— ноги скрыты юбкой, и за щиколотку леди держится через подол.
— Бетти, я же сказал тебе ждать.
— Прости, Гарет. Я поняла, что ты не хочешь заставлять свою невесту ждать, — она театрально всхлипывает и трёт ногу.
Я предвзята, и я не верю.
— Госпожа, пожалуйста, не спускайтесь без меня.
— Да.
Я с удовольствием рассмотрю изображения. Бетти, сама того не зная, подыграла мне.
Гарет возвращается к сестре и, не устраивая осмотра, подхватывает её на руки. У него сегодня особенный день — девиц таскать. Бетти приобнимает его за плечо и удобно устраивает голову.
— Простите, что так получилось, госпожа, — улыбается Бетти, когда граф проносит её мимо.
— Не торопитесь, ваше сиятельство.
Изображения контурные, но легко “читаются”. Растительный орнамент обрамляет квадрат. Внутри безликая, но явно женская фигура сидит то ли в обычном кресле, то ли на троне. Возвышение если и есть, не показано. Женщина тянет руку, пальцы кисти сложены в указующем жесте.
В соседнем квадрате изображена танцовщица. Или акробатка. И тоже грудь прорисована, нет сомнений, что показана девушка или женщина, а вот лица снова нет.
Ещё один квадрат — девушка с кошкой.
А изображения мужчин есть?
Внимание привлекает крылатое изображение, но это вновь женская фигура.
Не все картинки оказываются понятны. Девушка с ножом в руке — она готовит или сражается? А может, клинок ритуальный? Одну из картинок мне точно хочется назвать жертвоприношением — девушка возлагает на алтарь цветы. Объяснить, почему я решила, что прямоугольник — это именно алтарь, я не могу.
Изображение мужчины я всё же нахожу.
Изображение парное. Безликая женская фигура — мотив повторяется — сидит в кресле и держит на открытой ладони распустившийся цветок, а перед ней стоит он, и тоже фигура прорисована хоть и контурно, но детально, а вместо лица пустота.
Что происходит в кадре? Да что угодно.
— Госпожа? — окликает вернувшийся граф. Я и не заметила, как он успел спуститься и подняться.
— Я засмотрелась, — объясняю я. — Что здесь изображено?
Граф смотрит на меня с лёгким недоумением, словно не ожидал, что волшебная роспись коридора может привлечь моё внимание.
Пожав плечами, он отвечает про все картинки разом:
— Ритуальные сцены, вероятно, — и поясняет, почему вместо конкретики лишь предположение. — В сохранившихся летописях нет единого мнения, госпожа Даниэлла. Если вам интересно, я передам вам копии записей.
— Как-нибудь, — соглашаюсь я и пытаюсь вытянуть хоть что-то, например… — Почему некоторые фигуры с крыльями?
— Есть версия, что это отсылка к демонам, — без особого энтузиазма отвечает граф, он старается быть вежливом, но чувствуется, что тема ему почему-то неприятна.
Я опираюсь на руку будущего мужа, и мы начинаем спускаться.
Я спохватываюсь, что, наверное, следовало проявить участие и поинтересоваться не изображениями, а самочувствием Бетти, но… К чему лицемерие? Притворилась Бетти или нет — мне всё равно. Уж лучше под ноги смотреть, а Бетти обойдётся без фальшивого сочувствия.
Туннель длинный. Вряд ли он спускается ниже уровня моря, но в толщу скалы вгрызается основательно. Заканчивается туннель резко, будто его обрубили. На миг я вообще не могу понять, куда мы спустились — кажется, что в глухой тупик.
Квадратный проём у самого пола, и, чтобы пройти, придётся согнуться.
Граф первым наклоняется и пробирается на корточках. Я — следом. Как-то не так я представляла себе вход в храм…
Зал, куда мы попадаем, очень простой. Так и тянет сказать, что он примитивный. Прямоугольный, вытянутый, пустой, не считая волшебного, дающего голубой свет, орнамента, без отделки. У дальней стены установлен грубо отёсанный камень. Если бы я рисовала его в том же “контурном” стиле, то получился бы прямоугольник точь-в-точь как на изображениях в тоннеле.
Бетти сидит у алтаря и трёт щиколотку. На лице выражение оскорблённого достоинства, близняшки о чём-то тихо спорят. Держатся они отдельно от сестры и ни капли сопереживания не демонстрируют.
Граф отпускает мою руку.
— Свечей нет, — жалуется Мими.
Гебби рядом с сестрой выглядит бледной и болезненной.
— Госпожа, мне нужно некоторое время, чтобы подготовиться.
— Да, конечно.
То, что граф просит подождать, я поняла. Но что именно он хочет? Чтобы я составила компанию девочкам или я могу побыть любопытной?
Камень оказывается с секретом — граф сдвигает столешницу и внутри открывается ниша. Вряд ли в тайнике скрываются ритуальные предметы. Граф вынимает чашу, две короны, отличающиеся лишь высотой и количеством зубцом. К коронам он добавляет два жезла и один кинжал.
Есть ли в тайнике что-то ещё, я не знаю — что-то мне подсказывает, что лезть через плечо неприлично.
Бетти, позабывшая про щиколотку и пристально наблюдавшая за подготовкой, резко поднимается:
— Гарет!
— Да?
— Нет никаких причин проводить обе части ритуала, — она стискивает кулак с такой силой, что костяшки белеют.
О чём речь?
Почему я ничего не помню?! Нет, что-то я помню, на ассоциациях обрывки воспоминаний всплывают, только ни в единую картину не собираются, ни с окружающей реальностью не стыкуются. Но раз обрывки есть, значит, у меня не чёрная дыра, а чёрный ящик с неизвестным содержимым, и это содержимое надо как-то извлечь.
Я пытаюсь вспомнить, но висок прокалывает, и я добиваюсь вспышки головной боли.
— Бетти.
— Разве я не права? Согласно договору с господином Пегкером, ты обязался взять госпожу Даниэллу в жёны и дать ей титул. Давать в руки простолюдинки родовые регалии — это слишком!
Хм?
Если Бетти против, чтобы я прикасалась к старинным предметам, то я могла бы ей уступить. С условием, что на фоне скандалящей леди я буду смотреться уравновешенной особой, готовой поддержать будущего мужа там, где против него родные люди.
А вдруг ритуал — это не формальная церемония, а настоящее волшебство?
Стоит ли связывать себя с графом магическими узами?
Скорее нет, чем да. Логика подсказывает, что расторгнуть юридический брак гораздо легче, чем магический. То, что граф нравится мне и внешне, и обращении не означает, что я хочу связать с ним жизнь.
Если я ничего не понимаю в происходящем, как я могу всерьёз думать о разводе?
— Вы неправы, леди.
Судя по тону, Бетти его достала.
— В чём, позвольте спросить?!
Мими пытается унять сестру, приобнимает, но та резко сбрасывает её руку и делает шаг к алтарю. Остановить её граф не успевает. Бетти хватает нож за лезвие, пальцы окрашиваются алым,
