Гроб опять поместили под навес и заботливо укрыли тряпицей. Случая обновить его снова не представилось.
Свадьба Милицы и Мирослава прошла очень тихо, практически по-семейному. Поскольку наша кухарка была сиротой, то гости были только со стороны Мирко, благо в них недостатка не было. Милун растрогался, и пообещал Милице самую лучшую колыбельку в подарок для будущего ребёночка, да причём гораздо красивее, чем он изготовил для семьи Рошаль, а Жарко сообщил, что для единственного сына уж он-то не поскупится, и выделит десять золотых монет, сумма немалая для Подуево. Я тоже взяла на себя смелость, и сделала новобрачной деликатный подарок – простые трусы советского образца. Кто-то скажет «ничего особенного», но после местного ужаса – панталон, почитай до колена – так просто сексуальная революция!
Саму церемонию бракосочетания проводил тот же Последователь Семина, что и нашу с Марко. Судя по его взгляду, который он бросил на нас, уважаемый очень долго сомневался, стоило ли ему вообще повторно соглашаться на это «мутное предприятие». Стефан был оскорблён до глубины души подобным поведением святого человека, и попросил того сказать ему, то есть Стефану, спасибо за то, что не пришлось проводить его свадьбу. Поскольку сам «брачевавшийся» знает о ней только со слов своей супруги…
Глава 7
Глава 7
…И этот никому ненужный дом...
Себе от нас оставил хлам и грязь...
И слёз не видно было, потому что за дождём...
Все были рады, с ним прощаясь и смеясь...
А он смотрел пустыми чёрными глазами...
Как были рады те, кто раньше жили в нём...
И, покидая, всё ненужное бросали...
"Прощай, наш неуютный, старый, старый дом!"
Юрий Шатунов.
Момент нашего прибытия в столицу приближался с каждым мигом, также, как и моё волнение от предстоящей встречи с «родными пенатами». Что ждёт меня в столице? Марко говорил мне о том, что за домом присматривает пожилая чета – безусловно, их сил было недостаточно для того, чтобы содержать дом в пристойном состоянии, но следить за тем, чтобы он окончательно не рассыпался – вполне. Дела в поместье шли по-накатанному, и уже не требовали нашего неусыпного внимания. Благодаря совместным усилиям Новака и Марко посевные площади с каждым годом немного расширялись, да и качество продукции заметно улучшалось. Ежегодные ярмарки в Ораховаце и торговый дом ВаЛиМ приносили нам ощутимый доход, так что угроза разорения растаяла на горизонте.
Безусловно, «олигархами» таким образом мы не стали, да только мы и не стремились к этому. В этом мире, который принял меня, я получила заботу, любовь, семью… одним словом - я чувствовала себя дома! И вдруг снова передо мной встают призраки прошлого… как тогда, с Деяном-разбойником, который сгинул в Гнилушкинских топях. Только вот опасность для меня была реальной, из плоти и крови, а не той, что жила в воспалённом сознании наркомана и убийцы. И опасность та исходила от тех людей, которые много лет жили в доме семьи Эдор в столице, да и теперь присматривали за ним, друзей самой Анелии, да и вообще – кого угодно, кто лично знал бедняжку.
Н-да… невесёлые мысли, и я не могу от них вот так запросто избавиться. Я мысленно хмыкнула: «Это потому, детка, что ты сидишь на той же коряжечке, у такого же костерочка, что и шесть лет тому назад, когда мы впервые ехали в Ораховац… » не могу не согласиться… вон там, где-то в трясине погибла несчастная Видна… её родичей ещё долго шпыняли в Подуево – мол, вырастили преступницу, прелюбодейку, да пособницу убийце. И длилось это до тех самых пор, покуда Милун не сообщил, что за каждое браное слово последует репрессия. Досужие сплетники по-верили сразу: хоть и слыл он тюфяком, да вот только под пудовый кулачище попадать охотников не было.
- Милая, с тобой всё в порядке? Мне показалось, что ты задумалась о чём-то… - Марко приобнял меня сзади.
- Вспомнила про гибель Видны – не сразу вернулась в реальность я. Моему супругу не было необходимости что-то пояснять – он всё понял сам!
Стефан с недовольным лицом сидел на лошади в ожидании нас. Наше путешествие в Руму продолжалось. Из воспоминаний о нём остались только пыльные дороги и отсутствие постоялых дворов, впоследствии сменившееся на дороги мощёные, да с гостиными дворами при них, «грязными клоповниками», как по-дружески просветил нас Стефан. Одним словом – я очень даже понимала людей, которые за всю свою жизнь не покидали родного околотка. Изощрённую пытку дорогой выдержит не каждый. Мы все очень устали, и мечтали лишь доехать уже хоть куда-нибудь. Признаться честно, под конец пути я уже не так переживала о том, что совершенно не представляю нахождение улицы Аугусто Цесареца, так велико было моё желание закончить наш долгий путь. Данка просто молчала целыми днями, забившись в угол кареты.
И вот, вуаля! Отстояв очередь на въезд через одни из ворот, мы заехали в город. Стефан, как я и предполагала, перво-наперво поинтересовался адресом моей собственности.
- Дом по улице Аугуста Цесареца, напротив церкви. Его не составит особого труда найти – я без запинки продиктовала свой адрес.
На что Стефан просто кивнул, соглашаясь со мной, и направил свою лошадь вперёд. Уже спустя около получаса мы прибыли на нужную нам улицу… моё сердце пропустило удар, и я, не сомневаясь более ни секунды, молча указала на старый запущенный особняк, который виднелся в глубине сада.
- Вот мой дом… - при взгляде на него я вдруг ощутила некую ностальгию, будто не виделась с кем-то очень близким несколько лет. «Это старость, детка, с возрастом все становятся сентиментальными!» - вернул меня с небес на землю внутренний голос. Я тряхнула головой, как-будто избавляясь от этого наваждения, и первой открыла маленькую калитку сада…
- Ну чаво опять расшалилися? Вот я вам ужо сейчас руки-то поотрываю… - послышалось из глубины сада, а после этого и сам обладатель старческого дребезжания показался нам, торопливо шаркая ногами.
- Кому ты тут что поотрывать-то собрался, старый? – насупленно проворчал Стефан.
Старичок доковылял к нам и расплылся в довольной улыбке.
- Ох, господи-святы! Хозяева пожаловали! А мы то с матушкой и не ждали вас раньше, чем через три дёна! А сам-то я садовник тутошний, Тихомир… детвору гоняю местную, а то повадилися оне… дом пустует… вот.
Я покраснела до кончиков ушей – ну конечно, не мог Марко собраться в путешествие и не предупредить ту супружескую пару, что присматривает все эти годы за опустевшим домом. От неловкости я потеряла нить беседы на несколько мгновений.
-… а молодая госпожа Анелия, она сама-то где? – подслеповато прищурился дедок. Я сделала шаг вперёд.
- Простите, не признал я… ликом иная, да и волос другой – начал было Тихомир, затем подошёл ближе, цепко посмотрел на меня из-под кустистых бровей, и… согласно покивал головой – это и думать надо, столько лет прошло, аккурат как в двенадцать зим в Академию уехали, так больше и не возвращалися домой! А сам-то я слаб на глаза стал нынче, через это и вся моя ошибка.
На помощь своему мужу уже спешила опрятная пожилая женщина.
- Ты смотри, матушка, молодая хозяйка домой воротилася – растроганно проговорил садовник. Женщина заплакала, вытирая лицо передником.
- Слава Семину, дожили мы… я Надия...
Я обняла стариков, и мне было искренне наплевать, как это смотрится со стороны. Но никому не было смешно. И Марко, и Стефан молча смотрели на это, и не собирались подтрунивать надо мной за то, что я так взволновалась встречей с обслугой И я в который раз возблагодарила Бога за то, что в одно утро переступила порог именно их поместья…
- Мы приготовили несколько комнат для вас, да пыль стёрли в доме. Сами –то мы туда заходим редко, живём в домике садовника – застенчиво призналась Надия. Она показала на то, что назвала гордым словом «домик» - крошечная разваливающаяся конурка, иначе и не скажешь. Жгучее чувство стыда охватило меня. Я ведь никогда не интересовалась судьбой этого дома.
