватывает выложенные на столешницу предметы.
Ухмыльнувшись, Бетти отступает.
— Оказывается, ваша нога в порядке, леди, — замечаю я.
— Леди, вы перешли черту.
Граф сжимает кулак точно также, как сжимала Бетти — большим пальцем внутрь, до белеющих костяшек. Очевидно, что он в гневе. Но… он держит себя в руках. Он не только не отвешивает ей пощёчину, как сделал бы Медведь, он голос не повышает, наоборот, молчит, сцепив зубы.
А Бетти продолжает нарываться:
— Накажете меня запретом покидать комнату, брат?
— Ваше сиятельство? — окликаю я. — Что-то не так?
Отвечает Мими:
— Бетти разбудила регалии.
То есть насчёт магии я угадала.
— И… что?
— Если регалии вас не признают, то завершить брачный ритуал будет невозможно.
— Свадьба сорвана, — заключает Гебби.
Да уж.
Я не слишком-то стремилась замуж, выбирала между Медведем и графом. Возвращение к батюшки ничем хорошим для меня не обернётся. На севере будут свои трудности, но уже одно то, что граф вежлив и предупредителен, меня с ними примиряет.
Никаких “свадьба отменяется” — я против!
Лучась самодовольством, Бетти демонстративно отходит подальше, но не уходит, а встаёт у стены в ожидании продолжения. Граф бледен и… к разговору не пригоден. Остаются словоохотливые и лёгкие в общении близняшки.
Но я не спешу задавать вопросы, я наблюдаю за графом. Он словно на стеклянную стену налетел, и теперь не знает, что делать. Стоит, таращится на пробудившиеся регалии…
— Почему сорвана? — уточняю я у Гебби.
— Потому что регалии вас не признают, госпожа. Простите…
Чушь какая-то.
— Почему вы уверены, что регалии меня не признают, леди?
— Регалии реагируют на силу крови, госпожа.
Ага…
Понятного мало, но хоть что-то вырисовывается. Сомневаюсь, что артефакты реагируют на титулы, а вот на магию — запросто.
— Ваше сиятельство, насколько мне известно, изначально церемония должна была состояться в столице? Я понимаю, что явиться в храм без предварительно назначенного времени, жест, мягко говоря, скандальный. Но разве это не лучшее решение?
Если я права, в столичной церемонии регалии бы просто не использовали, а значит, проблем с проведением церемонии не будет.
Близняшки переглядываются.
Граф, встрепенувшись, почему-то не спешит отвечать.
Зато Бетти…
— Это будет позор, — хмыкает она.
Вот чему она радуется?
Только что она перечеркнула попытку графа вытащить семью из нищеты, и пусть попытка спорная, но граф хоть пытается. А она? Что-то Бетти не спешит ни замуж за богача выйти, ни обеспечить семье приток финансов каким-нибудь иным способом.
— Госпожа, я прошу прощения, — обращается ко мне граф, — я показал вам не только плачевное состояние графства, но и свою несостоятельность как главы рода.
Меня пугает, как у Бетти меняется выражение лица. Она преображается в хищницу, почуявшую добычу. Она хлопает ладонью по стене храма, к голубому свету добавляется тревожно пульсирующий густо-фиолетовый с кроваво-красным отливом свет.
— Во имя чести я требую суд крови! — торжествующе заявляет Бетти…..
Близняшки ахают.
А регалии отвечают усиливающимся сиянием.
— Бетти.
— Гарет, вы сами признали свою несостоятельность как главы семьи. Так почему вы должны продолжать возглавлять наш род? Что вы можете дать нам, кроме купца в родню? Как новая глава, я буду представлена его величеству. Я смогу просить о некотором смягчении.
Мне трудно судить насколько план здравый, но провокации получили объяснение — Бетти очень точно просчитала реакцию брата. Только вот сомневаюсь, что ответ императора такой же предсказуемый.
Кинжал, спокойно лежавший на столешнице алтаря сам собой сдвигается. Следом положение меняют короны и жезлы, и в последнюю очередь чаша. Артефакты выстраиваются в круговом порядке.
Суд… будет магическим?
Внезапно светящийся орнамент на стенах словно с ума сходит. Линии искажаются, приходят в движение, начинают извиваться подобно змеям. Я не на шутку пугаюсь. Весь свет устремляется к алтарю и очень быстро впитывается, зал погружается в кромешный мрак.
Только артефакты продолжают светиться, однако толку от этого никакого, тьму они не разгоняют.
— Ваше сиятельство? — зову я.
Мне страшно.
Мой голос гаснет во тьме точно также как погас свет.
Я не только ответ не слышу, я себя не слышу.
Я пытаюсь топнуть. Спасибо, что опора остаётся под ногами — звука нет.
Почему я снова в ночном кошмаре?
Регалии воспаряют над алтарём. Впрочем, не исключено, что невидимый алтарь тоже воспаряет, кто его знает. Я смотрю, как регалии начинают кружиться, постепенно набирают скорость и в какой-то момент ускоряются настолько, что глаза за ними не успевают. Я теряю их из вида.
На глаза будто легла чёрная давящая повязка, я больше ничего не вижу.
Волшебный свет возвращается одномоментно. Стены расцветают знакомым орнаментом, и взгляду открывается пустой алтарь. Регалии исчезли. Судя по выражению лиц, произошедшим ошеломлены все и больше всех Бетти. Результат получился явно не тот, который она ожидала.
Свечение появляется у головы графа и материализуется короной на его голове.
— Нет… — выдыхает Бетти. — Нет!
В правой руке графа появляется жезл, в левой — кинжал.
Бетти мотает головой.
Граф, помедлив, принимает судьбу — скрещивает жезл и кинжал, касается перекрестьем короны и опускает ритуальные предметы на алтарь. На алтаре возникает наполненная чем-то белым чаша, и граф поднимает её обеими руками.
Не просто поднимает. Он оглядывается на меня и, не выпуская чашу, делает шаг навстречу.
Я отчётливо осознаю, что свадьбе быть. И что развод мне точно не светит.
— Даниэлла, — обращается ко мне граф по имени, — согласны ли вы стать моей супругой, разделить со мной судьбу и силу?
Он предлагает мне магию или я напрасно фантазирую?
Что мне отвечать?
Зачем мне брак с мужчиной, которого я вижу не дольше часа? Все свои решения я строила на идее, что брак будет временный, “понарошку”, что я освоюсь и начну строить свою собственную судьбу, с графом же расстанусь к взаимной выгоде и взаимному удовольствию.
Я ошиблась. Брак будет настоящий.
Прямо сейчас я ещё могу передумать, пойти на попятный, могу отказать! Но… глядя в глаза его сиятельства, я понимаю, что… его взгляд затягивает, манит.
— Я согласна, — и, запнувшись, добавляю, — Гарет.
На его губах появляется и исчезает быстрая
